— Нарин. Поверь мне, у нас получится. — Я вновь взяла ее за руки, уверенно глядя в глаза. — Нас никаким хомисидам не одолеть, это я тебе гарантирую.
— Но как? — я видела, читала по глазам, что ей очень хочется мне поверить, но сомнения и страх столь велики, что справиться с ними самостоятельно она не в силах, даже при всех моих уверениях.
— Шен? — я спрашивала совета, говорить или нет? Он пожал плечами, мол — сама решай. Саша вроде как самоликвидировался, ушел от разговора, предоставив Нарин моим заботам. Я так понимаю, слезы на него плохо действовали. — И ладно. — пробурчала себе под нос. Пусть потом не говорит, что я не интересуюсь его мнением. — Нарин. Я хочу тебе кое-что показать. Ты не против?
— Нет. — ответила женщина, даже не подняв головы. В том состоянии, в каком она пребывала, ей было на все наплевать.
Я не могла продемонстрировать ей наличие сущности, Нарин бы просто не увидела ее, не почувствовала, ведь ущербные не восприимчивы к силе. Вот почему когда-то они смогли захватить власть и вынудили остальных вуглус сняться с места. Выход был только один. Я сняла перчатки и подошла с Саше, который сложив руки на груди, подпирал стену.
— Нарин. Посмотри на меня, пожалуйста. — Я протянула руку, ожидая, что мужчина коснется ее своей. — Нарин! — Наши пальцы переплелись, и я почувствовала, как с легким покалыванием тени поползли по коже.
Несколько мгновений потребовалось, чтобы я предстала пред ней во всей красе, еще с минуту на то, чтобы женщина поверила своим глазам, и секунда на озвучку.
— Кто ты?
Вопрос конечно интересный!
* * *
Чтобы добраться до цитадели хомисидов, нужно было преодолеть внутреннюю стену, отгораживающую гетто от центрального города. С этим у нас возникли проблемы, на воротах в обязательном порядке необходимо показать метку, иначе не пропустят. Мою же продемонстрировать, не представлялось возможным. И это еще не все, неприятные открытия сыпались как снег на голову.
Оказывается, внутри города невозможно перемещаться куда душе угодно. Единственный путь для перемещения, вернее единственный способ попасть за внутреннюю стену, это материализоваться в гостевой зале, на специальном подиуме, размещенном в Венском дворце. В остальном же, только на своих двоих. При возведении города и городских стен, в целях защиты от вторжения, использовался загадочный материал — дуамит, способный создавать коридоры. И эти коридоры, в обязательном порядке, приводили во дворец. У меня, конечно, мелькнула шальная мысль проверить самой, вдруг прорвусь, но Саша отговорил; ведь даже если у меня получится, его самого в любом случае затянет в коридор.
Справиться с этой проблемой нам помогла Нарин. После того как мое визуализированное представление возродило в ней надежду, она стала принимать активное участие в обсуждении плана спасения наших заключенных. Именно она придумала, как мне попасть внутрь. Под предлогом, что хочет навестить сыновей, Нарин договорилась с соседкой, что сегодня сама отнесет заказчице вышивку, которую та брала на дом. Оказывается, представители ослабевших аристократических семейств не брезговали в случае необходимости помощью ущербных.
В простом сером платье с волосами, спрятанными под чепец, зажав под мышкой сверток с тканью, я наблюдала за тем, как Саша подходит к охранникам. В его задачу входило занять их разговором, чтобы на меня поменьше внимания обращали. Благо посудачить было о чем, обо мне, да о наплыве хомисидов. Выждав пару минут, я направилась к воротам. Следуя наставлениям Нарин, поклонилась страже, и протянула пропуск для проверки. Мельком взглянув на печать, мне сказали: «Иди», — что я и сделала, быстро прошмыгнув мимо мужчин.
Что первым делом бросилось в глаза, так это разница в освещении. Если гетто с наступлением сумерек потеряло краски и стало темно-серым и еще больше напоминало лабиринт, то внутренний город сиял миллионами оттенков. Мало того что все улицы были ярко освещены, так и сами дома щеголяли множеством огоньков. Такое ощущение, что я попала в рождественскую ночь на улицы центральной Америки, увешанные гирляндами с головы до пят. Буйство света какое-то.
Вторым пунктом стало обилие прогуливающихся. Похоже, вечерний моцион нынче в моде. Я, не ожидавшая такого скопления народа, не знала куда деться. Хорошо Саша помог. Он миновал заставу следом за мной и, присвоившись рядом, повел в менее оживленный уголок.
— Тебе нужно сменить одежду, — сказал он, когда мы скрылись из вида.
— Они что, всегда так шастают по вечерам вдоль стены? — не удержалась я от вопроса, отдавая ему сверток.
— Нет, сегодня особый день.
— Да?
— Праздник, — рассеянно ответил Саша, колдуя над моим нарядом.
Делая вид, что прогуливаюсь по улицам с Сашей под ручку, я размышляла о том, что везение, как и все остальное, вещь относительная. Вот как понять, повезло нам сейчас или же наоборот? Вроде бы сквозь блокпост прорвались, но попали под обстрел нескольких десятков глаз. Причем разглядывали нас с повышенным интересом! Кто бы сомневался! Всем известный советник Шеона дефилирует с какой-то незнакомой фифочкой. Я бы тоже заинтересовалась на их месте.
Прилепив на лицо улыбочку, а-ля смущенная золушка, я кивала Сашиным знакомым, приседала в нечто смахивающим на реверанс, и молчала, как глупая курица, ничего не смыслящая в делах государственных. Ух, и раздражало же это. Никогда не умела дурочкой прикидываться, а тут нате, пришлось. Когда мне в очередной раз в течение пяти минут случилось выслушивать о происшествии в Янтарных горах, я не выдержала.
— Прости, дорогой, — как можно милее улыбнувшись Сашиному собеседнику, выпалила. — Что-то я на покрытии звезд переборщила, живот разболелся. — Еще одна миленькая гримаса, уже для моего спутника, и говорящий шажок вперед. Подействовало, задерживающий нас мужчина раскланялся.
И вообще! «Покрытие звезд» — что за праздник такой. Кто додумался! У них что, массовое помешательство на астрономии?! Когда Саша поведал, что именно отмечают, не поверила. Бредом показалось. Но нет, чепуха на мой взгляд, для вуглус оказалась вполне реальным торжеством. После третьего поздравления пришлось уверовать, и даже в ответ славить, как заядлой астрономичке.
— Далеко еще? — спросила я сквозь недовольное фырканье, когда остались наедине. Опять наступила на подьюбник. Что, нельзя было до мини додуматься? Или миди на худой конец. Почему обязательно до пола и со шлейфом? Извращение какое-то! В таком наряде нормально передвигаться невозможно! Попадись мне этот кутюрье под руку когда-нибудь, выскажу все что накопилось.
