— А как насчет лука и меча? — поинтересовался он.
Выражение ее лица не изменилось. Сангланта потрясла быстрота, с которой она приняла решение, и безжалостность, с которой она теперь его выполняла. Она принялась расстегивать пояс с прикрепленными ножнами и мечом в них.
— Нет, — пошел на попятную Вулфер, — я не могу оставить тебя совершенно безоружной. Если я не убедил тебя отправиться со мной, то это только моя вина. Может, ты еще передумаешь. — Он посмотрел Лиат прямо в лицо, словно желая внушить ей свою волю. — Ты можешь переменить решение, если не забеременеешь от него. Господи, ну почему ты не можешь мне довериться? Есть нечто, чего ты не знаешь…
— Так расскажи мне!
Но он лишь посмотрел на дерево, откуда несколько минут назад улетела сова.
Вулфер остался на дороге один. Лиат обернулась и кинула прощальный взгляд на его поникшую фигуру, Санглант не удостоил его и этой малости.
Сначала они ехали молча, вглядываясь в тропу, которая в сумерках то и дело пропадала из виду. В лесу стояла тишина, слышались лишь стук копыт, повизгивание и недовольное ворчание собак, когда они оттесняли друг друга от хозяина, шорох ветра в ветвях да посвистывание каких-то пичуг, устраивающихся на ночлег.
— Откуда у тебя такой конь? Настоящий красавец! — наконец спросил он. — Мне кажется, я его где-то видел.
— Мне подарил его граф Лавастин за службу в Генте. И седло с уздечкой тоже.
На мгновение Сангланта охватила ревность. Но он быстро успокоился — ведь Лиат едет с ним, а не с графом.
— А король действительно сильно разозлится? — с тревогой спросила Лиат.
— Да. Он хотел, чтобы я уехал в Аосту, женился на принцессе Адельхейд и разделил с ней трон. Тогда бы Генрих отправился на юг, где его провозгласили бы императором, после чего он мог бы признать меня своим законным наследником, потому что к этому времени я сам был бы царствующим монархом.
Лиат что-то пробурчала себе под нос. В этот момент они выехали на поляну, и в лунном свете Санглант смог разглядеть выражение ее лица. Она нахмурилась и задумчиво произнесла:
— Но теперь, если ты женишься на мне…
Санглант натянул поводья и резко осадил лошадь.
— Давай выясним все раз и навсегда, чтобы больше не возвращаться к этому разговору, — сказал он сердито. Но злился он не на Лиат, а на то, что перед королем ему придется снова объяснять и доказывать единственно правильное для него решение. — Когда я был пленником Кровавого Сердца, я видел, что значит быть королем. Вот мои подданные. — Он указал на собак, которые послушно сидели рядом и не лезли под копыта коней. — Они перегрызли бы мне горло, как только я показал бы свою слабость. Так и люди: чуть только король покажет, что он беззащитен, на него тут же набросятся принцы, герцоги и прочая… Представь, как они взбесятся, когда он объявит наследником меня — незаконнорожденного и лишь наполовину человека! Я целый год жил в Генте в собачьей стае, каждую минуту начеку, каждую секунду готовясь к драке не на жизнь, а на смерть, — с меня довольно! Больше я так жить не хочу! Я не собираюсь становиться королем или императором. Но если ты, Лиат, мне не веришь, тогда тебе лучше вернуться к Вулферу или оставить королевскую службу и перейти к графу Лавастину — он охотно тебя примет. Я не собираюсь больше возвращаться к этому разговору, так что реши для себя, веришь ты мне или нет.
Лиат молчала. Потом она тронула поводья коня и двинулась в путь. Она осталась с ним! Санглант поехал вслед за ней. Сердце у него билось так сильно, что казалось, выскочит из груди. Кровь стучала в висках, и потребовалось несколько минут, прежде чем он понял, что на самом деле слышит стук копыт впереди.
— Стой, — приказал он, и Лиат тут же замерла на месте.
— Что случилось?
Но тут и она услышала шум, а через мгновение на дороге показались всадники — два человека на взмыленных лошадях. Сами они тоже казались измученными долгой скачкой, но на лицах явно читалось облегчение.
— Мой принц! — воскликнул один.
— Мы возвращаемся в деревню, — объявил Санглант. — Там мы переночуем, а потом присоединимся к королю.
Они кивнули, не решаясь задавать лишних вопросов.
Дальше они поехали вчетвером. Санглант молчал — не то чтобы он стеснялся присутствия слуг, просто не знал, что можно еще сказать Лиат. И какой смысл что-то говорить? Решение уже принято, теперь, хвала Господу, не осталось ничего недосказанного.
Лиат ехала чуть впереди. Спина у нее была гордо выпрямлена, плечи расправлены. О чем она думает? Трудно сказать. Во всяком случае она, кажется, уверена в себе и в своем решении.
Деревню окружал палисад, и над воротами, ведущими внутрь, горел единственный фонарь. Издали он походил на звезду, упавшую на землю с небес, только этот свет и позволял не сбиться с дороги. По небу неслись тучи, задул резкий ветер — приближалась гроза.
Один из их спутников постучал в ворота, закрытые на ночь. Впрочем, если есть палисад с воротами, значит, есть и караульный, который откроет ворота запоздавшим путникам. Санглант старался не думать о том, что их ожидает. Скорее всего, на постоялом дворе все уже спят, и припозднившимся гостям достанется лишь холодный ужин да жесткая кровать. Что касается кровати… За последний месяц на его постель посягало несколько женщин, некоторых, как ему казалось, прислал Гельмут Виллам. Похоже, он считал, что любую болезнь мужчины можно вылечить жаркими объятиями на ложе страсти. Впрочем, Санглант, так и не дотронулся ни до одной из них — боялся выставить себя дураком.
Ворота скрипнули, и заспанный караульный впустил их. Сейчас, думая о том, что ему предстоит, Санглант пожалел, что не воспользовался удобным случаем и не проверил, может ли он быть с женщиной и не напугать ее, слишком долго он жил с собаками и наверняка перенял некоторые их привычки. Гораздо проще вылечить тело и научиться вести себя за столом, как подобает принцу, не набрасываясь на еду и не слизывая ее с тарелки, чем вспомнить, как следует общаться с существами противоположного пола.
В самом Ферсе их ждали посланные вслед за принцем всадники, они остановились здесь, чтобы поужинать перед дальней дорогой, — никто не знал, сколько им еще придется преследовать Сангланта. Когда на постоялый двор вошли принц и Лиат, всадники уставились на них во все глаза. Караульный привел гостей к своей матери — миссис Хильде. Хозяйка была рада услужить принцу и с удовольствием накормила его жареным цыпленком, печеной репой и медовым пирогом.
— Я бы хотел, чтобы вы предоставили мне две вещи, — сказал Санглант, выпив эля. — Во-первых, нам нужна кровать. — Некоторые из его людей разразились одобрительным хохотом, но, насколько он мог понять, в этом смехе не было ни насмешки, ни издевки. Вглядевшись в их лица, он понял, что некоторые из них служили под его командованием до битвы в Генте. — А во-вторых, ваше свидетельство, миссис Хильда. Я хочу, чтобы вы вместе с этими людьми подписали наш с Лиат брачный договор.
