Я повернулась и подтянула колени к груди. Затем я зарыдала в свои руки, а Уолтер неловко хлопал меня по плечу.
— Хорошо, все в порядке. Я понимаю, что ты испугалась — это подлые ребята. Или были, — исправил он себя, бросив взгляд на пылающие руины внизу. — Но, черт возьми, дитя… почему ты просто не ударила его?
— Потому что я не урод! — я рыдала. — Я не сильная, я не нормальная! Я просто… Дефект.
Его рука замерла на моем плече.
— Что?
Я не сразу смогла объяснить: Уолтер плохо слышал, а я сильно гнусавила. Но после еще пяти минут попыток он вроде понял.
— Хм. Что ж, для меня это звучит так, будто ты просто человек, — сказал он. — Нет ничего плохого в тебе, как и в остальных из нас. Эти другие люди — эти Нормалы — они сломанные. Я имею в виду, что за человек оставляет свет включенным на всю ночь, а? Насколько глупым нужно быть?
Он пытался заставить меня чувствовать себя лучше, и я ценила это. Но я все еще была подавлена.
— Прости, дитя, — Уолтер со стоном плюхнулся рядом со мной. Он опустил коробку между нами и похлопал узловатой рукой по моему плечу. — Я бы никогда не отправил тебя туда, если бы знал, что ты не урод — то есть, ты все еще урод. Но не из тех, кто бьет кулаками. В любом случае… — он тяжело вздохнул, — прости.
— Спасибо, — буркнула я.
Несколько мгновений он смотрел на пламя, а потом хлопнул по коробке.
— Почему бы нам не открыть ее, а? Возьмем кое-что, пока смотрим, как пады получают по заслугам?
— Хорошо, — сказала я.
Уолтер вытащил из кармана ржавый ключ и начал возиться с замком. Я услышала громкий хлопок из дома и подняла взгляд вовремя, чтобы увидеть, как рушится крыша. Она упала на костер внизу, извергая пепел и искры на окружающую траву.
Линия огня уже ползла к палаткам. Но когда воздух вырвался из крыши, он раздул их во что-то существенное.
— О чем ты кричал раньше? — сказала я, наблюдая, как пламя сжигает первую из палаток. — Что-то насчет того, что я втягиваю нас в неприятности?
— Ах, да… ну, — хмыкнул он, сильно поворачивая ключ, — пады не будут счастливы, когда вернутся и найдут своего лидера мертвым, а их дома сожженными дотла. Я бы удивился, если бы за меня не назначили какую-то награду.
— Подожди… как они вообще узнают, что это ты?
— Ну… я мог пригрозить, что сожгу весь лагерь дотла, а потом помочусь на пепел. Но это никогда бы не зашло так далеко, если бы Брендон не лишил меня обманом джемов!
— Чего? — осторожно сказала я.
Уолтер откинул крышку коробки, стало видно с дюжину банок размером с ладонь, уютно устроившихся на ложе из сухой травы.
— Мои джемы! Персик, клубника и много яблок. Вот, — он протянул руку и бросил мне банку, — это ежевика. Меня ужалили одиннадцать раз, пока я пытался собрать эти штуки.
— Ладно… а что такое джем?
— О, тебе понравится — это очень вкусно. Как губы красивой девушки, — он достал откуда-то из своего жилета две кривые ложки и передал одну мне. — Мы посидим здесь, угостимся джемом и посмотрим, как этот лагерь сгорает. А потом мы немного поговорим.
— О чем? — сказала я. Я не знала, были ли у меня силы на разговор. После того, что я только что пережила, я могла бы сидеть в тишине тридцать лет и не устать от этого.
— Ты не можешь вернуться в Мир Уродов. Я знаю, что ты этого хочешь, но это опасно, — твердо сказал Уолтер. — Уроды идут одним и тем же маршрутом каждый раз, когда уходят, и все это знают. Так что тебе лучше поверить, что Граклы будут следить за этой дорогой. Ты могла бы отправиться в путь самостоятельно, если бы захотела. Я бы не стал тебя останавливать. Но, думаю, нам лучше держаться вместе. Нам придется залечь на дно на пару недель, пока это маленькое… — он махнул рукой в сторону пламени, — представление, в которую ты нас втянула, угаснет. Но у меня в Логове достаточно еды, чтобы переждать.
— Логово?
— Да, я так это называю. Немного, но… это дом.
Я не знала, что сказать. Я думала, что, как только он узнает, что я ненормальная, Уолтер не захочет иметь со мной дела. Я думала, что он просто выбросит меня, как мой отец, когда узнал, что я неполноценная. Или как сделал Говард, когда понял, что я не закончу учебу.
Или, как это сделал Ральф, как только у него появился шанс.
Но теперь я сидела рядом с кем-то, кому не могла ничего предложить, и он все еще хотел, чтобы я была рядом. Уолтер мог быть старым и странным, и у него были крошки кукурузной лепешки на всей бороде. Но это не имело значения, потому что он не собирался бросать меня.
И это было… всем.
— Хорошо, — сказала я тихо.
— Что?
— Я сказала, ладно, я буду с тобой.
— Ага? Тогда все в порядке, — он отвернулся на секунду, посмеиваясь сквозь ухмылку. Затем он повернулся ко мне с серьезным выражением лица. — Но если ты собираешься здесь быть, то я должен кое-что знать.
— Что?
— Вещи о мужчинах — например, почему они всегда будут смотреть на тебя, и чего они хотят, когда смотрят. Чему твоя мама должна была научить тебя десять лет назад. Но раз ее нет рядом, — Уолтер тяжело и разочарованно вздохнул, — то, думаю, это должен сделать я.
ГЛАВА 16
НОЯБРЬ 2212
— Что ты сделал? — выдавил Шон.
На его подбородке была рвота. Она была разбрызгана по полу и всему сине-зеленому одеялу Кэндис. Его толстые конечности дрожали, будто они только так могли удержать его в вертикальном положении.
— Чт… что ты сделал? Какого черта ты с ней сделал?
Мэтт покачал головой. Вся краска сошла с его лица, как только он услышал крик Шона. Теперь его кожа была так бледна, что была почти прозрачна.
— Я не хотел…
— Кэндис мертва! Ты, черт возьми, убил ее! — Шон снова повернулся, чтобы посмотреть на ее тело, и его слова перешли в сдавленный вздох. — Ты… ее голова… ее мозги повсюду.
Он согнулся пополам и влажно закашлялся, его тело содрогалось. Он кашлял, пока его лицо не стало багровым, изо рта свисали струйки слюны. Через мгновение он, наконец, отдышался.
— Нам нужно идти, — сказала он, спотыкаясь, пошел к двери.
— Куда? — Мэтт запинался.
— К декану. Ты должен рассказать ей, что ты сделал.
— Но я не хотел!
— Мне все равно, — Шон схватил обмякшее тело Тревора и закинул его себе на плечи. Затем он схватил Мэтта сзади за куртку и толкнул вперед. — Ты кого-то убил. Ты, черт возьми, убил Кэндис, и я позабочусь о том, чтобы ты…
— Нет! Я этого не делал! Все, что я сделал, это сделал… программу, код для стирания вещей. Я не знал, что это превратится в вирус!
— Какой вирус?
— Он должен был стереть учетную запись Мэдисон в АВА — это все, что он должен был сделать! Клянусь! Он не должен был уничтожить все.
Мэтт вскрикнул, когда Шон ударил своим пухлым телом в дверь.
— Вот почему ты это сделал? Вот что это было? — сказал Шон опасно тихим голосом. — Ты убил кого-то из-за девушки?
— Я не хотел… — глаза Мэтта покраснели, и в них застыло понимание. Будто вся тяжесть того, что он сделал, наконец, сильно ударила его. — Я просто… я люблю ее…
— Ну, она тебя не любит. Она не хочет тебя. Она выбрала не тебя, — рычал Шон, распахивая дверь. — Вбей это себе в голову, а потом смирись. Блин, Мэтт, ты только что испортил всю свою…
— Эй, Кэндис там?
В коридоре собралась толпа студентов. Многие из них выходили из своих комнат общежития, сжимая в руках различные устройства АВА. Одни выглядели обеспокоенными, другие — раздраженными. Они баюкали свои кубы, очки и шлемы ZOOT, как если бы те были живыми существами, которые внезапно заболели.
Девушка в начале очереди протянула свой куб Мэтту. Из его вершины сияла плоская проекция: белая сфера, полностью покрытая черными пульсирующими лозами.
