— Поменяйте стоянку. Зачем жить бок о бок с нечистью?
— Здесь везде болота, чужеземец. В нашей долине это место лучшее из всех. Два раза в лето мы приносим им жертву. Отдаем больных, к ним уходят старики и вдовы. Когда к нам являются чужеземцы, мы посылаем к кочкам их. После этого нечисть перестает охотиться. Надолго. Иногда, после большой жертвы, никто не исчезает уж до зимы.
— Кочки? — удивился Середин. — Первый раз слышу.
— Мы встретили вас как дорогих гостей, чужеземец. Мы постарались сделать этот вечер для вас хорошим. Мы не хватали, не оскорбляли и не пытали вас. Не бросили в болото, как бессловесный скот. Ты можешь умереть мужчиной, уважаемый Олег. С мечом в руке, сражаясь до последнего мига. Неужели тебе хочется, чтобы мы раздели тебя и загнали в воду огнем? Мы уважаем своих гостей и помогаем им сохранить честь и достоинство.
— Кочки, кочки… Ворон не поминал про такую нежить ни разу. — Он снял халат и накинул его Тарии на плечи. — Хоть бы посмотреть сначала, что ли… Но скоро стемнеет, времени совсем мало. Что же ты раньше ничего не сказал, старый хитрец?
— Ты пойдешь, наш долгожданный гость, — вскинул подбородок Бий-Султун, — или нам придется помогать тебе в этом выборе?
— До того берега далеко, старейшина. А болото наверняка рыхлое, с топкими окнами.
— Они хотят нас убить? — наконец начала проникаться ситуацией Роксалана.
— Они предлагают выбрать это нам, дорогая, — хмыкнул Середин. — Чтобы уйти отсюда, нужно перебить или нежить в этом болоте, или мужчин в этом стойбище.
— Мы не позволим тебе умереть, Олег! — покачал головой Бий-Султун. — Кочки не принимают мертвых. Ты попадешь на болото живым.
— Ты собираешься их всех уничтожить? Всех-всех? Оставить здесь целое стойбище вдов?
— Нас много, — забеспокоился старейшина, — и все мы храбрые и умелые воины!
— Нет, Роксалана, — повел плечами ведун. — Они, конечно, чмошники еще те… Но, в общем, приятные ребята. Совсем неплохие для нынешнего времени. Не стали бить по голове, грабить и кидать связанными в омут. Устроили нам прощальный праздник, почетно проводили в последний путь. И даже предоставили какой-то выбор. В общем, малышка, не знаю, как тебе, а мне они симпатичны. К тому же, истреблять нежить мне нравится. А убивать людей — нет. Ты как, пойдешь со мной?
— Я? — Девушка облизнула губы, ее глаза сузились. — Ты опять собираешься втравить меня в историю?
— Насколько я помню, ты любишь приключения.
— И что это будет?
— Ну, например, криксы. Летающие твари с зубами и когтями. Когда связываешься с этой публикой, очень важно, чтобы кто-то прикрывал спину. Еще анчутки. Эти умеют принимать любой облик. Навки, мавки… Нежить. Пытаются утопить, под водой высасывают тепло — этим и живут. Утопленники. Тупые и слабые твари типа зомби из боевиков. Еще есть болотник. Этот уже силен и хитер. Но он на каждом болоте один. Болотницы. Его жены. Просто пытаются убить.
— И ты полезешь в такой гадюшник?
— У меня есть приглашение. Отказываться невежливо.
— Так ты пойдешь, Олег? — начал терять терпение Бий-Султун.
— Помолчи, смертный, — повысил голос Середин. — Так что, Зена, королева варваров… Ты со мной?
— Скажи, что женщина ни в чем не хуже мужчин.
— О-о! У женщин столько достоинств, что мужчинам и не снилось.
— Нет, ты скажи, что считаешь нас равными!
— Подумать можно? Хотя бы до завтра? Или ты иначе не пойдешь?
— Я готов пойти с тобой и драться с кочками, чужеземец! — вдруг вызвался один из держащих факелы парней.
— Не смей! — обернулся староста. — Болотных хозяев невозможно победить. Нас и так слишком мало, чтобы умирать.
— Умирать не хочет никто, — хмыкнула Роксалана. — Ты долго думаешь, Олежка.
— Извини. Не хочу врать.
— Вот гад какой! — покачала она головой. — Ладно, черт с тобой, шовинист проклятый, я пойду. Должен же кто-то прикрыть твою тощую спину.
— Здесь зимой выпадает снег, — повернул голову к старосте Олег. — Значит, у вас должны быть лыжи. Принеси две пары. Не хочу случайно ухнуться в рыхлый торф. У вас в кочевье есть хромые? Если есть, спрячь в доме и не выпускай. Всех хромых стану рубить без предупреждения. Роксалана, ты слышишь? Когда нежить облик людской принимает, ходить она по-нашему не может. Всегда хромает. Кого хромого встретишь — убивай без колебаний.
— Ты и вправду собираешься пройти через болото, чужеземец? — не поверил своим ушам Бий-Султун.
— Ты же сам послал меня на тот берег, — развел руками Середин.
Староста посмотрел ему в глаза, словно пытаясь что-то определить, подманил Чабыка:
— Сходи к Раваку, скажи, чтобы отдал охотничьи лыжи. Мои старые и новые. Раз гость так желает, мы исполним его просьбу.
— Тарию я оставляю на твою ответственность, — кивнул на девушку ведун.
— Ты должен пойти туда со своими женщинами. Таков обычай, чужеземцы уходят все.
— Придется сделать исключение. Она ранена и будет нам мешать, — отрезал Олег и отвернулся к спутнице. — Запоминай, милая: если ты их колешь, они не замечают. Если разрубаешь — срастаются. Нежить, она нежить и есть.
— Тогда какой смысл?
— Не сразу срастаются. Выигрываем время. А если повезет вытащить такую тварь на солнышко, она погибнет. Тоже неплохой результат. Нам главное не убить, а извести. Но для этого нужно сходить и посмотреть, кто там живет… Ну как, газировочка в руках загуляла?
— Да, есть немножко, — шумно втянула воздух девушка. — Пошли скорее, а то испугаюсь. Лыжи, вон, уж несут. Мохнатые.
Широкие березовые лыжи были подбиты снизу лосиной шкурой. Наверное, чтобы назад не скользили. Крепление на них было самое обычное — ременные петли. Достаточно просто воткнуть носок, и можно идти.
— Твое место слева сзади, — отдал последний приказ ведун. — Прикрывай спину и все. С остальным я сам. И умоляю, без фантазий. И да забудет про нас на сегодня прекраснейшая из богинь. Пошли!
— Удачи тебе, чужеземец, — вдруг расщедрился на пожелание Бий-Султун и помахал рукой.
— Удачи, удачи! — подхватили юнцы. — Дойдите туда, чужеземец! Дойдите! Хок, хок, хок! Мы с вами! Хок!
Молодые, горячие. Что с них возьмешь?
Первые два десятка метров по тонкой болотной траве Олег пробежал, как по насту. Потом пришлось пробираться сквозь череду черных березок в полтора роста высотой и толщиной в палец, а за ними начался мох. Густой, сочный. Бактерицидный. Лыжи тонули в нем почти на полметра, нежные листики колыхались на уровне колен. Олег понял, что дальше берез никто из смертных не ходил — провалились бы, как в перину.
— А значит, жертвы нежить пожирала прямо здесь… — Он вытянул меч, в левую руку вместо щита взял косарь, настороженно осмотрелся. В первую очередь глянул на небо. Ведь свалится крикса прямо с зенита — в секунду голову оторвет.
