Лена понуро стояла в стороне, глубоко дыша и явно опасаясь.
«Доверься мне, — мысленно шепнул я любимой. — Я справлюсь».
А уж когда я перевел взгляд на пресловутого черного волка… Неукротимая ярость и очищающий гнев вновь поднялись в душе, придавая небывалую четкость сознанию и заставляя меня полностью забыть о ранах.
Но медведи… Я обязан был сделать все, как задумано. Второго шанса не будет.
— …важно определить, права кого из них более оправданы! Кто-то еще желает возразить по существу?
Старший хранитель поставил перед нами четкую цель.
— Белого клана! — естественно, спустя необходимую паузу, ответил мой отец. — Это право уже наше. И мы доказали, что способны подчинить себе волчье сообщество, управляя разумно и взвешенно. К тому же и в нас есть кровь изначальной семьи, если вдруг это стало так важно!
— Как ты смеешь?! — вскочив, закричала на него Фирсанова. (Я не узнавал в этой взвинченной, готовой сорваться в крайность, оборотнице маму Лены! Словно лопнул какой-то сдерживающий обруч, и все ее потаенные чувства вырвались наружу!) — Вы — выродки! Как были ими, так и остались. Нет у вас никаких прав, и тем более права считать себя потомками Изначальных. Вас этого права давно лишили!
— Какие же права у этой… обреченной наследницы? А еще важнее — какие перспективы у такой слабой волчицы? (Лена, сидевшая возле матери, вздрогнула и нервно сжалась при этих словах. Она так ни разу и не подняла взгляда от стиснутых на коленях рук. И молчала.) Матриархат не в волчьей природе. Это может быть лишь временной мерой. Понимаете ли вы, что, изменив текущее положение вещей, вы спровоцируете хаос в волчьем мире? И тогда начнется междоусобная грызня, а ведь есть еще и те, кто не прочь напасть извне! Лишь сильный клан во главе способен защитить интересы волков! — Дамир Добровольский тоже встал, скрестив на груди руки и широко расставив ноги.
— Клан черных волков станет наследнице изначальной семьи надежной и верной опорой!
Чертов сын альфы стаи черных волков меня уже бесил.
«Лично ты скорее станешь дохлым!» — пообещал себе. Может быть, сейчас это не вписывается в мой план, но в будущем… Я бы на месте этого волчка не гулял по лесу в одиночестве. Его мечты о власти я тоже изничтожу, но это уже вишенка на торте.
— Тогда это переворот, инсценированный хранителями! — ответ отца прозвучал громко и четко.
— Дамир, — снова вмешался Томаш, — прекрати делать нас стороной этого конфликта. Белые волки собственными действиями создали предпосылки для нынешней ситуации. Мы лишь даем вам шанс найти решение.
— И в чем этот шанс?
В голосе отца была насмешка, лишь я уловил мимолетное беспокойство во взгляде, обращенном на меня.
Разговор раздражал. Все было известно заранее, и затягивание дебатов лишь подтачивало мои, и так невеликие, силы.
— Шанс в том, чтобы победить, — ответ хранителя был возмутительно добродушным. — Все по вашим законам: власть получит сильнейший, а бой покажет, кто достойнее!
Макса не было среди присутствующих медведей. Почему-то я машинально отметила этот факт. Хотя старалась сидеть тихо, не привлекая внимания и не глазея по сторонам. Надо было настроиться, впереди очень трудный шаг.
И важно было не пропустить момент, когда мне предстояло перехватить инициативу.
Смогу ли я?
Страх не отпускал. Но вид Андрея как ничто другое поднимал мой боевой дух. Все неизменно: надо помочь белому, одновременно избавив от глобальной проблемы в виде… нас.
— Мы согласны, что остается? — кивнул Дамир Добровольский в ответ на призыв старейшины решить дело боем. — Наш претендент — мой сын, Андрей Добровольский.
— И мы согласны, — мгновенно откликнулась мама. — Но поскольку наш претендент — волчица Елена Волконская, она имеет право не биться с самцом. За нее на бой выйдет будущий альфа черн…
— Нет! — я решительно встала, перебив маму. Отчаянно труся и опасаясь всеобщего гнева и реакции Андрея, смотрела только на Томаша. Почему-то его вид служил мне моральным подспорьем. — Я отказываюсь от представителя и готова сразиться сама!
Над поляной повисла гробовая тишина, потом все вокруг меня резко вскочили. И закричали…
— Лена? Что ты несешь?! — мама трясла за плечи.
— Елена! — тон брата Насти выдавал бешенство, куда ему до самообладания моего белого! — Не смейте!
— Одумайся, дура! Себя погубишь, — это Фирсанов.
Я молча сносила все крики и дерганья, не отвечая и не давая пояснений своему поступку. Единственное, что позволила себе, посмотреть на белого. Ошеломленный Андрей вскинул голову и озадаченно хмурился.
«Просчитывает то, что я задумала? И что кроется за моим решением?»
Но он не сможет даже представить себе истину. Сегодня я удивлю его, как это ни грустно.
Однако в следующую секунду потрясение ждало меня! Мгновенное и неумолимо властное ощущение присутствия чужой воли!!!
«Нет! Он не может снова сделать это…» — я, онемев от шока, лишившись дара речи, только и способна была неверящим взглядом всматриваться в лицо Добровольского-младшего. Андрей стоял напротив с самым бесстрастным выражением лица. И никто никогда бы не догадался о том, что в этот самый момент между нами в моем сознании происходит отчаянная борьба (с моей стороны заведомо обреченная: нет возможности у волка противостоять воле своего альфы!).
У меня был шок! Паника!
«Зачем это? Что он делает? Не мог Андрей решиться на такую подлость. Своим вмешательством он ломает все мои планы!!! Неужели он намерен был биться с черным волком, а я… помешала ему?!» — предположения были одно другого оригинальнее, но понять логику поступка белого не могла.
— Это мое решение! Именно я — наследница, мое право поступить так, как я намерена. У меня не будет представителя, я сама готова в бою отстаивать свое право на власть, — я как попугай вслух озвучила мысль, вложенную в мои уста Андреем.
И пусть пока он поступал сообразно моим намерениям, но что будет дальше?
Присутствующие в изумлении застыли, уставившись на меня. Единственное исключение — Томаш, он внимательно изучал крошечную царапину на пальце. Первым опомнился Дамир:
— Елена, кто же посмеет возразить вам? — поспешно кивнул альфа белой стаи. — Как верно заметили хранители, именно вы — официальный потомок изначальной семьи. Естественно, никто не может проигнорировать ваш выбор!
Мама обессилено, со стоном отчаяния, осела на землю. Вожак черной стаи и его сын метали в меня молнии ненавидящих и злобных взглядов. На лицах медведей читалось задумчивое недоумение.
