И конечно же долг любого дворянина и любого наемника состоял в том, чтобы поддерживать законного претендента на трон изо всех сил. Потому что это очень выгодно в случае победы.
Как и подозревал самозваный принц, убедить этих двоих не составляло никакого труда. Маэт был молод и неопытен, а Торк – слишком прямолинеен, да к тому же еще плохо образован. Вот с Ференом-старшим могут возникнуть проблемы. Этот может потребовать доказательства, которых, естественно, у Михаила не было.
После небольшой паузы, вызванной растерянностью от неожиданных откровений гостя дома Ферен, Маэта стала обуревать жажда деятельности.
– Тебе нужно поговорить с моим отцом, – сказал он. – У него очень много старых друзей, которые недовольны существующим положением дел. Конечно, парочка надежных приятелей есть и у меня, но у отца их гораздо больше. Но будь осторожен: говори ему лишь правду, не скрывай и не утаивай ничего. Он, видишь ли, чувствует любую ложь.
– Как это любую? Ты имеешь в виду, он может распознать вообще любую ложь? Вывести на чистую воду любого человека, говорящего любую ложь?
– Именно так, – ответил Маэт. – Такой вот странный дар, который к тому же проявляется лишь по его желанию. Конечно, он пользуется им не всегда, но ради такого случая, я уверен, отец сделает исключение.
Это резко осложняло планы Михаила и ухудшало его положение. Настолько, что он почти впал в отчаяние. Молодой человек начал серьезно рассматривать вариант, чтобы вообще бросить все и скрыться из этого дома. Ведь как можно обмануть человека, который видит любую ложь? С одной стороны, конечно, в этом случае Ронел Ферен не потребует каких-нибудь доказательств, но, с другой стороны, они ему и не нужны, если он сам по себе является ходячим детектором лжи.
– Когда же придет твой отец?
– К вечеру, – ответил Маэт. – Раньше и ждать не стоит.
Самозванный принц облегченно вздохнул – время еще было. Ему нужно срочно что-нибудь придумать. И лучше всего делать это в спокойной обстановке.
– Вы тут пока позанимайтесь, а я пойду прилягу, – сказал он. – Сильно перенервничал, когда увидел «дядюшку».
– Может, позвать целителя? – озабоченно поинтересовался Маэт. Теперь он чувствовал двойную или даже тройную ответственность за своего гостя.
– Зачем ишибу целитель? – улыбнулся Михаил. – Не переживай. Я выйду чуть позже.
И с этими словами удалился в свою комнату, оставив Маэта и Торка обсуждать грандиозные новости.
Он отдавал себе отчет, что, возможно, сделал глупость. Пошел на поводу у эмоций. Ну какое ему дело до Миэльса? Какое ему дело до Ранига? Теперь, когда он знает, как изготавливать амулеты, можно тихо сидеть и улучшать их до тех пор, пока они не обеспечат ему власть и доходы на уровне великого ишиба. И вот тогда появится настоящая безопасность, если, конечно, его не убьют ишибы кочевников или не станет известно, что он в принципе может создать любой амулет. Но это вряд ли, он бы хранил секрет, раскрывать его смерти подобно. Будь он «простым» великим ишибом, то врагов у него было бы гораздо меньше, чем у наследного принца. Как раз с точки зрения спокойствия и безопасности путь самозванца не был самым легким. Но зато власть дает больше возможностей. Для всего. В том числе и для того, чтобы попытаться найти путь домой. А иначе… снова забиться в нору? Достаточно! Он уже сидел в норах, с него хватит!
Молодой человек решил пока что ничего не предпринимать, пусть все идет так, как идет. Скрыться он может в любой момент. В обстановке всеобщего хаоса его найти будет трудно. Жаль, конечно, Камор, ведь все следы приведут туда. Камор… – вот еще один довод в пользу самозванства. Деревне нужно было помочь. Один ишиб, даже великий, с этим не справится. Конечно, помощь деревне была для него отнюдь не на первом месте. Но, с другой стороны, его не привлекала и возможность терзаться из-за укоров собственной совести в будущем.
Приняв решение следовать высказанной легенде, молодой человек долго размышлял над вопросом о том, как преподнести все Ферену-старшему. Он ходил из угла в угол, садился на кровать, а потом снова вставал. Прошел почти час, пока его не озарила отличная мысль.
Михаил по счастливой случайности вспомнил об адвокатах. Нет, не об адвокатах мира Горр, если таковые вообще существовали. А об обычных земных адвокатах. В основном, американских, которые хорошо знали, что такое правда. Если, конечно, верить фильмам и историям о них.
Правда бывает двух видов. Правда как истина и правда как формальность. Адвокаты в совершенстве владеют именно вторым видом правды. Которая часто является ложью в принципе, по факту оставаясь правдой. Например, можно спросить ловкого адвоката, видел ли он приятеля Н. сегодня. Адвокат может ответить примерно так: «Приятель Н. проходил через мой офис много раз». Большинство людей из таких слов сделают вывод, что да, он видел. Но на самом деле это не так. Ведь что значит его фраза? Все что угодно, но только не ответ на вопрос. Потому что адвокат, сказав фактическую правду, ни на что не ответил. Из его слов внимательному наблюдателю совершенно неясно, видел он приятеля или нет. Ведь приятель мог проходить через офис, когда адвоката там и в помине не было. И проходить там он мог вообще даже не сегодня, а неизвестно когда, может быть, в далеком прошлом. Что обнуляет ценность ответа.
Вот именно такой правдой и собирался воспользоваться Михаил. Правдой формальной и подразумеваемой.
Конечно же молодому человеку не нравилось водить за нос людей, которые доверяли ему. Но другого выхода он не видел. К тому же, утешал он себя, в случае успеха все эти люди получат достойное вознаграждение. Пройдя еще немного по комнате и продумав все мелочи, он спустился вниз.
– Ну что, тебе лучше? – озабоченно спросил Маэт, увидев его.
– Лучше, – ответил тот, и это было абсолютной правдой.
– Может, все-таки пофехтуем? – предложил Торк, которого Маэт уже замучил своими грандиозными планами по поводу их будущего.
– Пофехтовать можно. Но я бы хотел сначала переодеться. Могу ли я опять воспользоваться твоим гардеробом, Маэт?
– Конечно! Выбирай что захочешь! – пылко воскликнул тот. – Все мое имущество в твоем полном распоряжении!
– Вон, кстати, господин Ферен идет, – Торк кивнул на фигуру, показавшуюся из-за угла.
– Я пойду переодеваться, – сообщил Михаил, – а ты, Маэт, пока введи своего отца в курс дела.
Молодой человек попросил об этом неспроста. В его планы входило то, чтобы Ферен-младший поговорил со своим отцом до того, как это сделает Михаил. И Маэт конечно же согласился. Он предполагал, что подобная просьба вызвана тем, что любые новости сын до отца донесет мягче и яснее, чем чужой человек.
