Утром Маргарита долго лежала в кровати, уткнувшись лицом в подушку, на которой провел ночь Вран. Хозяйка давно хлопотала у печки, герцог сидел за столом и проглядывал бумаги на поместье, когда сонная и румяная Маргарита выползла из спальни в огороженный уголок. Распущенные, сбившиеся за ночь волосы и румяные щечки делали ее очень юной и милой, герцог сжал под столом руки, удерживая желание схватить ее и усадить к себе на колени. Вскоре Рита прошлепала босыми ногами обратно, и Вран вошел в комнату под предлогом помочь одеться. Стоя в дверном проеме, прикрытом домотканой занавеской, он тихонько смотрел, как девушка, ежась от утренней прохлады, скинула рубашку, провела влажным полотенцем по лицу, груди, подмышкам. Потом вновь смочила грубую ткань и огладила живот, бедра, осторожно коснулась нежного бутона, прятавшегося в темных кудряшках, и, вздохнув, потянулась за свежей сорочкой. Вран тут же сделав большой шаг, прижался к обнаженной спине, сжал упругие холмики, ложащиеся в его ладони, и нежно, шевеля дыханием волоски на беззащитной шее, провел кончиком языка влажную дорожку от ключицы до розового ушка, заставляя девушку трепетать и прогибать поясницу. Еще минуту он целовал и ласкал розовые упругие холмы и долины, потом, с сожалением оторвавшись, помог натянуть рубашку, тщательно застегнуть все пуговицы, пройдясь напоследок костяшками пальцев по выступающим бутонам. Потом настал черед шальвар, и его забота досталась тонким лодыжкам и чувствительным ямкам под коленями. Юбку и камзол Маргарита натягивала дрожащими руками, а позже герцог усадил ее и расчесал длинные волнистые волосы, собрав их затем в косу, которую свернул в элегантный низкий узел, закрепленный шпилькой-стилетом. Подарок Руимы после покушения Чужой крови Рита носила часто, удобная шпилька из кости имела металлический наконечник и фиксатор в виде восьмерки, а при необходимости превращалась в колющее оружие ближнего боя. Чмокнув девушку в макушку, герцог проводил ее к столу, хозяйка уже выставила разогретые вчерашние дранники и свежее молоко, рядом шкворчала яичница с салом.
Подкрепившись, выехали на тропу, ведущую в соседнее поместье. Если крестьяне и удивились, что герцогиня едет с герцогом на одной лошади, то все равно ничего не сказали, а девушке было приятно и уютно сидеть, прижимаясь к Врану. Дорога заняла не больше часа: впереди показались заборы, сараи, еще минут через тридцать путники выехали на большую утоптанную площадку в центре деревни. Зимнее утро, серое и печальное являло однако, вполне мирную и даже приятную глазу картину. Площадку окружали большие, по деревенским меркам, дома, не очень высокие, но привольно раскинувшиеся вширь: трактир, лавка, мастерская бондаря и колесного мастера, тут же возвышался дом старосты, легко узнаваемый по бунчуку из сухой травы на воротах - для отвода дурного глаза.
Подъехав к воротам, герцог, не спешиваясь, постучал рукоятью плети. Через несколько минут ворота скрипнули, и из них показался мужик в длинном овчинном тулупе расшитом красивыми аппликациями из кожи и ткани:
- Чего надобно?
- Скажи, старик, где нам управляющего найти?
- Это господина Квикелла что ль? Так в поместье он, услыхал, что хозяйка замуж вышла, так поехал проследить, чтобы комнаты приготовили и натопили хорошо.
- А как до поместья быстрее проехать?
- Да вот за деревню выедете, там дорога будет - хорошая такая, вот по ней и езжайте!
Вран кивнул и, развернув коня, и путники поехали туда, куда указал староста.
- Мда, и впрямь не управляющий, а золото, даже о поместье к приезду хозяйки позаботился, надо бы узнать, что за человек, может и впрямь его на хозяйстве оставить?
- Посмотрим, может он уже всю казну растащил и, вообще, с девками в поместье гуляет, - проворчала вдруг насупившаяся Маргарита.
- Ты что-то чувствуешь? - уточнил Вран.
- Вчера староста нам врал, не во всем, но врал, вот я и думаю в чем именно.
- Угу, - покивал герцог, - значит, будем настороже. Сможешь усыпить всех в поместье, если понадобится?
Маргарита внимательно прислушалась к огоньку, тлеющему в солнечном сплетении, и уверенно кивнула:
- Если понадобится - смогу, но ненадолго, минут на десять-пятнадцать.
- Скорее всего, больше и не понадобится.
Дальнейший путь проделали в молчании. Вот впереди показался обширный дом: центральная двухэтажная часть с небольшой мансардой и одноэтажные флигели. Вокруг разбит сад, но зима сделала место серым и скучным. Впрочем, пара дышащих теплом окон тут же привлекли внимание герцога, и он направил коня к боковому входу. Спешившись и накинув повод верхового коня на ветки дерева, он протянул жене руку:
- Прошу, дорогая.
Рита уже знала, что на людях герцог предпочитает официальное обращение и строго следует этикету.
Небрежно стукнув в дверь, герцог распахнул ее и прислушался - было тихо; войдя, Вран и Маргарита увидели обычную не слишком большую кухню, на плите побулькивал горшок с варевом, в углу вылизывалась мелкая пушистая кошка, тихо, тепло, уютно. Рита откинула с головы капюшон и берет, смотала с шеи пушистый шарф. Герцог раздеваться не спешил и потянул свою половинку к выходу в другие помещения. Короткий широкий коридор привел их в большую красивую столовую комнату. Темный полированный стол, вычищенный камин и стоящие в подсвечниках свечи указывали на готовность поместья принять незваных гостей в любое время. Из столовой выходили еще три двери: две были изящно задрапированы, а третья украшена вставками цветного стекла. Из левой двери вышла высокая женщина в красивом платье в голубую полоску и широком белом фартуке. Увидев гостей, вздрогнула, и присев в книксене спросила:
- Вы к господину Квикеллу?
- Да, - коротко кивнул герцог.
- Прошу вас сюда.
Женщина указала на проем, через который вошла. Любопытствующая Маргарита хотела было первая пойти за ней, но герцог удержал ее за полу плаща и указал место у себя за спиной. Признавать его правоту не хотелось, и девушка слегка надула губы, но все же подчинилась. Дверной проем вел в короткий коридорчик с несколькими дверями. В одну из них женщина постучала и громко крикнула:
- Господин Квикелл, к вам гости.
Из-за двери донеслось что-то неразборчивое, и кухарка или скорее домоправительница отворила простую деревянную дверь, завешенную изнутри портьерой.
Герцог шагнул вперед, раздвигая малиновые складки, и огляделся. Перед ним был рабочий кабинет, небольшой, но весь заваленный бумагами, папками, свитками, толстыми амбарными книгами из телячьей кожи и тонкими тетрадями из десятка сшитых вручную листов. Широкий стол, однако, был на диво опрятен: кроме письменного прибора, масляной лампы и пары тетрадей на нем ничего не было. За столом сидел полноватый мужчина в темной одежде и внимательно смотрел на входящих. Увидев герцога, он начал вставать, а, увидев Риту, склонился в изящном поклоне.
