Когда с дверец фургона сняли засов и распахнули их настежь, открывая дорогу солнечным лучам, Ринга недовольно заворчала и спряталась в глубине повозки. Рейе опасался, что сестра, почуяв близкий лес и свободу, рванется бежать, но вышло совсем наоборот – пришлось долго выманивать ее из фургона. Наконец Ринга крайне неохотно вылезла из своего укрытия и, как пугливое животное, забралась под днище повозки, угрожающе шипя на приближающихся к ней людей.
– Вот, – безнадежно сказал Рейе, едва успев спасти руку от очередного укуса дражайшей сестрицы. – Ее зовут Рингилиан или Ринга, у нее Сумеречное Безумие в таком виде, какого доселе ни разу не встречалось, однако это не самое худшее…
Эллар присвистнул и деловито осведомился:
– А что, разве может быть еще что-то худшее?
* * *
Рассказ о поездке, знакомствах, догадках и предположениях вышел долгим, почти до наступления ночи. Хозяин и гость сначала сидели на крыльце, потом вернулись в дом и устроились за столом. Загорелись свечи в шандале из оленьего рога, на столешнице распластался огромный чертеж земель Немедийского королевства, нашедшийся в книжном собрании Эллара. Клейн распряг лошадей и завалился спать на сеновале над конюшней. Удивительно спокойная Ринга долго бродила по берегу озера. В сумерках она осторожно, по-кошачьи, пробралась в дом, свернулась на шкуре возле разведенного в камине огня и задремала – без ставших уже привычными криков, неразборчивого бормотания и всхлипываний.
– Чрезвычайное удачное стечение обстоятельств, – подвел итог своей повести Рейе. – Мне посчастливилось встретить людей, которые близко знали Рингу последние двадцать лет, и человека, удостоверившего, что ее дочь Долиана осталась в живых. Сейчас эти люди должны находиться в Бельверусе – церемония возведения на трон нового короля и последующие праздники наверняка растянутся дней на десять. Если выехать сейчас, я еще смогу перехватить их на обратном пути где-нибудь в Шамаре и узнать последние новости. Но меня волнует не судьба немедийской короны – это, в конце концов, людские хлопоты! – а загадочная вещь, угодившая по воле случая к моей предприимчивой племяннице. Поэтому, – Рейе в задумчивости побарабанил ногтями по столу, – поэтому я и решил обратиться к тебе. У меня есть основания доверять словам этого молодого человека, Маэля из рода Монбронов. Его ремесло – видеть, слышать и запоминать. Он в точности описал предмет, отобранный Долианой у весьма подозрительного колдуна – ксальтоуна. Девушка объявила взятое «ценой крови» и унесла с собой.
– Каримэнон, – почти по слогам произнес Эллар диковинно прозвучавшее название и внезапно едко рассмеялся. – Этого не может быть. Прошлое умерло. Цепь давно распалась. Мертвецы не воскресают!
– Камень, похожий на красный алмаз или рубин, – монотонно проговорил Рейе, повторяя недавно сказанные слова. – Очень большой, размером с яблоко или плод апельсина. Плоская огранка, золотая оправа в виде свившегося кольцом дракона. Маэль полагает, что оправа изготовлена лет сто или сто пятьдесят назад где-то в Кофе. Камень обладает способностью менять окраску от багровой до светло-розовой, цвета сильно разведенного вина. Если подольше всматриваться в него, приходят странные видения. Сам Маэль видел осаждаемую цитадель на морском побережье, его старший родственник, Райан – нечто вроде тронного зала, принц Ольтен – сражение, Долиана – пылающий город, сжигаемый стаей драконов… Они предположили, что созерцали картины далекого прошлого. Райан Монброн, неплохо разбирающийся в колдовстве, назвал камень источником невероятной магической силы. Предыдущий владелец сокровища именно так его и использовал. Долиана, судя по паническим донесениям с Полуночи, расходует Силу направо и налево. Она спалила с помощью Камня две или три крепости, и вовсю привлекает сторонников… – Рейе помолчал и мрачно добавил: – Ольтен и Долиана подняли над войском мятежников крайне странное знамя: поверх традиционных цветов Немедии нашита восьмиконечная крылатая звезда.
Эллар издал приглушенный стон и с размаху ткнулся головой в ладони.
– Они понимают, что творят?!
– Думаю, что нет, – жестко бросил Рейе. – Зато отлично понимаешь ты. Даже если к ним в руки угодил не подлинный Каримэнон, а один из первоначальных кристаллов, изготовленных на пробу, его могущества, соединенного с желанием Долианы отомстить за гибель своей семьи, хватит, чтобы залить кровью половину Материка, а вторая половина развалится сама… Когда восстановление справедливости становится единственной целью и для его достижения в ход пускаются любые средства…
– Я знаю! – раздраженно перебил Эллар. – Века идут, человечество повторяет одни и те же ошибки! А потом люди непременно начинают искать виноватых!
Громкие голоса разбудили Рингу, она пошевелилась и зевнула. Спорщики заговорили шепотом:
– Придется оставить ее здесь, в доме. Я позабочусь, чтобы в течение следующей луны она не могла покинуть окрестности озера. Ее слуга будет по-прежнему присматривать за ней, а в лесу водится достаточно мелких зверьков, которые послужат ей добычей.
– Она поправится? – напряженно поинтересовался Рейе.
– Не скоро, – с искренним сожалением отозвался Эллар. – Пройдет не меньше года, прежде чем к ней начнет возвращаться рассудок.
– Если привезти сюда ее дочь, это поможет?
– Наверняка. Но сперва нужно разыскать эту девушку.
– Значит, ты едешь со мной в Немедию?
– Куда я денусь? – Эллар не то в притворном, не то в подлинном отчаянье развел руками. – Рейе, ты интриган и злоумышленник! Ты знал, что мне придется согласиться. Знал с самого начала, когда явился и принялся колотить в дверь!
– Ты вполне можешь отказаться, – заметил Рейе.
– После всего, что ты наговорил? – единственный глаз Эллара нехорошо прищурился. – За кого ты меня принимаешь?
– За воинствующего философа на покое, – хмыкнул Рейе. Глянул на снова задремавшую сестру и склонился над картой: – И за обломок древности, который должен нести ответственность за творения своих рук. У нас мало времени. Через пять дней мы должны быть в Шамаре, пусть даже придется загнать с десяток лошадей. Оттуда, в зависимости от последних известий, мы либо навестим Бельверус, либо отправимся на поиски мятежников…
– Политика, – с отвращением произнес Эллар и скривился, став похожим в неровных свечных бликах на диковинного каменного уродца, каких порой находят в Пиктских Пущах. – Почему людям так нравится усложнять себе жизнь?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дневник Халька Юсдаля – II
«Бриллианты ожерелья Заката»
