В нескольких шагах от принца обнаружилась колоритная пара: Светлый в парадном мундире лейтенанта Синей гвардии и полуэльфийка, под шелково-кружевным придворным платьем спрятавшая не меньше четырех кинжалов, отравленных какой-то сложной растительной дрянью. Маркиз с удовольствием бы позаимствовал один из них для изучения — он сам далеко не сразу распознал наличие эльфийской отравы, и подозревал, что после применения она не оставляет следов.
Внешне супруги Ахшеддины — в отчетах агентов они значились среди самых близких к принцу лиц — почти не отличались от остальной публики, разве что все время держались вместе и не танцевали. Взгляды кавалеров частенько останавливались на гибком стане и непривычно рыжих локонах (леди Балуста по случаю бала даже косички расплела), задерживались на шаловливо-пухлых губках, натыкались на сияющие холодом и опасностью зеленые раскосые глаза и, разочарованные, спешили дальше. Тех же смельчаков, что решились бы пригласить на танец экзотически прекрасную леди, быстро и надежно отваживал её спутник — почему-то при взгляде на милого, внешне непримечательного молодого человека у придворных хлыщей тут же улетучивалось желание познакомиться с его женой.
Толику внимания Дайм уделил и Ристане. Её Великолепие собирала дань восторгов и лести, выставив на обозрение гостям точеные плечики и еле прикрытую пышную грудь. Как всегда вызывающе обворожительная, в наимоднейшем оливковом платье и увешанная половиной драгоценностей короны, Ристана держалась королевой. На брата она подчеркнуто не обращала внимания, словно прием был затеян исключительно для неё — забавно было видеть, как гости лавируют между ней и принцем, стараясь угодить обоим, но так, чтобы не вызвать гнев Прекраснейшей.
Но разглядывать ее Дайму было неинтересно. Его внимание притягивала последняя фигура в партии — но далеко не последняя по значимости. Сияние Сумрачной магии в оконной нише, такой же, какую избрал он сам в качестве наблюдательного пункта, щекотало предвкушением интересной игры. Очень интересной! Слухи оказались не преувеличенными. Напротив, принцесса оказалась еще сильнее, чем он ожидал. При хорошем обучении — если выживет рядом с Темным, конечно — Шуалейда вполне дотянет до магистра высшей категории. Категории Дайма шер Дукриста и Рональда шер Бестерхази.
Когда маркиз пришел, ведьмочка пряталась. Теперь же она покинула убежище — давая Дайму возможность себя разглядеть. Едва она вышла из-за легкого магического полога, ее перехватил какой-то самонадеянный юнец и завел беседу. По видимости, далеко не первый: принцесса разозлилась и быстро от него отделалась.
Дайм ухмыльнулся: если бы хлыщ не был слеп, за лигу бы обошел ведьму. Просто чтобы не нарваться на неприятности — но уже поздно. Маги это не те драконы, которых можно безнаказанно дергать за усы.
Спровадив невезучего болвана, Шуалейда направилась к брату. Но не напрямую, а обходя центр зала, чтобы не встречаться с Ристаной. Боится старшей сестры? Все еще боится… И стесняется собственной внешности: рядом с Прекраснейшей любая красавица покажется замарашкой. А Шуалейда — если не видеть ее магию — самая заурядная девица, почти девчонка. Тощая, угловатая, бледная, с высокомерно задранным длинным носом… Но такой странной, изумительно красивой ауры Дайму видеть не доводилось. Мягкие переливы сиреневого, синего и голубого, разбавленные сияющими вкраплениями белого, мерцающие искры и всполохи крохотных молний — и ощущение переплетенных в любовном объятии Света и Тьмы. Магия Грани, манящая и опасная.
Дайму казалось, что она не идет, а танцует на канате, или на лезвии меча, окутанная благоуханием Звенящих Ручьев и смрадом Бездны.
Наваждение.
Маркиз зажмурился на несколько мгновений, стряхивая нечаянный морок.
Эта девочка всего лишь фигура в игре. И единственное, что ему нужно — чтобы она сыграла свою роль. Пусть по-прежнему охраняет брата, благо силой боги её не обделили, и принца она действительно любит. Золотисто-розовые нити, связывающие брата и сестру, видны даже издали.
Встряхнув головой, Дайм открыл глаза и снова посмотрел на Шуалейду. И зашипел с досады — к принцессе направлялся Его Темнейшество собственной персоной, переливаясь багровым, лиловым и черным. Намерения Темного читались и безо всякой магии. Достаточно было посмотреть на лучезарную улыбку, с которой он приветствовал Её Сумрачное Высочество.
* * *
С непривычки у Шу кружилась голова. Скрипки и кларнеты, топот ног по паркету и шорох бесчисленных пышных юбок, гул голосов и звон посуды отдавались в висках. От запаха незнакомых блюд и вин, духов и разгоряченных тел хотелось чихать, а лучше — сбежать на свежий воздух.
В нише у раскрытого окна дышалось несколько легче, прохладный ветерок приносил запахи цветущих деревьев и трав. Спрятаться совсем от гостей Шу не могла себе позволить, но хоть не чувствовать настырных липких прикосновений любопытства и враждебности! Она отгородилась от чужих эмоций завесой магии, наблюдая за красочной суетой в зале.
Аристократическое сборище блестело и сверкало драгоценностями, пестрело яркими красками платьев, кичилось богатством тканей и изысканностью манер. На фоне украшенных цветочными гирляндами стен и увитых сине-золотыми лентами колонн парадного зала Белых Ирисов разодетые дамы казались тропическими птицами, порхающими меж цветов — такими же яркими, шумными и бессмысленными. Кавалеры ничуть от дам не отставали. Расписные шелка, блестящая парча, разноцветный бархат, кружева и позументы, кольца и пряжки… по сравнению с этой пестротой новое платье принцессы казалось весьма сдержанным и бледным.
Повернувшись к окну, Шу кинула взгляд на свое отражение. Незнакомка в стекле загадочно улыбалась, покачивая сложной прической из черных локонов и серебристых ленточек, фамильные сапфиры отблескивали в вырезе платья и в ушах. Покрой серо-бирюзового платья, не такой пышный и вычурный, как у большинства дам, успешно скрадывал угловатость девичьей фигуры, подчеркивая неведомо откуда взявшиеся изящные изгибы. Ещё не женщина, но уже не девочка — та, что смотрела на Шу из-за стекла, вполне походила на принцессу.
Улыбнувшись отражению, она уже собиралась вернуться в зал и найти брата, но столкнулась нос к носу с очередным незнакомым юношей. И тут же вспомнила, что в самом начале бала герцог Дарниш уже представлял ей сына барона Кукса.
— Ваше Высочество, позвольте пригласить вас на танец! — придворный повеса решил щегольнуть перед дружками храбростью.
Учитывая, что Её Высочество сегодня категорически отказывалась танцевать, ломаного медяка не стоил его подвиг. Шу критически оглядела дворянского отпрыска с ног до головы, отметив на редкость пёстрый, зато, видимо, по последней моде костюм, и холеные руки, явно не привыкшие держать ничего тяжелее маникюрной пилочки. Ей страшно надоели бессмысленные приставания подобных типов — Мицу Кукс был уже девятым за вечер, а ведь бал начался лишь немногим более часа назад!
