— Все это муть, — веско сказал джинн. — Все — розовая водичка, предназначенная для охмурения наивных болванов.
— Неужели?
— Конечно. Надо же всем этим певцам мужественности на чем-то зарабатывать? Должны они чем-то восхищаться? Должны о чем-то петь и получать деньги на пропитание?
— Хм, — сказал дракон. — Ты говоришь так, как будто видел этих певцов.
— Видел.
— Но ведь ты не можешь заглянуть к нам, под землю?
— Думаешь, их мало у нас?
— А-а-а... вот как. Значит, они попадаются и у вас? Все эти певцы, сказители, хранители традиций.
— Конечно. И у нас, на поверхности, их тоже навалом.
— О! Вот как?
— Именно, — сказал джинн. — И у нас — та же самая история. Певцы и хранители традиций сбивают настоящих смельчаков с толка, заставляя их совершать бессмысленные поступки, по сути на подвиги совершенно не похожие.
— Бессмысленные?
— Кончено. В то время, когда прямо под боком лежат и зря пропадают десятки возможностей совершить настоящий, неоспоримый, неповторимый подвиг.
— Ну да? — удивился дракон.
— И не сомневайся, — сказал джинн.
— Ты меня на этот счет просветишь?
Джинн насмешливо покосился на висевшую над самым его плечом голову дракона и положил руку на голову, устроившейся у него в ногах гурии.
— Ты не хочешь мне отвечать? — спросил дракон. — Почему не хочешь мне отвечать?
— Но ты ведь собираешься меня проглотить? Не так ли?
Дракон вздохнул, потом честно признался:
— Собираюсь. Все равно. Не могу я не наказать того, кто залез в мою голову. Так что... Но если ты мне поможешь, я уничтожу тебя быстро и безболезненно. Правда, это большое снисхождение?
— Уж точно, — мрачно изрек джинн.
Закрыв глаза, он пару раз сказал себе со всей возможной уверенностью, что ничего страшного пока не случилось. Ну да, ему не удалось втереться в доверие и заставить дракона отказаться от мести.
И что? Разве нет других способов? И неужели так трудно подставить вместо себя кого-то другого? Причем, кого именно — догадаться нетрудно. Почему бы не попытаться убить двух зайцев одним выстрелом? Что, если с помощью дракона он избавится от крысиного короля и обзаведется новым, более сговорчивым, хозяином лампы?
Стоит только придумать, как оказаться в стороне в тот момент, когда дракон проглотит крысиного короля. Точнее — как сделать так, что бы в пасть подземного принца, вместе с хозяином лампы не попала и висящая на его плече сумка.
Джинн осторожно провел рукой по нежным, словно шелк, волосам гурии и довольно хмыкнул.
Подобные задачи он запросто решал еще в детстве. И если есть возможность пробиться к свободе именно таким образом, через смерть хозяина лампы, то почему бы ей не воспользоваться?
Только, сначала надо все подготовить, выверить до самой последней мелочи.
— Так ты расскажешь мне, как совершить настоящий подвиг? — спросил дракон.
— Конечно, — ответил джинн. — Особенно, если это облегчит мою участь именно таким образом, как ты обещал.
— Облегчит, — пообещал дракон. — Хочешь, поклянусь? Я съем тебя нежно, как родного.
— Не надо. Я верю. Только ты будешь следовать моим указаниям. Согласен?
— Согласен. А когда я узнаю, что наступила пора совершать подвиг?
— В свое время, — сказал джинн. — В свое время.
Слышимость в колодце и в самом деле была неплохая. А еще в нем было эхо, и благодаря этому у крысиного короля иногда возникало ощущение, что в их беседе принимает участие кто-то третий.
— Почему из всех зомби о том, что некроманта больше в это мире нет, узнал только ты? — спросил крысиный король.
И тут же эхо, третий участник разговора, повторило за ним:
— В этом мире... только ты?
Королевская крыса — зомби, ответил:
— Ты забываешь, к какому племени мы принадлежим. Мы с тобой.
Ну да, ну конечно. Извечное стремление к свободе, как к идеалу. Поиск новых путей и площадей для выживания.
Крысиный король сел поудобнее на ступеньке, положил арбалет под лапу, так чтобы его можно было быстро схватить, и посмотрел вверх.
Зомби не было видно.
Что он делал там, наверху? Тоже сел или продолжает стоять? Наверное — так и стоит. Зомби не устают и в удобствах не нуждаются.
— Как она ощущается, смерть? — спросил крысиный король. — Ты ее видел, эту самку с мышеловкой наперевес?
— Никак.
— Никак? Совсем никак?
— Ну да. Если смерть на самом деле и существует, то меня она посетить не пожелала. Вместо нее была темнота и пустота — не более.
— Темнота и пустота... не более, — деловито повторило эхо.
А может он врет?
— Ты не врешь? — спросил крысиный король.
— Зачем? Какой мне в этом смысл?
Ну да, в самом деле — никакого.
— И это все? — уточнил крысиный король.
— Да. Не более чем пустота и темнота. Безвременье.
— Так зачем же ты туда снова стремишься? Что притягательного в несуществовании?
На этот раз зомби ответил не сразу. Его голос прозвучал лишь спустя пару минут:
— Узнаешь... Тебе это еще предстоит узнать.
— А то, о чем ты мне говорил? Почему ты тогда боишься возвращения к жизни?
Сверху донесся смешок, тут же размножился эхом и превратился в тихий, издевательский шорох.
— Попал в цель. Уход не страшен. А вот — возвращение... Понимаешь, вместе с ним приходит память о том, как ты... Короче, я теперь это знаю совершенно точно. И мне не хотелось бы вновь повторять процесс этого, гм... вспоминания о том, что с тобой происходит после...
— Именно поэтому ты не хотел бы...
— Да, именно поэтому.
— Понятно.
— А как ты попал в руки некроманта?
— Это долгая история. И совсем неинтересная. По крайней мере, сейчас. Мне.
— А мне? Вдруг она поможет мне избежать подобного, спасет от ошибки?
— Никогда еще болтовня не спасала от ошибок. Вот помогала их совершать — часто. Кстати, насчет ошибок... Если ты не будешь готов к появлению некроманта, дашь ему шанс активизировать защитное заклинание... Тебе не кажется, что это будет очень серьезной ошибкой?
Тут он был прав.
— Значит, заканчиваем разговор? — спросил крысиный король.
— Да, так будет лучше.
— У тебя есть пожелания? Может, надо кому-то что-то передать?
— Нет, ничего.
— А мне ты еще что-то хочешь сказать?
— Нет... Хотя, может...
— Ну? Я слушаю.
— Торопится не стоит. Жизнь проходит очень быстро, а обрывается неожиданно. Не стоит готовиться к смерти, не стоит о ней много думать. Не такое важное событие. В конечном счете, самым разумным будет просто жить. Понимаешь?
