В глубине улицы мелькнула летучая тень — словно пес уносил ноги. Бонни рывком повернулась в ту сторону. Больше никакого движения. Она торопливо втиснулась в узкий проход и бросила взгляд на вывеску над ближайшей дверью. «Галантерея из Сахары». За пыльными стеклами тянулись пустые полки и на полу валялись разломанные ящики. Прижимаясь к стене, Бонни подобралась поближе к той улице, где видела тень, и, раскинув крылья, готовые к взлету, выглянула из-за угла. Поскольку солнце стояло еще низко над горизонтом, узкий проход между домами был погружен в тень. Примерно в тридцати ярдах улица кончалась массивной кирпичной стеной, у которой была навалена груда ящиков. Бонни закусила губу и сделала три осторожных шага в тень.
До нее донесся сдавленный вздох. Присев на корточки, Бонни стала искать источник звука и неторопливо двинулась к одному из пустых ящиков. Подобравшись, она быстрым рывком откинула его в сторону.
— Девочка! — Бонни хлопнула себя по груди.
Закрывая лицо дрожащими руками, в угол между стеной и грудой ящиков забилась девчушка.
— Уходи, уходи от меня! — крикнула она.
У Бонни на глаза навернулись слезы. На девочке было истрепанное платье, некогда украшенное оборками. Ее руки потемнели от уличной грязи.
— Не бойся! — охрипшим от волнения голосом сказала Бонни. — Я не обижу тебя.
Девочка пискнула, как испуганный котенок:
— Ты… ты же монстр! Летучая мышь!
Бонни быстро сложила крылья и привела голос в порядок.
— Я вовсе не летучая мышь. Я девочка, такая же, как ты. — Сидя на корточках, Бонни придвинулась поближе. — Мои крылья — это просто дополнение. Во всем остальном я самая обыкновенная.
— Ты не самая обыкновенная! У тебя чешуя, как у ящерицы.
Бонни коснулась щеки и почувствовала трещинки между кожистыми бугорками. Закрыв глаза, она перевела дыхание и снова посмотрела на девочку. У девочки был такой жалкий вид, что Бонни сглотнула комок в горле.
— Я не знаю, как объяснить эту чешую, — сказала она, — но я в самом деле не монстр. Я не причиню тебе вреда. — Она протянула руку. — Мое имя Бонни Сильвер. А как тебя зовут?
У девочки дрогнули губы:
— Ш… Шайло.
Бонни осторожно нагнулась к ней и погладила по плечу.
— Можешь подняться и поговорить со мной? Может, нам удастся помочь друг другу.
Шайло ухватилась за руку Бонни, и та, потянув, помогла ей встать на ноги. Когда Шайло выпрямилась, на лицо ее упали лучи восходящего солнца. Бонни в испуге отскочила, выпустив руку Шайло.
— Ты выглядишь… — Она с трудом перевела дыхание. — Ты выглядишь точно как я!
Глаза Шайло под сдвинутыми бровями прищурились, и в голосе появились резкие нотки:
— Как ты можешь такое говорить? И вовсе я не выгляжу как ты.
Бонни не сводила глаз с лица Шайло — голубые глаза, маленький носик, пряди светлых волос. Ей казалось, что она смотрит в зеркало — пусть заляпанное грязью, — но в нем она узнавала себя.
— Я не всегда так выглядела. Не знаю, что случилось со мной.
Шайло сдержанно улыбнулась:
— Значит, мы в одной лодке. Я тоже не знаю, что со мной случилось.
Улицу продувал холодный утренний ветер. Шайло покрепче обняла себя руками и поежилась. Подол ее некогда нарядного платья доходил до коленок в ссадинах; на левой голени тоже тянулась царапина. Бонни осмотрелась. Тупик был пуст, и на улице по-прежнему никого не было видно. Она стащила с себя свитер.
— Не хочешь утеплиться?
— Не отказалась бы, — ответила Шайло, растирая руки.
Бонни сняла рубашку, что была под свитером, и снова натянула его.
— Прости, что не такая уж чистая, — сказала она, протягивая девочке рубашку.
Шайло просунула голову в ворот, продела руки в длинные рукава и аккуратно одернула рубашку:
— Какая красивая и теплая!
Бонни оправила свитер.
— Очень хорошо. А я и в одном свитере не замерзну. Просто не понимаю, как ты полуголая могла выдержать такой холод.
— Сама не знаю, но, по крайней мере, ногам тепло. — Она показала на свои темно-синие кроссовки. — Рада, что хоть их надела, а не выходные кожаные туфельки. Они бы долго не продержались.
— Так что это за место? — спросила Бонни. — Ты одна тут живешь?
Не отрывая взгляда от улицы, что тянулась за спиной Бонни, Шайло растерла ладони и подула на пальцы.
— Одна? Вроде того. Это такое странное место, что трудно объяснить.
— А ты попробуй. — Бонни расправила крылья и большим пальцем показала себе за спину. — Большей странности, чем они, трудно увидеть.
— Да, крылья, конечно, странные, — кивнула Шайло. — Но ты поймешь, что я имела в виду, когда увидишь здешних людей.
Бонни повернулась к пустынной улице:
— Людей?
Шайло вышла из тупичка, посмотрела в обе стороны и певуче повторила:
— Увидишь.
По узкому тротуару она прошла до галантерейного магазина и присела на скамейку. Откинувшись на спинку, скрестила на груди тонкие руки. На рубашке был отпечатан рисунок: могучий царь зверей, а под ним крупными буквами надпись «Я не ручной лев». Бонни села рядом, подавшись немного вперед, чтобы дать место крыльям.
— Как ты попала сюда?
— А я собиралась тебя об этом же спросить, — сказала Шайло. — Я ни разу не могла найти пути из этого города. Каждая улица кончается тупиком.
— Я прилетела из… ну, думаю, можно сказать, из другого измерения. Я была с моим другом Билли Баннистером, но мы разделились, так что сейчас он, скорее всего, ищет меня. — Бонни стала массировать колено. — Понимаю, что это звучит диковато, но что поделаешь.
Шайло отколупнула щепку от скамейки.
— Не более дико, чем то, что случилось со мной. Меня похитили и заперли в маленькой комнате, где я проснулась три дня спустя.
— Похитили? Кто тебя похитил?
— Ты не знаешь, как их зовут. Это были коротышка с гнусным дыханием и жуткая женщина в безвкусной черной одежде.
Бонни склонила голову набок.
— Черной?
— Черной и в обтяжку. Она напомнила мне Мортисию из «Семейки Адамсов».
— «Семейки Адамсов»?
— Да. Из американского телевидения. Я много раз бывала в Штатах, и мне нравилось смотреть их программы.
— Но это же было давным-давно. — Бонни, прищурившись, смерила Шайло взглядом. — Как долго ты здесь находишься?
Шайло провела пальцем по серии зарубок на спинке скамьи.
— Я отмечала каждый раз, когда солнце доходило до вон той старой мельницы. Думаю, вот тогда-то и начиналась зима. — Она подняла глаза к солнцу, которое сейчас было высоко над горизонтом. — Оно движется туда, так что прикидываю, скоро начнется зима.
