До захода солнца у них оставалось меньше часа. Сумерки уже начинали сгущаться. Пока они обходили полицейский участок и шли по улице к центру города, Холливэлл вкратце рассказал Анджеру об обстоятельствах убийства Макса Баскомба и исчезновения его детей.
— Что ж, по крайней мере, мы знаем, что Оливер Баскомб жив, — сказал детектив Анджер, скосив на Холливэлла маленькие голубые глазки. — Вернее, был жив вчера вечером.
— Нет никаких сомнений по поводу его идентификации свидетелями?
— Никаких. Трое разных ребят узнали его и сказали, что вечером видели этого человека в парке. С полдюжины людей, находившихся вчера на станции, тоже опознали фотографию. Офицерам, пытавшимся его догнать, не удалось подобраться ближе чем на двадцать футов, но старший, Морган Дьюбей, видел его вблизи. Это был Баскомб, и никто иной.
Дойдя до городской площади, они перешли дорогу у небольшого паба под названием «Две собаки». За парком, возле железнодорожной станции, дымили две большие трубы.
— Я, в общем-то, и не сомневался, учитывая способ, каким была убита девочка.
Анджер хмыкнул и опустил голову, глядя себе под ноги. Потом с прищуром посмотрел на Холливэлла:
— И что вы обо всем этом думаете? Дело рук сына Макса Баскомба? Помешался, сошел с ума? Или убегает от того, кто убил его отца и малютку Сент-Джон?
Тед Холливэлл потер руки и подышал на ладони, пытаясь согреться. Они шли по парку между высоких елей и сосен, мимо закрытой на зиму детской площадки, с которой убрали все качели, к открытому катку, все еще огороженному желтой полицейской лентой.
— В деле Баскомбов много странностей, — сказал он, не глядя на Анджера.
Ему не хотелось подыскивать слова, чтобы выразить свое замешательство по поводу необычного исчезновения сначала Оливера, а потом и Колетт. В обоих случаях оставалось совершенно неясно, как они покинули дом. А Оливер к тому же пропал в самый разгар метели.
— Но вы не думаете, что убийца — сын?
Анджер задал прямой вопрос. Холливэлл не мог уклониться от ответа.
— Я не считаю его убийцей. Но ничего нельзя знать наверняка, не так ли?
В разговоре возникла пауза: видимо, Анджер обдумывал его ответ, который Холливэлл намеренно сформулировал очень осторожно. Он был уверен, что второй детектив разделяет его колебания. Такую уж цену приходилось им обоим платить за свою работу: притупление слепой веры в человечность.
— Да, — согласился Анджер. — Думаю, вы правы.
Когда они приблизились к катку, за которым виднелась станция, Анджер остановился и указал на юг. В той стороне росло особенно много хвойных деревьев. Ели и сосны теснились вплотную друг к другу, образуя что-то вроде маленького леса в середине парка.
— Согласно показаниям детей, которые первыми увидели его, Баскомб вышел из гущи деревьев вместе с женщиной-азиаткой, одетой в меховую шубу с капюшоном.
Холливэлл нахмурился:
— Впервые слышу о ней.
Анджер пожал плечами:
— Запрос делали только на Баскомба… Но обратите внимание — все свидетели убийства Алисы Сент-Джон показывают, что убийца явился тем же путем. Некто в черном или сером плаще — прямо-таки воплощение самой Смерти — выскакивает из леса, хватает первого попавшегося ребенка, и…
Он поморщился и покачал головой:
— Бедная малышка! Моя жена работает воспитательницей в детском саду. Алиса ходила к ней в группу, лет шесть или семь назад. Хорошенькая, как цветочек.
Подробности убийства девочки содержались в предварительном отчете коронера, поэтому Холливэлл не стал настаивать на их повторении. Убийство было чудовищным. Малышке вырвали глаза, и смерть наступила в результате потери крови и травмы. Но кое-какие места в отчете Холливэлл хотел прояснить для себя, и некоторых вопросов избежать не мог.
— Мне очень жаль, детектив. Случай просто кошмарный.
Анджер мрачно кивнул.
— В предварительном отчете сказано, что ее глаза следователи не нашли. Они все еще…
— Ни следа, — с отвращением в голосе произнес Анджер. — Представляете? Этот тип убивает ребенка у всех на виду, калечит ее вот так вот… а глаза забирает в качестве трофея? Не представляю себе человека, способного на такое.
Холливэлл направился к катку. Он не стал нырять под полицейскую ленту, чтобы осмотреть каток. Там не было ничего, кроме льда. Свежевыпавший снег скрыл и следы крови, и разметку положения трупа, сделанную местной полицией. Сейчас уже ничего не напоминало о случившемся, кроме желтой ленты. Но Тед все равно не мог оторвать взгляда от точки на льду, где, как он представлял себе, все и произошло. Двое детишек лепили из снега ангелов не далее чем в тридцати ярдах от места происшествия, но других детей было не видать. Наверняка большинство родителей заперли отпрысков дома на всю неделю.
— Наши сотрудники находились в том конце парка, — продолжал Анджер, указывая на север. — Полицейские заметили, как Баскомб и та женщина разговаривали с детьми. Потом они вдвоем двинулись к станции, а один мальчик стал что-то кричать им вслед. Дети утверждают, якобы эта парочка что-то знала об убийстве Алисы. В общем, наши ребята что-то заподозрили и пошли к ним, хотели задать им пару вопросов. Тогда Баскомб с той женщиной побежали. Прямо на станцию.
Рассказывая, Анджер провел Холливэлла через дорожку, отделявшую парк от станции, и они начали подниматься по лестнице в здание вокзала. Пройдя его насквозь, вышли на платформу. Поездов видно не было.
— Этот поезд — приманка для туристов. Игрушечная железная дорога. Пассажирам разносят горячий шоколад, а те распевают рождественские гимны и делают вид, что едут на Северный полюс. Детишкам, конечно, нравится. А доходы идут на поддержание старых поездов. Да и сама станция содержится в приличном виде. Историческая достопримечательность. Чертовски жаль будет, если вместо нее понастроят магазинов.
Холливэлл кивнул:
— Очень красивый городок. Можно прожить тут всю жизнь, нисколько не заботясь обо всей ерунде, с которой остальной мир сталкивается каждый день.
Анджер рассмеялся:
— Надеюсь. — Он показал рукой на рельсы, за которыми не было ничего, кроме зимнего леса. — Поезд стоял здесь. Полицейские бежали за Баскомбом и той женщиной сквозь толпу. Подозреваемые спрыгнули с платформы, обогнули поезд спереди и побежали на ту сторону, в лес. Когда наши туда добрались, они уже исчезли.
Исчезли. Холливэлл не знал, как объяснить свои размышления Анджеру, поэтому оставил их при себе. Но сам он постоянно возвращался к одной и той же мысли. Убийца возникает ниоткуда. Высокий, приметный, бросается в глаза в своем плаще, или что там на нем было. Убивает девочку средь бела дня и каким-то образом умудряется бесследно исчезнуть. Потом появляется Баскомб с таинственной незнакомкой — и тоже словно бы ниоткуда. И так же исчезают. Можно было сколько угодно обвинять полицию Коттингсли в некомпетентности, но Холливэлл знал, что копы тут ни при чем. Один-два полицейских действительно могли опростоволоситься, но чтобы целое отделение не смогло выследить в собственном городе троих чужаков? Чужаков, у которых, очевидно, не было ни автомобиля, ни иного транспортного средства? Это казалось совершенно немыслимым.
