Снова ринулся в атаку, и в считанные мгновения раскидал оставшихся восьмерых. Заговорщики уже давно щемили остатки охраны по всей пещере, и побеждали явно и неотвратимо. И наконец, в этом хаосе и шуме, толпа очнулась и в ней родился первый боевой клич.
***
— Чего там разорались внизу?!
Грозный и злобный выкрик ждавшего их наверху "положенца" тут же сменился дрожащими губами и жалобным взглядом. Покрытая кровью толпа с оружием наперевес поднялась на него из темноты, так же в тишине обошла, задев плечами, а тот опустил голову и всем своим видом показывал, что молится и желает провалится под землю.
Этот жалкий человечишка свои предательством явно заслужил смерть или хотя бы побивание камнями, но сейчас было не до него. В первую очередь нужно было разобраться с охраной, и настоящий бой был только впереди. Внизу было всего сотня солдат, а наверху их было раз в пять больше. У них были доспехи, военная выручка, ресурсы и возможное подкрепление. Бунтующие могли противопоставить им свои злость, страх, заострённые камни и палки...
И численное преимущество. И пару Избранных.
Очень неплохо для успеха этой миссии, но всё-таки недостаточно, чтобы хранить излишнюю самоуверенность и рисковать. О лёгкой победе говорить было слишком рано, слишком ещё сочились раны от прежних неудач, но с каждым шагом приемуществ у них становилось всё больше. В этом месте скорее всего служили самые бесполезные и провинившиеся темники, иначе объяснить столь вопиющее отсутствие дисциплины и даже желания сражаться за свою жизнь Кальдур просто не мог. Из сражавшихся внизу достойной смертью в бою умерло не больше трети. Остальные сдались в плен по большей части не получив даже лёгких ран. К удивлению Кальдура, заговорщики не дали разразиться бойне, быстро обозначили тех, кто отдаёт приказы в восстании, и объявили темников пленниками и заложниками.
Следующими, кто им встретился, был пост охраны из ещё одной десятки. Шестеро играли в карты за большим круглым столом в углу прохода и не стеснялись прикладываться к бутылкам уже с утра, четверо слонялись из стороны в сторону, изо всех сил изображая работу.
Только один их них оказал сопротивление. Молниеносно выхватил откуда-то арбалет и разрядил его в человека, который шёл рядом с Кальдуром. Стрела летела так быстро, что даже Кальдуру не хватило реакции перехватить её. Его товарищ умер на месте, а остальные даже не сбавили шагу, просто переступали его, будто бы так и было нужно. Выстреливший темник был убит тут же, но не толпой, а какой-то девчушкой из числа пленников, прислуживающей прямо там, на посту. Она схватила со стола нож, подлетела к стрелку и со злобным криком полоснула по горлу.
— Лучше остановитесь, это всё вам добром не выйдет, — на удивление спокойным голосом сказал десятник, оставшийся сидеть на своём месте за столом, когда темников окружили. — Далеко вы всё равно не убежите. Если сложите оружие и сдадитесь — наказание будет не слишком суровым. Мы можем договориться и увеличить паёк. А тех кто отслужил полгода и больше — отпустить домой.
— Хватит сказок, пёс! — рявкнул на него один из заговорщиков. — Мы знаем, что как только Войско Рассвета подойдёт, вы нас всех в расход пустите!
— Что?.. — десятник на секунду потерял самообладание, его голос дрогнул и покрылся паутинками страха, но тут же он взял себя в руки. — Уверяю, что тот, кто тебе это сказал, просто использовал тебя. Не нужно насилия. Никому не нужно.
На этих словах, девушка, которая всё ещё стояла рядом со стеклянным взглядом и держала окровавленный нож, вдруг прыгнула вперёд, погрузила лезвие по рукоятку в живот темнику. Провернула.
Тут же её оттащили. Темник согнулся в три погибели, захрипел и лишь с трудом нашёл в себе силы заговорить снова:
— Умоляю. Не нужно насилия. Мы всего лишь солдаты, которые выполняли приказ. Обычные люди, такие же как и вы.
— Ха! Люди они! — засмеялся один из невольников. — Обычные люди с чудовищами не живут! В расход их!
— В расход! — раздались выкрики. — Заслужили!
— Нет, — вперёд вышел тот, кто называл себя Капитаном. — Чтобы они не творили — мы лучше их. Госпожа их будет судить, не мы. Спускайте их вниз к остальным. И не смотрите на меня так. Глотки мы им порезать всегда успеем, а так будут заложники на крайний случай. Чтобы сегодня не случилось — денёк будет тот ещё. Вы почувствовали кровь, и хотите отомстить, но ни в коем случае не теряйте голову.
— Знаю я тут несколько бледных морд, которых сразу нужно к смерти приговорить! Без суда!
— И я знаю!
— И я!
— Один из этих ублюдков прямо тут сидит! Помнишь меня, сука?!
— Стойте! — попытался всех успокоить Командир, и его люди окружили его. Так на всякий случай. Там, где один бунт, рукой подать и до второго.
— А что Избранный скажет? — раздался хриплый и неприятный голосок.
— Что ваш командир прав, — отчеканил стальным голосом Кальдур, повернувшись к толпе. — Вы больше не рабы. Теперь вы солдаты Госпожи и служите Её и своему народу. Если наши пленники и будут умирать, то только после суда. Мы лучше них, мы не чудовища и ценим жизнь. И будем отнимать её, только если это необходимо!
— Оставьте этих трусов кандалам, темноте и сырости! — Розари рассмеялась. — Крови на всех хватит сегодня! Все напьёмся! Но просите её у тех, кто не опускает меч и готов умереть как настоящий воин! Вперёд. Нужно пробиться к выходу!
***
Бой за самый широкий грот и многоэтажное сердце всей шахты растянулся почти на час. Темников удалось застать врасплох — всех, кто пытался предупредить их о том, что случилось внизу, в подходящих тоннелях перехватывали люди заговорщиков и делали так, что они уже не могли говорить.
Наверху было очень много людей и уже началось привычное и рабочее движение туда-сюда. На первые минуты боя, оно послужило прикрытием, когда отборные бойцы, скрыв оружие в мешках, вклинились в потоки носильщиков, смогли окружить часть охранников и обезвредить их в несколько мгновений.
Начавшаяся паника охватила и темников, и пленников. Многие из них бросились к выходу, отталкивая друг друга. Крутой подъём и не такой уж и узкий проход, оказались куда смертоноснее заточенных палок и трофейных мечей, в толкучке погибли и покалечились многие. Темников, у которых хватило чести выполнять свой воинский долг и остаться сражаться, шансов не было — их быстро перемололи числом. Только небольшая часть из них успела сбиться в большие отряды и занять хорошие позиции в углах грота или на верхних этажах. Штурм этих позиций и лестниц занял большую часть времени и привёл к самым серьёзным потерям. И мог и вовсе стать непреодолимым препятствием, если бы не парочка Избранных.
— Что теперь, Капитан? — бросил Кальдур, спрыгнув с последнего зачищенного уступа и резким жестом смахнув кровь с уже измятого меча, покрытого щербинками по всей длине.
На лице Капитана стояла торжествующая и жестокая ухмылка, он утер пот, обильно застилавший глаза и оглядел поле боя. Он был легко ранен, весь на нервах, но всё ещё крепок духом и уверен в том, что делает. Кальдур проникся немалым уважением к этом смелому человеку и его людям. Ему удалось сделать нечто совершенно удивительное, о чём стоило сложить хотя бы одну песнь или легенду.
— У печей вверху есть казармы с небольшим гарнизоном, у них укрепления прямо в пещере, — ответил Капитан, всё ещё оценивая обстановку. — Настоящие укрепления. Там с полсотни солдат должно быть, и как я думаю они уже в курсе, что мы идём и забаррикадировались. Я пока послал туда отряд, чтобы выкурить их. Это нужно сделать, потому что там есть арсенал. Несколько добровольцев сейчас идут в соседние шахты прямо по тоннелям, чтобы начать заварушку и там. Но я бы на них особо не рассчитывал, учитывая как сложно было сегодня раскачать толпу.
— Так.
— Нам осталось взять выход. И там, кто захочет пойдёт в сторону наших войск.
— А кто не захочет?
— Отправиться с нами освобождать остальных. Есть ещё девять шахт, одна из них настолько крупная, что там работает в три раза больше человек, чем здесь.
