— Тот зверь был молод, и он был магом — так ведь говорила Грималкин? Этот соперник отличается от него. Он убийца, натренированный убийца, он идеально управляет выбранным для себя оружием. Хайзда маг полагался на свою магию, а не оружие. Звездный меч защитил тебя от его магии, и ты победил. Но сейчас все иначе. Я не понимаю, как ты сможешь победить в этот раз.
— Ты будешь удивлена, — сказал я. — Грималкин уже обучала меня раньше. Не только она так хорошо владеет оружием, к тому же, она помогает мне и в другом. Она изучает стиль боя Шайкса, и высматривает его слабые места, тренируя меня таким способом, чтобы я был готов к бою как нельзя лучше.
Но мои слова звучали пустыми даже в моей голове. Как-то слова Дженни заглушили уверенность Грималкин для меня. Я чувствовал себя беспокойно.
— Даже если каким-то образом ты победишь, — продолжила Дженни, — мы отправимся с армией вглубь территории этих кровожадных зверей. Их там тысячи, и больше. Мне трудно поверить в то, что мы вернемся живыми. Ото дня ко дню становится все холоднее; даже если каким-то образом мы избежим резни, нам придется провести долгие месяцы в этой негостеприимной северной земле.
— Ого, да ты вечный пессимист! — я попытался пошутить. — Как меня угораздило взять к себе в ученики такую угрюмую девочку?
— Прости за такие взгляды, но я просто очень хочу домой.
— Как и я, — я похлопал ее по плечу. — Поверь мне, пожалуйста — все будет хорошо. Нам нужна информация, которую хочет получить Грималкин; она хочет побольше узнать о технике боя Кобалос и о их темной магии. Чем больше мы узнаем о них, тем проще нам будет с ними сражаться. Если у нас не получится, Кобалос прорвутся к морю; они переплывут его, и через несколько лет Графство будет разрушено, а женщины будут рабынями. Мы должны сделать это сейчас, пока не поздно.
Я был полон решимости пройти через это, и пытался верить в себя, как и советовала мне Грималкин… но с каждым днем, я чувствовал нечто новое: какой-то страх, который не испытывал раньше.
Я и раньше испытывал страх, когда сражался с тьмой. Мне было ужасно страшно, когда я столкнулся с Древним Богом Голгофом под Караваем, возле Англазарка. Он мог забрать не только мою жизнь, но и душу. Еще был Сиской, румынский бог вампиров: мне предстояла страшная смерть в его руках. Было еще много моментов ужаса; как во время битвы на холме Уорда-Защитника, я боялся, потому что мог умереть там.
Но этот страх был каким-то другим… он как-то пробрался внутрь меня. У меня было сильное чувство, что я не переживу поединок с Кауспетндом. Я всегда смотрел вперед, в будущее. В детстве я всегда мечтал стать ведьмаком, и защищать свою территорию от тьмы. Теперь, мне казалось, что впереди нет будущего. Я не видел ничего впереди, кроме приближающегося боя.
Сейчас ночь перед моим сражением с воином Шайкса. Я не могу уснуть. Поэтому я пишу в своей тетради, пытаясь описать свои мысли и чувства. Ледяные пальцы страха вцепились в мое горло, сжимают мое сердце. Я попытался остаться перед Дженни сильным, но я знаю, она увидела правду.
В моем воображении я снова и снова пересмотрел каждую смерть, которую видел у реки. Я вижу падающие головы; я вижу кровь, которая течет вслед за течением.
Завтра меня ждет такая же судьба?
Глава 29. Худший день моей жизни
Я пишу в тетради Тома Уорда. Я считаю, что это самое подходящее место для записи того, что произошло.
Я не думаю, что он стал бы возражать. Все ведьмаки бережно записывают прошлый опыт, в надежде, что он может пригодиться в будущем. Я буду продолжать делать так пока смогу.
Вчерашний день — был худшим в моей жизни.
Я видела лишь один бой убийцы Шайкса, но он наполнил меня ужасом. Он продемонстрировал такое отсутствие усилия и такую свирепость, что я забеспокоилась о Томе. Как он мог победить такого противника?
Так как, по легенде, мы были слугами Тома и единственными людьми с его земель, нам предоставили хорошие места для обозрения поединка. Мы сидели на стульях с жесткими спинками, по левую руку от принца Станислава, откуда открывался вид прямо на реку.
Небо было чистым, не считая нескольких облаков на горизонте, окрашенных красным заходящим солнцем. Воздух был холодным и полным запахов, некоторые из которых, я не могла распознать. Некоторые были похожи на специи, были запахи еды, был так же запах горькой зелени, которую жевали местные люди, из-за чего от их дыхания исходил ужасный запах.
За час до заката, на другой стороне реки показалась фигура и зашагала к краю брода. Это был Кауспетнд с ужасной волчьей мордой, его волосы были заплетены в три косички позади. В его руках были две сияющие сабли, и он смотрел через реку в нашу сторону.
Нависла полная тишина. Никто не разговаривал. Никто не шевелился.
Затем, одинокая фигура выдвинулась с нашего берега реки и начала пересекать брод, он шел разбрызгивая воду небольшой протоки, по направлению к отмели в центре. У него было лишь одно оружие, которое он сжимал в правой руке — Звездный меч, который дала ему Грималкин. В отличие от клинков Шайкса, его меч не сиял на солнце, он был тусклым и грязно-бурым.
Теперь его сапоги гремели по камням, он достиг центра брода.
Это был Том Уорд, и даже, не смотря на расстояние, мой дар сопереживания подсказал мне, что он чувствовал. Ему было страшно, он изо всех сил пытался побороть свой страх и все же он дрожал. Его захватило ужасное предчувствие рока — неизбежности собственной смерти. И он был зол на то, что его смогли довести до этой ситуации. Он хотел оказаться в Чипендене и продолжить свою работу ведьмака.
Сердцем я была рядом с ним. Мне не нравилось то, как его использовала Грималкин. Она видела лишь угрозу со стороны Кобалос и использовала любые средства, чтобы побороть ее. Это было нечестно. Ни у одного человека не было шансов против этого опасного, чудовищного воина. При всех тренировках с Грималкин, на что Том мог надеяться?
Сейчас, Кауспетнд так же подходил к центру брода.
Мне было сложно понять, о чем думало это существо. Я опасалась увидеть агрессию и уверенность, но его разум был вне моей досягаемости. Я уже раньше экспериментировала со своим даром сопереживания. Некоторые люди оказывались более легкими для проникновения, чем другие. Я пыталась проделать это и с животными, я чувствовала дикое своенравие кошек и простую радость собак и некоторое другое. Их разум был по большей части скрыт от меня, разум других существ казался для меня непостижимым. В ситуации с этим воителем Кобалос, было нечто сходное. Я не могла добраться до него и повлиять на его поведение.
