– Значит, вы действительно отреклись от нее?
– Безусловно. И даже юридически закрепил это. И давай поговорим о чем-нибудь другом. С меня достаточно позора. Я поступил так, как требовал мой долг, долг воина, отца и убара.
– Но как же Талена? – не выдержал я.
– Кто такая? – спросил Марленус. – О ком ты говоришь?
Я молчал. Марленус обернулся к Вьерне:
– Насколько я понимаю, именно у тебя находится девушка, рабыня, которую я когда-то знал.
Вьерна не ответила.
– Я хочу освободить ее, – продолжал Марленус. – Ее доставят в Ар и, вероятно, поселят в одной из комнат во дворце убара.
– Вы заберете Талену с собой? – спросил я.
– Ей назначат соответствующий пансион и отведут комнату во дворце, – ответил Марленус.
Вьерна подняла на нас глаза.
– Рабыня недалеко от обменного пункта, – сказала она. – Ее держали там.
– Хорошо, – царственно кивнул Марленус.
Вьерна не сводила с него глаз.
– Удача никогда не изменяет вам, Марленус из Ара? Вы не знаете поражений?
Марленус окинул ее безразличным взглядом и отошел посмотреть на выстроенных в ряд остальных разбойниц банды. Они стояли неподвижно, связанные все вместе длинной веревкой, протянувшейся от щиколотки правой ноги одной девушки к другой. Марленус внимательно осмотрел их, ненадолго задерживаясь возле каждой и время от времени поднимая кому-то из них подбородок, чтобы лучше рассмотреть лицо.
– Красавицы, – наконец заметил он.
Девушки не сводили с него испуганных глаз. Он обернулся к своим людям:
– Многие ли из вас захватили собой рабские ошейники?
Ответом ему был дружный смех.
– Да, мои красавицы, – он обвел глазами длинный ряд разбойниц, – мы считали вас более предусмотрительными.
Пленницы обменялись озабоченными взглядами.
– Ну что ж. Тогда наденьте на них ошейники убара, – распорядился Марленус.
Охотники поспешили к пленницам и защелкнули на горле каждой из них металлические ошейники с инициалами убара Ара.
Марленус вернулся к Вьерне, привязанной к брусьям лежащего на земле каркаса.
– А для меня, убар, ошейника не нашлось? – с вызовом осведомилась она.
– В лагере, прелесть моя, у меня найдется для тебя все, что нужно, – пообещал Марленус.
Убар держался с разбойницей подчеркнуто учтиво, как с женщиной, а не как с достойным противником.
– На этот раз я не повторю прежних ошибок, – сказал Марленус.
В обращенном к нему взгляде Вьерны появилось жалкое, униженное выражение.
– Теперь среди моих людей нет предателей и шпионов из Трева. Сейчас каждый из моих спутников – человек проверенный, достойный, товарищ по оружию, гражданин славного Ара.
Вьерна молча отвернулась.
– К тому же в прошлый раз я пытался доставить тебя в Ар с определенными почестями, со свитой охранников, в прочной клетке, с крепкими мужскими наручниками на руках.
– А сейчас? – холодно спросила она.
– Сейчас я вспомнил то, что упустил из виду в прошлый раз, – ответил Марленус. – Ты всего лишь женщина.
Разбойница сердито фыркнула.
– Вам все же следует хорошенько заковать меня в кандалы, убар, – предупредила она Марленуса.
– Нет. Думаю, обычных рабских наручников будет вполне достаточно, – возразил тот.
Вьерна яростно забилась в надежно удерживающих ее кожаных ремнях.
– Эти украшения тебе тоже не понадобятся. – Он указал на ее браслеты и длинные золотые бусы. – Тебя от них избавят.
– Позвольте мне по крайней мере надеть шкуры пантер, чтобы прикрыть наготу, – потребовала Вьерна.
– Ты будешь носить шелковое одеяние рабыни, – ответил Марленус.
– Нет! Ни за что! – Она изо всех сил сжала кулаки.
– И в Ар ты вернешься не как захваченная в бою пленница, а верхом на тарне, как обычная рабыня.
Вьерна со стоном закрыла глаза. Марленус, терпеливый, как настоящий охотник, дождался, пока она снова посмотрела на него.
– В лагере ты будешь пользоваться румянами для лица.
В глазах девушки появился ужас.
– Уши тебя проколют и вденут серьги. Вьерна поспешно отвернулась и разрыдалась.
– Плачешь ты совсем как обычная женщина, – заметил Марленус.
Вьерна вскрикнула от отчаяния и разразилась целым потоком слез.
Марленус сидел рядом с пленницей, скрестив перед собой ноги, и наблюдал за ней. Он рассматривал с величайшим вниманием, изучал ее. Настоящий горианский хозяин должен знать каждый дюйм тела своей рабыни, каждый ее волосок. С одной стороны, она обычная рабыня, ничего не значит для него, но с другой – она одна из его женщин. И он должен знать ее полностью, целиком, каждый дюйм ее тела, каждую клеточку ее мозга. Меньшее его не устроит. Это его собственность. Настоящий хозяин должен хорошо знать то, что ему принадлежит.
Наконец Марленус поднял на меня глаз и кивнул на длинную шеренгу разбойниц с уже надетыми на них ошейниками, продолжавших предпринимать жалкие попытки вырваться из рук удерживающих их мужчин.
– Если хочешь, можешь выбрать себе любую из них, – предложил он.
– Нет, убар, – отказался я.
Марленус поднялся на ноги.
– Мы заночуем в лагере Вьерны. Утром вернемся в наш лагерь, к северу от Лауриса. – Он обернулся к своим людям. – Представьте этих рабынь их бывшей предводительнице.
Одну за другой связанных девушек проводили мимо Вьерны. Некоторые сопротивлялись, но разбойнице дали возможность заглянуть в лицо каждой. После этого рабынь увели, подталкивая в спину тупыми концами копий. Многие девушки плакали. Вьерна бесстрастно смотрела им вслед.
– В лагере, – сообщил ей Марленус, – мы наденем на каждую из них отдельные кандалы.
С этими словами он освободил ей руки и отвязал кожаный ремень с ее левой лодыжки. Правая нога у разбойницы оставалась привязанной к брусьям деревянного каркаса.
– Встань, – приказал он. Вьерна поднялась.
– Руки, – скомандовал Марленус.
Она ответила ему полным ненависти взглядом.
– Руки! – настойчиво повторил убар.
Пленница тряхнула длинной гривой волос и, повернувшись к Марленусу спиной, скрестила запястья. Марленус защелкнул на них наручники для рабов.
– Ничего прочнее у вас не нашлось? – дерзко поинтересовалась разбойница.
– Для начала попробуй освободиться от этих, – ответил Марленус.
Девушка с редкостным упрямством пыталась разорвать тонкую на вид металлическую цепь наручников. Усилия ее, конечно, оказались напрасными.
– Эти наручники специально рассчитаны на рабыню, – пояснил Марленус. – Для женщины их вполне достаточно.
В глазах Вьерны появилась ненависть.
– Ведь ты – всего лишь женщина, красавица, не так ли? – воскликнул Марленус.
