— Сделав это, погубив ни в чём неповинных людей, я, спустя время, окажусь в аду вместе с тобой, чтобы вечно копаться в снегу и есть мёрзлую траву! — сказал я. — Если эта та цена, которую ты хочешь за свой клад, её платить я не стану.
— Тогда нам не о чем больше говорить с тобой, колдун! Чего я жажду ты мне дать не можешь, а иного я сам не хочу. Облегчить мою боль могут лишь боги. Отпускай меня скорей назад! Мне больно видеть этот мир и знать о том, что я в нём больше не живу!
В растерянности я стоял, не зная, что предпринять. Я испробовал всё, что было описано в книге, но ничто не помогло, и что делать дальше, я не представлял. Страх неудачи охватил мой разум. Неужели всё было зря? Столько усилий: чуть не утонуть в море, потом едва не погибнуть от рук Озарённых, и теперь, когда я был в шаге от богатства, оказаться ни с чем! Представив себе возращение домой без денег, я стал закипать от ярости. Мне захотелось запустить каким-нибудь заклинанием в призрака. Я жалел, что против него нельзя было использовать слово Боли: ощутив на себе его воздействие, герцог наверняка сказал бы всё, что я хотел знать!
Но что же делать? В моей голове лихорадочно носились мысли. Время уходило, и рассвет был всё ближе. Свет солнца прервал бы моё заклятье, и дух вернулся бы в мир мёртвых, чтобы влачить там свою участь, пока боги не помилуют его. Я на миг вообразил себе ад, куда был брошен герцог за свои злодеяния. Я попытался представить, что бы он сделал или отдал, лишь бы выбраться оттуда. Нет, я не мог помочь ему. Властью облегчить хоть немного участь души, пребывающей в аду, обладают лишь боги. А их приговор могут смягчить добрые дела того, кто хочет получить прощение. Так говорят в храмах жрецы, собирая щедрые пожертвования от прихожан. «Молитесь за тех, кто молиться сам за себя не в силах! Жертвуйте за тех, кто этого сделать не может!» Идея внезапно возникла в моей голове!
— Я не могу тебе дать месть, которую ты хочешь, но хочу предложить тебе надежду на облегчение твоих страданий!
— Ты не бог. Это не в твоей власти, — махнул рукой призрак. — Не стоит пытаться меня обманывать.
— Я и не собираюсь тебя обманывать. Добрые дела смягчают сердца богов, и ты можешь получить снисхождение и облегчение.
— Как? — мои слова вызвали удивление у герцога. Такого ему ещё никто не предлагал, это точно.
— Часть сокровищ, которые ты мне отдашь, я потрачу на помощь людям. Это будет благое дело, совершённое от твоего имени, и боги, увидев это, смягчат твоё наказание.
— А если нет? Если этого для них будет мало, и отдав тебе клад, я не получу ничего?
— Даже тень надежды лучше, чем вообще ничего. Я — последний некромант этого мира. Больше некому будет призвать тебя и предложить что-то лучшее, если ты отвергнешь предложенное мной. Отказавшись, ты окажешься там, где был, и будешь вечно помнить о том, что мог попытаться изменить свою судьбу.
Мои слова заставили призрака задуматься. Я его не торопил с ответом, прекрасно осознавая, что это была моя последняя попытка, и если и сейчас он откажется, я отправлю его назад и вернусь домой, так и не разбогатев.
— Я согласен, маг!
Его слова прозвучали для меня неожиданно. Я был почти уверен, что упрямый дух и на этот раз отвергнет моё предложение. Эти слова дались призраку нелегко: мне видны были его терзания.
— Я отдам тебе свои сокровища, если половину из них ты обещаешь потратить на благие дела. Протяни мне руку, чтобы мы могли честным рукопожатием скрепить нашу сделку!
Подобное предложение вызвало у меня усмешку.
— Ты что, держишь меня за глупца? Если я протяну тебе руку сквозь защитный барьер, ты попытаешься вселиться в моё тело! — предупреждения о подобном были написаны в книге некромантов.
На эти слова призрак лишь пожал плечами.
— Стоило попытаться. Кое-кому раньше это удавалось.
Устав от его уловок, я решил положить конец нашему затянувшемуся разговору. То, что мне нужно, он уже произнёс.
— Ты дал своё согласие, герцог Киллиан. Теперь ты не можешь отказаться от своих слов. Стражи были свидетелями твоего обещания! — и я указал на чаши, над которыми клубилось синее пламя. Я обещаю потратить половину из полученных мною сокровищ на то, что облегчит людские страдания и поможет тем, кто нуждается в добре и милосердии. А теперь я требую от тебя, дух, выполнить твою часть договора, и сказать то, что я хочу знать!
Дух с тоской взглянул на небо, видимо, надеясь увидеть там первые лучи солнца, которое разорвало бы мой круг и отправило его назад. Но до восхода было ещё время; сказанные им слова связывали его обещанием, которое он обязан был выполнить: стражи не потерпели бы лжи или отказа. Мы были связаны с ним договором, и каждый был обязан выполнить свою часть.
Нехотя, растягивая слова, герцог начал говорить, а я внимательно слушал его и запоминал. Теперь я знал точное расположение сокровищ, оставалось лишь их добыть. Узнав всё, что мне нужно, я отпустил дух герцога и вытер вспотевший лоб. Общение с духом очень меня утомило, ведь я до последнего сомневался в том, что смогу узнать то, что мне было нужно. Пришло время завершать ритуал. Поочерёдно я поклонился каждой из чаш и поблагодарил стражей границ за то, что почтили своим присутствием. Надрезав запястье, я капнул в каждую из чаш по несколько капель крови в знак благодарности им. Чаши погасли: стражи вернулись назад. Всё, теперь можно было отдохнуть.
Кое-как дойдя до одеяла, я без сил упал на землю. Проведение ритуала и разговор меня предельно утомили: у меня даже не было сил установить защитный полог. Заснул я почти мгновенно.
Мне было трудно говорить, а ещё труднее было смотреть в глаза магистру. Я подвёл всех, и некого здесь больше винить, кроме себя самого.
— Итак, расскажи ещё раз с самого начала, как всё произошло! — потребовала незнакомая Ищущая, сегодня утром прибывшая из Хогрума, Верховной твердыни ордена. И я в третий раз начал пересказывать произошедшее в таверне.
Всё было как обычно, ничто не предвещало проблем. Усевшись за столом так, чтобы видеть вход в гостиницу, я заказал горячую похлёбку из потрохов, хотя есть не хотелось. Все мои мысли были заняты предстоящей схваткой. Это должен был быть мой первый настоящий бой! В голове звенели вопросы, на которые у меня не было ответов: насколько силён этот маг, какой магией он владеет и какими заклинаниями успел запастись. Я знал одно: главное — навязать ему ближний бой, и не дать времени опомниться. Хорошо бы, если б это был «серый»: они, говорят, не слишком сильны в боевых заклинаниях; их вроде труднее найти, чем убить…
Когда открылась дверь таверны, я не сразу узнал магистра нашей миссии, вошедшего внутрь. В простой неброской одежде он был больше похож на пожилого крестьянина, зашедшего вечерком пропустить кружечку, чтобы согреть старые кости, чем на Рыцаря света, кем он был на самом деле. Оглядевшись вокруг, он жестом подозвал меня, и я поспешил подойти:
