Винн, которую Малец сбил с ног, так и сидела на палубе, обвив руками шею маджай-хи. Пес вылизывал ее лицо, а она от души хохотала.
— Как же я по тебе соскучилась! — воскликнула Винн, обхватив ладонями морду Мальца.
Сгэйль покачал головой. Что ж, по крайней мере этот древний Дух на мгновение забыл о своих тяготах.
— Привет тебе, Сгэйльшеллеахэ, — сказал Оша. — С возвращением.
— Оша! — цыкнула на него Винн.
Молодой эльф страдальчески вздохнул, закатил глаза и повторил свое приветствие по-белашкийски.
К ним подошел хкомас, как обычно с недовольным видом, и Сгэйль приготовился держаться учтиво, несмотря ни на что. Корабль и его шкипер праздно торчали на одном месте целых шесть дней — и это при налаженном торговом пути между прибрежными общинами.
— Мы поднимаем якорь, — бросил хкомас. — Мы и так уже изрядно запоздали к очередной стоянке.
— Разумеется, — ответил Сгэйль. — Если я могу чем-то помочь…
Хкомас развернулся к нему спиной и принялся зычным голосом отдавать приказы экипажу.
Порыв холодного ветра пролетел над палубой, и Винн, поднявшись на ноги, вздрогнула и зябко обхватила себя руками. Тотчас же Оша распахнул свой плащ, шагнул ближе, и Винн доверчиво прильнула к нему, а он укутал ее.
Сгэйль, Магьер и Лиишил с недоумением смотрели на юную пару, но ни Винн, ни Оша не замечали, что привлекли всеобщее внимание.
— Проголодались? — спросила девушка, выглядывая из серо-зеленого плаща Оши. — Вы хотя бы ужинали?
Ответом было долгое молчание, и лишь тогда эти двое сообразили, что что-то не так.
— Нам надо спуститься в каюту, — сказала Магьер, которая по-прежнему держала в руках сверток с подарками хейнасов. — Пойдем, Винн.
Кое-кто из матросов, отвлекаясь от своих дел, бросал на вернувшихся чужеземцев неприязненные и встревоженные взгляды. Девушка с толстой косой и вовсе застыла, глядя на них во все глаза. Сгэйль давно уже заметил, что стюард хкомаса проявляет стойкий интерес к его подопечным.
Оша распахнул плащ, и Винн торопливо засеменила за Магьер. За ними последовали Лиишил и Малец. Сгэйль смотрел, как все четверо идут к кормовому люку, и его обуревали смешанные чувства. Только бы Малец сдержал клятву!..
Неуверенность всегда была для Сгэйля совершенно чуждым состоянием духа, но в последнее время он пребывал в нем постоянно. Он был уверен в миссии, которую сам избрал, — защищать Лиишила, но ему не давало покоя то, что рядом с Лиишилом всегда находится Магьер. Вспоминая, как на суде сейильф объявила Магьер своей кровной родней и как вел себя в раскаленной пещере посланец хейнасов, Сгэйль осталось только гадать о том, какая роль предназначена этой женщине в будущем Лиишила.
Магьер — чудовище. Она временами неразумна и всегда груба, но вместе с тем в ней есть то, что восхищает Сгэйля, — сила духа, смелость и несокрушимая преданность тем, кто ей дорог. Он как-то раз попросил Магьер присмотреть за юной Леанальхам, и она согласилась без малейших колебаний. И два представителя древних рас проявили к ней поистине загадочный интерес.
Сгэйль устал от размышлений.
— Что произошло, когда ты привел их к хейнасам? — спросил Оша.
Наверное, Оша слишком много времени провел с чужаками. У этого юноши есть немало недостатков, которые заставляют Сгэйля усомниться в том, что он способен быть анмаглахком. Негоже, чтобы он вдобавок проникся благожелательностью к людям.
— Винн здорова и благополучна, — промолвил Сгэйль. — Ты хорошо исполнил свою миссию.
— Миссию? — Оша моргнул, и взгляд его как бы невзначай устремился к кормовому люку. — О да, Сгэйльшеллеахэ… это была приятная обязанность.
Сгэйль застыл.
— Для анмаглахка, — холодно сказал он, — не существует приятных или неприятных обязанностей. Есть только миссия, которую он исполняет во имя своего народа. Тому, кто не способен ставить эту мысль превыше всего, не место в нашей касте.
У Оши слегка отвисла челюсть, как у зеленого юнца, который вдруг со стыдом осознал, что по неведению совершил промах.
— П-прости, — запинаясь, пробормотал он. — Я не хотел сказать… Я живу во тьме и безмолвии. Я — анмаглахк.
Сгэйль не стал его ободрять.
— Займись нашими подопечными, — сказал он. — Отнеси им ужин.
— Хорошо, Сгэйльшеллеахэ.
Когда Оша направился к кормовому люку, Сгэйль повернулся к борту и устремил взгляд на берег, вновь размышляя о Магьер. Быть может, ему стоило бы устроить нагоняй и себе самому.
* * *
Вельмидревний Отче пребывал в древесной келье своего великого дуба. Ненадолго оставшись один, он тщетно пытался обрести мир в своих смятенных мыслях.
Отче?
Услышав голос Хкуандува, Вельмидревний Отче открыл глаза и коснулся живой древесной плоти алькова.
— Я здесь, — ответил он, ощутив беспокойство. Хкуандув мог воспользоваться словодревом только при помощи растущего на суше дерева. — Где ты?
Я остановил корабль, чтобы сойти на берег и поговорить с тобой. Хкуандув помедлил. Я получил сообщение от твоей осведомительницы. Судно Сгэйльшеллеахэ шесть дней стояло на якоре, а сам он высадился на берег и взял с собой Лиишила и женщину по имени Магьер. Судя по описанию места стоянк, Сгэйльшеллеахэ водил этих двоих в убежище хейнасов.
— Что?! — Вельмидревний Отче попытался сесть.
Когда они вернулись, Магьер несла холщовый сверток, которого осведомительница при их отбытии не видела. Сверток был довольно объемный.
Вельмидревний Отче был потрясен — Сгэйльшеллеахэ решил и далее сопровождать Лиишила. Впрочем, обет защиты — бремя, от которого не так-то легко избавиться, особенно такому, как Сгэйльшеллеахэ. Как бы неуместна ни была его клятва, Сгэйльшеллеахэ явно считает, что не исполнил ее до конца.
Отче? Позвал Хкуандув. Есть ли еще в этой миссии такое… что мне следует знать?
Вельмидревний Отче был не на шутку встревожен. С тех пор как судно покинуло Гайне Айджайхе, Сгэйльшеллеахэ ни разу не обращался к нему. И вот теперь он устроил незапланированную остановку в месте, о котором люди вовсе не должны знать. Неужели Сгэйльшеллеахэ приводил Лиишила и ту женщину-вампира к сокровенному пламени?
Дряхлую плоть Вельмидревнего Отче пронизал гневный жар. О да, ответ очевиден!
Отче, ты еще здесь?
Бротандуиве — Пес-во-Тьме — предал свой народ. Но почему, почему этот двуличный греймасга толкнул Сгэйльшеллеахэ на такой шаг? Ведь он знал наверняка, чем ему это грозит, если правда выйдет наружу. Этого проступка достаточно, чтобы подготовить для Бротандуиве скорую и неизбежную смерть.
