— Бафуля, тыф фупеф, — прочавкала я, запивая чаем пирожок с капустой.
— Кушай, горе ты мое. Матрена специально для тебя напекла.
— Ну, расскажи, как ты устроилась? — спросила бабушка, когда я жевала очередной пирожок.
— Нормально. Жду приезда соседок.
— Это хорошо. Тебе все показали? Правила, расписание выдали?
— Ага, — решила не сдавать Федю. Все равно завтра увидимся, и он мне все расскажет.
— Очень хорошо, тогда почему ты все еще в обычной одежде?
— Э… форму не пошили? — предположила я.
— Так, — посуровела бабушка. — Не пошили, значит. И правила ты так же, как книгу о МЭСИ читала? Или у тебя их попросту нет? — с каждым сказанным словом голос бабушки повышался все больше и больше. — Так вот значит, как исполняются мои приказы.
— Бабуль… Бабуль, ты только это… не сердись пожалуйста. Федя не виноват. Он просто забыл…
— Забыл? Забыл?! Ты не понимаешь, милая, распоряжения должны выполняться либо хорошо, либо не даваться вовсе. И это одно из основных правил нашего института.
— Но…
— Никаких но. Джулс! — рявкнула бабушка и нажала на голову небольшой статуэтки гаргульи на своем столе. Правда это вовсе не статуэтка оказалась. И я поняла, едва услышала механический женский голос: «Да, ректор».
— Джулс, необходимо наказать студента Краева за… крайне поверхностное исполнение поручения…
Вот теперь я поняла, что сильно попала. Нужно было срочно спасать ситуацию, поэтому я вскочила и выкрикнула:
— Бабуль, не надо, это я, все я. Пожалуйста, не наказывай его.
Бабушка прищурилась, но приказывать голосу перестала.
— Федя правда не виноват. Это все я… я забросала его вопросами, он и забыл. Когда он нас встретил, то был очень любезен. Все показал, рассказал, довел до комнаты, обещал научить защищаться, чтобы на меня старшие студенты проклятье икоты не наслали.
— Какое проклятье? — растерялась бабушка. — Что наплел тебе этот идиот?
— А разве у вас не тренируют заклятья на первокурсниках?
— Что? Что за чушь?
— А… э…
Вот теперь я совершенно не знала что сказать. Может, по незнанию какую-то стратегически важную информацию выдала. Блин, вот лучше бы я и правда свалила, а не вламывалась в кабинет бабушки.
— Бабуль. У меня и так проблем выше крыши, не хватало еще лишиться единственного друга. А если ты его накажешь из-за меня, то все подумают, что я стукачка. Бабуль…
— Ладно, убедила, — вздохнула она после недолго молчания и скомандовала: — Джулс, сотри последний приказ. Награди Краева не слишком заслуженными десятью баллами.
— Распоряжение выполнено, ректор, — откликнулась машина.
— А что с этими тренировками на первокурсниках? — поинтересовалась бабушка.
— Это не гласное правило школы, поощряет развитие студентов и быстрое обучение защитной магии.
— Так вот почему у Ларса такая колоссальная посещаемость, — хмыкнула бабушка. — Что ж, не будем мешать студентам развлекаться, с одним дополнением. Впиши в правилах, что использование угрожающей жизни и здоровью магии на студентах первокурсниках, карается исключением. Без вариантов.
Голос исчез, а я, наконец, смогла вздохнуть спокойно и продолжить поглощать пирожки.
— Ну, скажи, тебе хоть здесь нравится?
— Ага. Только сирена жуткая по утрам будит.
— Да, милая, до обеда тебе здесь поспать не удастся.
— Своеобразный будильник.
— Зато какой эффективный, — улыбнулась бабуля, а потом прищурилась. — Но с формой надо что-то делать и с правилами.
Она опять нажала на голову горгульи, но на этот раз я не услышала механический голос, а вполне живое кряканье «воблы».
— Да, Алевтина Георгиевна.
— Галина, принесите обновленные правила для первокурсников, а также распорядитесь, чтобы после обеда в комнату студентки Паниной зашел портной.
— Да, Алевтина Георгиевна, сейчас сделаю, — ответила тетка секретарь и отключилась.
— Какая она у тебя исполнительная, — скривилась я.
— За то и держу.
— Она человек? Как и тот профессор?
— Регистратор. Неужели не поняла?
— Я не вижу особой разницы между ними и людьми, но знаю, что в тайный мир нельзя попасть человеку.
— Совершенно верно.
— Бабуль, а что у тебя с этим… Алексием Юрьевичем?
— Ничего. Он очень талантливый мужчина.
О, как! Не учитель, а мужчина. Кажется, бабушка им увлеклась и совсем не как одним из своих подчиненных. И это в очередной раз убедило меня присмотреться к нему поближе.
— Бабуль, а ты знаешь, что он опекун темного мальчика, родители которого состояли в культе «Темная кровь»?
— Эля, я знаю все, что должна знать о своих подчиненных, а вот почему тебя он так заботит? — нахмурилась бабушка.
— Да, нет, — поспешила отступить я. — Мне просто любопытно. Он очень… интересный.
Хотя, я бы заменила это слово на странный, настораживающий или пугающий. Сама не знаю, что в нем меня так напрягает.
— Бабуль, а что с Женей? Теперь она не человек?
— Да, — подтвердила бабушка и снова посуровела. — И я очень недовольна вами обеими. Почему скрывали? Насколько я знаю, у Жени уже даже есть хранитель.
— Я думала, что это пройдет.
— Это же не насморк.
— Я знаю, просто… это… тяжело. Этот мир… все это… давит. Я уже начала забывать, что когда-то была нормальной.
— Ты и сейчас нормальная.
— Ты не поймешь, — скисла я, но недооценила желание бабушки выяснить все до конца.
— А ты попробуй объяснить. Что не так? Что тебя так сильно беспокоит?
Ну, вот. Я уже и бабушку начала опасаться, а ведь она один из самых близких мне людей. И если не ей мне рассказывать о своих страхах, то кому еще?
— Тогда все было просто. Я ходила в школу, училась, рисовала картины и хотела стать художником, а сейчас стоит только чихнуть и вот уже мой обычный скутер летает, сестрица становится ведьмой, а я сама вынуждена носить браслет, чтобы не разрушить все до основания. И это еще ничего, но кто-то все время пытается меня убить, понимаешь?
— Понимаю, — ответила бабушка. — Но так будет не всегда.
— Откуда тебе знать?
— Ты забываешь, кто я, милая. А своих внучек я в обиду не дам. Никому.
Бабушка помолчала немного, наблюдая за мной пристальным взглядом, а потом проговорила:
— Думаю, тебе нужно развеяться, отдохнуть от всего этого.
— И что ты предлагаешь?
— Есть у меня одна мысль, хм. Я тебе о ней позже скажу, когда все готово будет. Обещаю, что тебе понравится. А на счет сестры… не стоит так за нее беспокоиться. Не уподобляйся мне и позволь ей самой совершать свои собственные ошибки. К тому же… в ней нет твоего негативного опыта, она видит в магии свет, когда ты видишь в ней тьму и зло. Надеюсь, что здесь, мы сможем это исправить.
