– Чего вам тут надо и откуда вы? — проворчал он неприветливо.
– Мы едем в здешнюю корчму, — ответил Фродо. — Нам надо где–то заночевать по пути на восток.
– Хоббиты! Четверо хоббитов! Но что самое, понимаешь, странное — хоббиты–то засельские, по говору видно! — пробормотал привратник себе под нос, словно позабыв о Фродо с друзьями.
Наконец, подозрительно оглядев путников, он не торопясь отпер ворота и дал друзьям проехать.
– Засельского хоббита на Тракте редко встретишь, особенно, понимаешь, ночью, — сказал он, когда они приостановились у его будки. — Простите, что сую нос не в свое дело, но что вам понадобилось на востоке от Бри?! И вообще, как ваши имена, позвольте узнать?
– Что нам понадобилось на востоке и как нас зовут — это и вправду не ваше дело, и вряд ли стоит здесь об этом толковать,– отрезал Фродо. Голос привратника ему сразу не понравился, да и выражение лица насторожило.
– Ну, нет так нет, — согласился привратник. — Но я должен знать, кто тут ездит по ночам, понимаешь. Такая у меня работа.
– Допустим, мы хоббиты из Бэкланда, — вмешался Мерри. — Нам, видите ли, вздумалось прогуляться и навестить вашу корчму. Моя, например, фамилия — Брендибэк. Годится? Вообще–то мне говорили, что брийцы народ гостеприимный!
– Ну, будет, ладно, ладно, — отступился привратник. — Обиделись, понимаешь! Не серчайте на старика. Но учтите, к вам еще пристанут с расспросами, это я вам точно говорю. Просто старый привратник Харри первый оказался у вас на пути, вот вы на него и взъелись. А народ по дорогам, понимаешь, нынче всякий шляется. Если вы направляетесь к «Пони», скоро сами убедитесь. Гостей у нас нынче хоть отбавляй.
Он пожелал пришельцам доброй ночи, и хоббиты поспешили откланяться: в свете фонаря Фродо показалось, что привратник смотрит на них как–то чересчур уж пристально. Поэтому Фродо испытал облегчение, когда за спиной лязгнул засов. Странно — почему четверка хоббитов вызвала у старика такое подозрение? Можно было подумать, кто–то уже справлялся насчет компании странствующих хоббитов. Не Гэндальф ли? Может, пока они пробирались через Лес и Курганы, он обогнал их и побывал в Бри? Было, однако, в тоне и глазах привратника что–то такое, отчего Фродо невольно поежился.
Привратник посмотрел вслед хоббитам — и повернулся к своей будке. В то же мгновение через ворота быстро перемахнула темная фигура — и растаяла во мраке деревенской улицы.
Хоббиты поднялись по склону пологой Брийской Горы, оставили позади несколько особняком стоявших домов и оказались у дверей корчмы. Домá в Бри показались им, честно говоря, великоватыми и довольно странными с виду. Когда Сэм, задрав голову, поглядел на корчму с ее тремя этажами и множеством окон, сердце у него ушло в пятки. Он всегда мечтал победить великана ростом с дерево или встретить какое–нибудь ужасное чудище, но пока что ему с лихвой хватило и этого зрелища — особенно на ночь глядя, когда после целого дня пути едва на ногах стоишь! Он живо представил себе оседланных черных лошадей во дворе корчмы и Черных Всадников, высматривающих Фродо из темных окон третьего этажа.
– Мы ведь не собираемся тут оставаться на ночь, а, хозяин? — встревоженно шепнул он. — Если в этих краях есть хоббиты, то, может, лучше к ним попроситься? Авось пустят! По крайней мере, переночуем как дома…
– А чем тебе корчма не угодила? — недоуменно спросил Фродо. — Даже Том Бомбадил, помнится, хвалил ее. Я уверен, что тут совершенно как дома!
Надо сказать, что, по мнению местных жителей, корчма и снаружи выглядела вполне уютно. Фасад выходил на дорогу, а два крыла поднимались на склон горы, так что последние окна второго этажа приходились как раз вровень с землей. За широкой аркой виднелся внутренний двор, а слева, под воротами, темнела дверь, к которой вело несколько широких, низких ступеней. Дверь была открыта; оттуда лился свет. Над аркой горел фонарь, а под фонарем покачивалась вывеска с изображением вставшего на дыбы толстенького белого пони. Над дверью красовались белые буквы: «Пляшущий Пони, заведение Пивовара Подсолнуха». Во многих окнах первого этажа из–за плотных занавесок пробивался свет.
Пока хоббиты медлили в полумраке у дверей, внутри кто–то затянул веселую песню, и ее тут же громко подхватил дружный хор. Хоббиты с минуту послушали и, приободрившись, уверенно спешились. Песня кончилась. Раздался взрыв смеха и аплодисменты.
Друзья завели пони под арку и, оставив лошадок на внутреннем дворе, взобрались по ступенькам. Фродо шагнул вперед — и чуть не столкнулся с низеньким, лысым, краснолицым толстяком в белом переднике. Толстяк несся из одной двери в другую, балансируя подносом, уставленным налитыми до краев пивными кружками.
– Нельзя ли… — начал Фродо.
– Одну минутку, если у вас не пожар! — крикнул толстяк через плечо, исчезая в гомоне и клубах дыма.
Спустя мгновение он уже стоял на пороге, вытирая руки о передник.
– Добрый вечер, маленький господин! — произнес он, кланяясь.– Чего изволите?
– Ночлег на четверых и стойла для пяти пони, если можно. Это вы — господин Подсолнух?
– Он самый! А зовут — Пивовар. Пивовар Подсолнух, к вашим услугам! Вы ведь, наверное, из Заселья? А! — Он хлопнул себя по лбу, явно пытаясь что–то припомнить. — Хоббиты! — воскликнул он. — О чем же это мне напоминает? А? Извините, могу ли я спросить, как вас звать–величать?
– Господин Тукк, господин Брендибэк, — представил друзей Фродо. — Сэм Гэмги. А меня лично зовут Подхолминс.
– Ну вот, пожалуйста, — расстроился господин Подсолнух, щелкая пальцами. — Опять запамятовал. Но ничего, я обязательно вспомню, надо только сесть и спокойно подумать. Тут, понимаете ли, просто с ног валишься! Но о вас я позабочусь, ничего не упущу, будьте покойны. У нас нынче не каждый день гостят засельские путешественники, и мне зазорно не принять вас по первому разряду, как полагается. Правда, гостиница сегодня набита до отказу. Давненько такого не было! В Бри или засуха, или уж сразу ливень, а чтобы грибной дождик, такого не дождешься! Это наше присловье, чтоб вы знали. Эй! Ноб! Ты где там застрял, улитка шерстолапая? Но–об!
– Я мигом, хозяин!
Из боковой двери выскочил жизнерадостный молодой хоббит. Увидев гостей, он замер и уставился на них с самым неподдельным интересом.
– Давай сюда Боба! И где его только носит?! — рявкнул корчмарь. — Не знаешь?! Так поищи! Одна нога здесь, другая там! За вами присматривать и шести глаз не хватит. Скажешь ему, что во дворе пять пони, пускай займется!
Ноб подмигнул, ухмыльнулся — и был таков.
– Уф! Ну вот. Что же я все–таки хотел вам сказать? — Господин Подсолнух снова потер лоб. — То одно, то другое — всего не упомнишь. Так иной раз забегаешься — голова кругом! Вот, например, вчера вечером к нам завалилась целая компания, причем пришли они по Зеленому Тракту, что само по себе уже подозрительно. Сегодня вечером явились гномы — идут на запад. А теперь вот вы. Были б вы люди — не знал бы, что и делать. Хорошо, у нас припасена парочка комнат, ну, там, в северном крыле — его строили нарочно для хоббитов. На первом этаже, как ваш брат любит. Там круглые окошки и все такое. Надеюсь, вам будет уютно! Ну, а насчет ужина даже и не спрашиваю. Это сию минуту! Сюда! Прошу!
Он провел их по коридору и распахнул дверь.
– Славная гостиная, правда? Буду рад, если понравится. А теперь простите. Страшно занят! Поверите ли, минутки свободной нет, поболтать — и то некогда: все бегом! Едва справляюсь. А худеть — не худею! Прямо наказание какое–то! Словом, попозже я к вам загляну всенепременнейше. А нужно будет что–нибудь — пожалуйста: вот колокольчик. Ноб тут же примчится, вы и глазом моргнуть не успеете. А если не примчится, звоните сильнее и кричите что есть мочи!
Наконец хозяин скрылся, и хоббиты перевели дух. Похоже, Подсолнух, дай ему волю, говорил бы день и ночь напролет без остановки. Комнатка оказалась маленькой и уютной. В камине пылал яркий огонь, перед камином стояли низкие, удобные кресла. Посередине — круглый стол, на столе — белая скатерть, на скатерти — большой колокольчик. Но хоббит Ноб, коридорный, примчался задолго до того, как гостям пришло в голову позвонить. Он принес свечи и заставленный тарелками поднос.
– Что будем пить, господа хорошие? — поинтересовался он. — А может, спальни вам показать, пока ужин едет?
Когда Ноб и господин Подсолнух явились снова, хоббиты успели умыться и до половины осушить вместительные кружки с пивом. Стол был накрыт в мгновение ока. Хоббитам подали горячий суп, холодное мясо, ежевичный пирог, свежевыпеченный хлеб, большой брусок масла и полголовы отличного зрелого сыра — простая, добрая еда, какой потчевали бы их и в Заселье, так что Сэм отбросил последние сомнения насчет брийской корчмы (кстати, превосходное пиво уже успело к тому времени изрядно эти сомнения поколебать).
