Луна вздрогнула и открыла глаза, прямо над ней стояла красивая девушка в белом одеянии. Она протянула травнице руку и помогла подняться с колен. Встав на ноги, Луна заметила, что обвинитель и палач стоят у дальнего края помоста, а толпа вокруг перестала даже дышать.
— В чем тебя обвиняют? — Глаза Пастыря, несмотря на нежные черты лица, были стальными, сосредоточенными и читали девушку насквозь.
— В пособничестве убийства слуги лорда баронета.
— Это я слышала, расскажи, как все было.
Луна судорожно выдохнула, перед ней стояла одна из самых высоких служительниц в иерархии Храма. Прежде ей не приходилось видеть никого выше протоиерея в семинарии и поэтому сердце в ее груди бешено колотилось. Что рассказать, правду или какую-то ложь, даже не возник вопрос, как можно соврать Пастырю? И она лихорадочно начала вспоминать вчерашний вечер, изменивший её жизнь в один миг.
— Я спешила к отцу и брату в таверну, после посещения лавки знахарки, как в один миг меня схватил за талию незнакомый мне парень. Он предложил мне заняться с ним непристойностью, а когда я отказала ударил в живот и намотав мои волосы на кулак, потащил силой к своему хозяину, чтобы надругаться надо мной безнаказанно. По случайности баронет, его сюзерен, был в той же таверне, что и мой отец, который увидев меня, бросился на помощь. В драке, которая завязалась из-за этого, отец и убил того парня.
На лице Пастыря сыграли желваки выдавая её чувства.
— А где ты научилась владеть магией?
Тут уже Луна вздрогнула, затравленно посмотрев в глаза девушки.
— Мой отец лесоруб, и я постоянно хожу в лес с ним, за ингредиентами. Однажды в лесу когда я собирала травы, на меня напала волчица защищая свою нору с волчатами. Когда я ее убила, мне стало жалко волчат и я решила их накормить, чтобы они не погибли от голода, в их норе я нашла остатки одежды с запечатанным тубусом. Не подумав о последствиях я показала его своей наставнице, ведунье Расцвее. Та захотела им завладеть и привела в деревню незнакомого мужчину, чтобы он меня убил, а я об этом узнала, и чтобы содержимое тубуса не досталось им, вскрыла и прочла заклинание.
Серые глаза ни на секунду не отрывались от лица Луны, ища ложь.
— Инквизитор, подойди. — Так и не отрывая взгляда от осужденной, громко произнесла Пастырь.
Мастер тайных знаний, неспешно поднялся на эшафот подойдя к странной паре.
— Мне нужно знать, откуда эта простолюдинка получила заклинание.
Инквизитор с удивлением глянул на девушку в белой одежде и затем на приговоренную к смерти, но безукоризненно выполнил просьбу.
— Приложи свою ладонь. — Он протянул книгу лицевой стороной вперед.
Прямо по средние, в кожаном переплете был инкрустирован красно-багровый драгоценный камень. Луна приложила к нему ладонь, и он на секунду вспыхнул изнутри ярким огнем. Девушка от неожиданности отдернула руку, а Инквизитор как ни в чем не бывало раскрыл книгу. Через несколько секунд полистав её, он пальцем ткнул куда-то в строчки.
— При убийстве лесного волка она получила закрытое заклинание Стихии Воды. Через несколько часов печать была вскрыта Луной и получено заклинание “Исцеление руками”.
Он вновь с удивлением глянул на Пастыря и продолжил читать.
— Спустя несколько минут, по её вине погиб некий мужчина по имени Рейв.
Луна вновь вздрогнула и упавшим голосом спросила.
— А Расцвея?
Инквизитор бросив взгляд в книгу, быстро пробежался по строчкам.
— Не вижу никакой Расцвеи.
— Спасибо. Достаточно. — Пастырь остановила мужчину подняв руку. И легким движением спрыгнула с помоста.
— Лорд Хорст, — Подойдя к столу судейской коллегии она, оперлась на него и зашептала с таким ядом в голосе, что у всех сидящих похолодели спины. — с каких пор выноситься высшая мера невиновным людям? Вы тут совсем от своей безнаказанности попустились?
— Сестра Небесной сотни, вчера они шайкой убили вассала баронета, сына этого уважаемого барона. Её отец оторвал ему голову. Им всем вынесен смертный приговор, так как они простолюдины.
Настоятель Харма впервые подал голос, опустив глаза в стол.
— Я бы тоже оторвала ему голову. — Вновь прошипела девушка, сместив взгляд на служителя Храма. — Теперь послушайте меня. Эта девушка — одаренная. И как вы и ваша духовная семинария это тут пропустили разберемся отдельно. Сейчас вы смените ей приговор, вымойте, оденете и сегодня она уйдет со мной. Все, кто был с ней в “шайке” должны остаться жить. Я это лично проверю. Я всё понятно объяснила?
Холодные глаза, задержались на каждом из сидящих за столом.
— Конечно сестра, мы исправим свою ошибку.
Настоятель, коротко кивнул обвинителю подзывая его, и тот, как мешок с жидким наполнителем спрыгнул с помоста, пытаясь повторить грациозное движение Пастыря минуту назад, подбежал за новыми указаниями…
… - Дебр, сын Владимира, из деревни Крайняя, округа Радужный, обвиняется…
Но Дебр не слышал приговора, он нашел взглядом повозку, в которой лежало обезглавленное тело его дочери, в светло-сером, красивом, испачканном кровью платье. “Не уберег”, - била единственная мысль в голове, болью отдавая в висках. Он сам не понял, как упал на колени и спрятал лицо в мозолистых ладонях. Не уберег. Его била крупная дрожь. Весь мир пропал перед глазами, а на разум лесоруба опустился мрак.
Два стражника вновь подхватили его под локти и поставив на ноги, увели с эшафота. Обратно в темницу, только на этот раз не в камеру смертников, а в соседнюю. Спустя некоторое время привели Сэма, а затем Пеку.
— Ничего не понимаю. — Шептал Сэм, не веря услышанному. — Вместо смертного приговора, пять лет каторги. Зачем тогда выводили на эшафот?
Он подсел к другу пытаясь найти ответ у него. Но взгляд Дебра потерял смысл…
***
Все помещение было собранного из каменных, довольно таки крупных блоков, соединенных между собой специальным раствором из глины с примесью каменной пыли. Серые стены не были завешаны гобеленами или прикрыты красивым деревом, все вокруг больше напоминало жилище аскета. Точно посередине стоял небольшой деревянный столик, примерно по колено высотой на котором стояла одна чашка, наполовину заполненная бульоном. Прямо за столиком прямоугольный жесткий коврик, повидавший не одно десятилетие, а по краям от столика висели еле горящие факелы, давая хоть какой-то свет в помещении. Правда при этом безбожно чадя, но дым поднимался вверх и уходил в небольшие отверстия в стенах, почти под самым потолком.
На протертом коврике сидел человек в позе лотоса и слушал, отчет второго который сидел перед ним на коленях упершись руками в пол.
— Все было сделано согласно инструкций плана, из шага в шаг.
— Но все же, концовка не совпала с задуманной.
Человек в позе лотоса поднял пиалу и маленькими глотками отпил из нее. Его широкие наплечники с неразборчивыми, металлическими вензелями, прямо поверх плотной, хорошо выделанной кожи, плотно соединялись сзади образуя воротник, заостренный между лопатками и приподнятый над шеей. Черная матовая кожа на нагруднике была не в состоянии спрятать мощных мышц, выпирающих из под нее. Твердые наручи были заострены возле локтя уходя дальше почти на пару дюймов. Высокий пояс покрытый такими же вензелями, как и наплечники, тускло отсвечивал редким металлом в свете факелов. Его голова была абсолютно лысой, а от бровей к затылку уходило два ряда кругляшков татуировки.
— Да, мастер. Но нашей вины в этом нет. — Ответил ему собеседник, который отличался от мастера тем, что на его одеждах не было металлических вензелей и на его голову был натянут капюшон с надетой на лицо, от подбородка до глаз, маской. — Это судьба решила внести свои правки…
Глава 23
Интерлюдия.
Две скалы возвышались высоко над лесом, завораживая своей неприступностью и величием. Редкие деревья, нашедшие место пустить корни на отвесной скале, выглядели одинокими путниками идущими через каменную пустыню, как и зеленый мох на особо крупных валунах, выглядевший как живительный оазис.
