Уставшая, голодная и вся грязная, я принялась быстро стягивать с себя влажную одежду под неодобрительное кряхтение домового, который заботливо подливал теплой воды из ковша в большую деревянную лохань, установленную возле печи.
- Ох, и нажила ты себе врагов, - продолжал бухтеть Казимир, - Что леший, что водяной, оба злопамятные. А уж про болотника я вообще молчу.
- Это мы ещё посмотрим, - нахмурилась я, а потом возразила, - Мне что, надо было позволить себя убить? Они сами мне выбора не оставили. А я ведь к ним по-хорошему пришла, с миром.
Домовик недоверчиво хмыкнул:
- Ведьма и с миром?
- А, что теперь об этом, – махнула я рукой, вытираясь большим льняным полотенцем, - Всё равно они ничем не захотели мне помочь. И что теперь делать? – удрученно проговорила я, натягивая на себя чистое бельё и одежду.
На улице стемнело окончательно. Казимир в избе зажег несколько лучин и заботливо поставил передо мной тарелку с тушеной капустой и теплые ещё лепешки. Я медленно жевала без аппетита, продолжая ломать голову над нерешенной задачей.
- Тут без помощи не справиться, - вслух проговорила я, и в моей голове промелькнула какая-то мимолётная мысль и тут же ускользнула. Я принялась лихорадочно прокручивать в голове все последние соображения, пытаясь поймать за хвост постоянно ускользающее что-то. Мысли путались, в голове зашумело, а в висках застучало.
- Если они не могут самостоятельно отправиться в Навь, значит, я должна отправить их принудительно, - начала рассуждать я, лихорадочно соображая, - Что там говорил князь? Я – ключ, а мост - это проход!
И осенённая этой мыслью, я словно ошпаренная подскочила с лавки, нечаянно опрокинув стакан козьего молока, который Казимир аккуратно поставил передо мной.
- Вот ведь! – раздосадовано всплеснул домовик руками, глядя на расползающееся на столе белое пятно, - Куда? Ночь на дворе!
Но мне было не до причитаний домового. Я торопилась попробовать воплотить свою мысль в реальность.
Появившаяся из-за туч бледная луна осветила мне путь, она словно подбадривала и говорила: «Ты делаешь всё правильно».
Вот если бы мне кто-то сказал, что меня понесет одну ночью в лес на унылое сельское кладбище, то я бы покрутила пальцем у виска и рассмеялась тому в лицо. Но сейчас я действительно уверенным шагом шла по лесной дороге. Усталость этого бесконечного и сумасшедшего на события дня давала о себе знать, но я упорно продолжала идти, и притормозила лишь около ворот кладбища.
Нервно закусив губу, я принялась рассматривать в лунном свете полупрозрачные фигуры неупокоенных душ.
- Как там сказал ветер? Они хотят покоя? – задумчиво протянула я, - Я – это ключ, а мост – это проход.
Еще немного потоптавшись возле покосившейся изгороди, я решительно шагнула на освещенную землю кладбища со словами:
- Проход откройся! – но после моих слов ничего не произошло.
Я выждала с полминуты, настороженно вглядываясь в пространство вокруг.
- Мост покажись! – снова ничего.
- Смородина, мост Калинов покажитесь!
Тишина.
- Тук, тук! Кто-нибудь дома есть?
Снова ничего.
- Сим-сим откройся! – не выдержали у меня нервы.
- Царство Навь, открой свою хавь! – меня уже окончательно понесло, видимо моя усталая психика откровенно не вытягивала подобные эмоциональные нагрузки.
Физически я была вымотана не меньше, чем морально. Меня уже не хило так штормило от усталости, и только не понято каким чудом я ещё держалась на ногах. Не иначе ведьминские способности поддерживали меня и питали.
Пошатнувшись и уже совсем падая, я ухватилась за невысокий частокол изгороди, обдирая ладонь в кровь и матерясь от внезапно наступившей боли и вида торчащей из раны щепки, а также от усталости, безысходности, бессилия и накатившей злобы.
Такой отборной брани, которая полилась из моего рта, я даже сама от себя не ожидала. Я орала в темноту черного леса все яркие выражения и матерные конструкции из моего прошлого мира, которые только смогла вспомнить. Я припомнила всё. Всю боль, обиды, недосказанность, претензии, накопившиеся в прошлой жизни и в этой тоже, были высказаны мною в довольно цветастых выражениях. Я взывала ко всем богам нового и старого мира и проклинала их, выплескивая на них всю ярость и гнев, упрекая их в их изощренной больной фантазии, благодаря которой меня занесло в этот древний мир.
- Долбанный костлявый Калинов мост, твою мать! Кощей, как там тебя, князь-воевода! – громко выкрикнула я, остервенело взмахнув правой рукой, с которой слетело несколько крупных капель крови.
Внезапно воздух вокруг меня подернулся рябью, и в следующее мгновение я уже опиралась рукой не об облезлую изгородь кладбища, а о портик жуткого моста, сложенного из человеческих костей и черепов.
- Твою ж…, - в ужасе отпрянула я от кошмарной переправы, а двумя секундами позднее меня сложило пополам в приступе рвоты.
Открыв глаза между очередными спазмами, я почувствовала, как их внезапно обожгло, словно испарениями кислоты, а в нос мне ударило отвратительное мерзкое зловоние от бурлящей чёрной реки под мостом.
- Фууу, твою ж…, - снова не удержалась я от емкого высказывания, зажимая ладонью рот и нос.
Вживую Калинов мост выглядел ещё более чудовищно и жутко, чем в моих видениях.
- Ты звала, и я пришел! – раздался низкий раскатистый голос. Как раз вовремя, блин.
Подняв голову и вглядевшись в темные очертания на том берегу реки, мой взор вонзился в черного всадника, чей огромной конь нетерпеливо постукивал передним копытом.
- Мне нужна твоя помощь, князь, - проговорила я осипшим голосом, едва сдерживая рвотные позывы, - Прошу, забери души этих усопших и подари им покой Навьего царства.
Всадник медленно качнул головой, а в следующий миг мимо меня одна за другой проплыли все призрачные души, что ждали своего часа упокоения на этом кладбище.
- Ульяна, - тихо позвала я, ища взглядом призрачную девчушку, которая бледно мерцала и переливалась в свете луны за низкой оградой кладбища, скромно опустив свою голову, и совершенно не торопилась последовать примеру других умерших.
- Помни о своём обещании, ведьма, - прошелестел тихий голос девочки, и её силуэт растворился на том берегу Смородины.
- Зачем ты призвала меня, навья дочь? – строго вопросило жуткое существо, стоящее по ту сторону Калинова моста, - Не упокоенные души ты могла и сама переправить в Навь, открыв проход и проведя их по мосту.
О, как. А я и не знала об этом. Кто б ещё меня просветил должным образом относительно моих возможностей.
- Но как? Я не знала, как открыть проход, - принялась я оправдываться, кстати, совершенно справедливо.
- Достаточно лишь одной капли твоей крови и четкого желания, - пояснил воевода царства усопших, а затем со вздохом устало проговорил, - Поторопись, дочь моя, мне тяжело рядом с миром живых, говори скорее, зачем звала.
- Там, - указала я на троих призраков, которые совершенно не торопились покинуть царство живых и упокоиться, - В болоте принесли в жертву этих троих несчастных по древнему ритуалу ушедших богов. Эти души не могут обрести покой, пока их тела осквернены поганой магией, притягивая и привлекая нежить.
После моих слов, князь сделал небольшой знак рукой, и трое призраков медленно заскользили к мосту и скрылись в черноте мёртвого леса на другом берегу.
- С нежитью разберёшься сама, - словно припечатал воевода, и меня будто придавило его суровым недовольным взглядом, - Это твоя земля, и ты обязана охранить её, восстановить миропорядок. И поторопись уже обрести полную силу, ведьма.
Его слова заставили меня серьезно призадуматься. Полную силу? Что он имел в виду? Неужели…?
И словно частично подтверждая мою догадку добавил:
- Ты нужна этой земле, нужна чтобы защитить и удержать равновесие. Грядёт тяжелое время, я чувствую кровь. Прольётся много крови на этой земле.
- А если мне вновь понадобиться помощь? – с тихим отчаянием в голосе спросила я его, видя, что он уже разворачивает прочь своего огромного скакуна.
