— Защита хорошая.
У входа во двор академии Савельхей остановился. Велев подождать, занялся какими-то едва видимыми светящимися ниточками, оплетающими каменную ограду. Похоже, недавно упомянутая защита.
— Все, можем идти.
— Ты взломал заклинание? Но, значит, вампиры могут сделать то же самое!
— Не могут. — Подтолкнув меня вперед, задумчиво добавил: — По крайней мере, если тобой не заинтересуется представитель древнейшего рода ист Теркан.
— Ничего не понимаю. Род ист Теркан — самый сильный?
— Самый древний. Впрочем, у вампиров это значит — и самый сильный.
— А что ты делаешь в академии, если способен сравниться в магии с этими Терканами? — окончательно запуталась я.
Савельхей не ответил — только плечами пожал. Когда мы вошли в корпус общежития, он махнул мне рукой, или, если судить по жесту, скорее уж махнул рукой НА меня и поспешил затеряться в темноте.
До своей комнаты я добиралась на ощупь, потому как тьма вокруг стояла хоть глаз выколи! Причем в прямом смысле. Я чуть не наткнулась несчастным на металлическую петлю для факела, по какой-то причине пустую.
После нападения вампира меня малость потряхивало, да и откровения властелина особой надежды не вселяли. А ну как проберется один из этих… древнейших тараканов?! Сожрет ведь. Мне перекошенная физиономия жаждущего человеческой крови вампира до конца жизни теперь, наверное, будет сниться.
Вернувшись в комнату, я переоделась, подкралась к кровати нимфы и осторожно потрепала ее по плечу:
— Эй, Ив… Ты меня слышишь? Иввина, проснись!
Та заворочалась, но больше никакой реакции не последовало.
— Иввина, проснись, пожалуйста! — громким шепотом позвала я еще раз.
— Ну чего тебе? — сонно отозвалась нимфа, переворачиваясь с боку на спину.
— Мне страшно. Вдруг кто-нибудь к нам в комнату заберется? Через окно, — добавила я, вспомнив, как однажды ночью ко мне залетел один демон. — Можешь защиту какую-нибудь поставить?
Ну глупо, конечно, учитывая, что если уж вампир взломает защиту академии, то справиться с магией студентки-первокурсницы ему не составит труда. А все-таки спокойней будет.
— Ладно.
Кажется, Иввина так и не проснулась. С полузакрытыми глазами она добралась до окна, помахала над ним руками, что-то пошептала, навесила зеленую сетку, сотканную из магической энергии, и чуть не промахнулась мимо кровати, когда ложилась обратно. Я вздохнула и тоже забралась в постель. Тяжелый был день.
Разбудил меня вопль Иввины. Настолько радостный, будто бы все существовавшие в природе эльфийские принцы выстроились в очередь, чтобы просить у нимфы руку и сердце, ну и позволения строить ей в лесу дворец заодно.
Я бы с удовольствием поспала еще полдня как минимум, но как тут уснешь в таких условиях. Открыв глаза, я недовольно проворчала:
— Что за шум с утра пораньше? Я спать, между прочим, хочу.
— А нечего было где-то полночи колобродить, — невозмутимо парировала нимфа, пританцовывая по комнате с небольшой золотистого цвета коробочкой. — Давай вставай уже, а то мне похвастаться некому.
— А Боне ты похвастаться не можешь?
— Он в ванной закрылся, — отмахнулась Иввина. — Сказал, что его все достали.
— Как я его понимаю, — пробурчала я, накрываясь одеялом с головой.
Но нимфа, конечно же, не могла оставить меня в покое.
— Лика! Ну чего ты все разлеживаешься?! Ты так на пару опоздаешь с твоим любимым Элимаром!
Мое настроение сдулось окончательно. Вот только «любимого Элимара» мне не хватало для полного счастья.
— Или вы вчера вместе были? — Иввина хихикнула. — Ну тогда он тебе простит, если проспишь.
Я высунулась из-под одеяла и наградила ее мрачным взглядом.
— Чем ты там хвастаться собиралась? — поспешила сменить тему я, а то нимфа явно собралась расспрашивать о подробностях моей ночной прогулки.
— Вот! — она продемонстрировала золотистую коробочку.
— И что это?
— Пока не знаю, но жуть как любопытно! Я утром проснулась, а эта коробочка на столе стоит. Видимо, какой-то поклонник мне незаметно ночью принес, — Иввина села на край моей кровати. — Открывай скорее.
Замечательно. Толку было ставить магическую защиту на окно, если к нам и через дверь прямо среди ночи может зайти кто угодно.
— А сама ты открыть не можешь?
— Не могу. Никто, кроме тебя, не откроет, потому что по ошибке тут твое имя написали, а не мое, — она показала надпись на крышке.
— А ты уверена, что это ошибка? — я села.
— Конечно! У тебя ведь поклонников быть не может. А Элимар наверняка жадный.
Интересно, все нимфы такие деликатные, или только Иввина?
— Ну давай же, открывай! — она сунула коробку мне в руки.
Я задумчиво оглядела врученный презент со всех сторон. В замысловатый золотистый узор вплетались витиеватые буквы: «Анжелике. Уникальной и восхитительной». Надо же, а я и не подозревала, что я, оказывается, уникальная и восхитительная. Не удержалась от улыбки. Хотелось бы верить, что это подарок от Савельхея. Но только радость моя была недолгой. Голос разума занудно напомнил, что слишком много у меня недоброжелателей. И в красивую коробочку от неизвестного дарителя может быть упаковано что угодно. Да даже какой-нибудь складной избранноядный монстр.
— Лика, ну что зависла? Я так из-за тебя на пары опоздаю! — нимфа пихнула меня локтем в бок.
Понимая, что Иввина все равно не отстанет, я осторожно открыла крышку. Внутри на красной бархатной подложке красовались маленькие шоколадные конфеты в виде бутонов роз.
— Конфеты? — опешила я.
Нимфа разочарованно взвыла.
— Нет, ну что за жизнь! Прежде, чем дарить девушке конфеты, надо поинтересоваться, как она относится к такой магии!
— А при чем тут магия? — не поняла я. На мой взгляд, конфеты выглядели вполне обычными.
— Нет, ну вот сразу видно, какая ты дремучая, — Иввина хмыкнула. — Это не просто конфеты, они магические. Разные бывают. Для смелости, для сообразительности, для красноречия, для вдохновения и так далее. Но именно эти, — она кивнула на шоколадные бутоны, — насколько я знаю, для хорошего настроения. Съешь одну, и жизнь сразу прекрасна.
Я с подозрением оглядела содержимое коробки. Вдруг эти «радостные» конфеты с добавлением каких-нибудь местных галлюциногенных грибов? И будут мне потом весь день мерещиться пони, скачущие по радуге. А верхом на пони темный властелин в розовом плаще. Элимар в трамвайчике. Боня на метле. Едут и смеются, пряники жуют.
— Они стоят целое состояние, — продолжала меня просвещать Иввина. — Но у меня как назло непереносимость такой магии. Я от нее вся зелеными бородавками покрываюсь. Вот и представь, буду ходить вся такая пупырчатая как жаба, но зато счастли-ивая! — она усмехнулась и милостиво добавила: — Так что можешь себе забирать.
