— И?.. — проявив свой интерес, я приготовилась слушать дальше.
— Ну… — Эврида допила вино и с удивлением поболтала на дне несколько капель. — Она время от времени приглашает к себе на прием знатных дам, ведет с ними беседы… И всячески навязывает и свое общество, и правильные мысли.
— Ну, это не запрещено, — я пожала плечами. Пока в действиях Абении ничего предосудительного я не видела. Любая девушка из высшего общества старается повысить не только свой статус, но и вес в окружении, постепенно приучая всех. Ничего особенного.
Знала я одну купчиху, которая приглашала к себе в гости талантливую молодежь и обедневшую знать, создавая вокруг себя образ удивительной и неподражаемой особы. Несколько долгих лет, и ей удалось вырваться из своего круга.
Абении же куда проще, она уже выше очень многих. Тут все больше наоборот. Именно ее милости желают.
— Да, но она приближает к себе подлиз, создавая определенный круг, — вздохнула Эврида. — Оно тоже… вроде нормально. Но… выбирает она людей мелких… А древние семьи стороной обходит, хотя и сами не слишком хотят ей кланяться раньше времени. Вот и выходит, что многие семьи таят к ней злость.
— А она… каких кровей? — уточнила я, поняв, что это имеет в рассказе Эвриды огромное значение.
— Дункану прочили в жены трех герцогских дочек, а он выбрал Абению, — ответила Эврида. — будь Абения подобрее, прояви ласку и милостями не обнеси своих бывших соперниц, не нажила бы врагов, но принцесса загордилась сразу и непоправимо. Нос задирать принцессе положено, конечно, но и не слишком высоко, ведь знать хоть и не на троне, но у трона ходит…
Согласно хмыкнув, что придворных нужно лелеять, будто малых детей, я вспомнила, как еще прадеда моего едва не сбросили с трона, посадив править дальнего родича, а все гордыня излишняя.
— И приучает Абения знатных дам к тому, что во дворце многое можно через нее решить, — продолжила свой довольно сумбурный рассказ Эврида. — Те, что послабее кровью и характером, скачут вокруг нее, надеясь подняться выше, выслужиться и снискать хоть какую‑то милость от принцессы. Ну а семьи родовитые и древние то приглашением обнесут, то слухи какие‑нибудь пустят… И будто и не Абения все делает. Умна. Не своими руками.
Я улыбнулась, подумав, что ничего особенного в поведении старшей принцессы нет. Обычная игра. Интриги, сплетни.
— Но это ведь не все! — увидев, что я не выказала ни отвращения, ни удивления, воскликнула Эврида. — Знаю я еще кое‑что, но то больше слухи и догадки.
— Рассказывай, — понимая, что обычно напоследок оставляют самые «вкусные» сплетни, улыбнулась я. Пусть рассказывает, а мы послушаем и других, чтобы узнать правду.
— Говорят, не просто так Абения уж, считай, десять лет не может родить Дункану ни наследника, ни даже дочь.
— Бесплодна? — предположила я самое логичное.
— Вероятно, — кивнула Эврида. — Хотя я больше верю в то, что дело там как раз в самом принце. Есть для того некоторые… предпосылки.
Мы помолчали, понимая, что недоговорила Эврида, ведь приличным девушкам не положено ни говорить, ни даже думать о похождениях мужчин.
— И что с того? — удивилась я, но потом сама же себя чуть по голове не стукнула пустым бокалом. — А наследует трон кто?
— В том и дело! — шумно вздохнула Эврида. — По всему наследовать должен Дункан, но после пяти лет брака ребенка так и не случилось, а короля Джона это не радовало. И был составлен указ, по которому после смерти нынешнего короля наследовать трон будет старший из внуков. Естественно Абения была против, но выразить свое негодование не могла. Хотела трона, а тут такое. Пройдет пару десятков лет, и не останется у нее никаких других титулов, кроме звания принцессы, да и то не дутое, как мыльный пузырь.
— Ну, не ее в том вина, — признавая все стечение обстоятельств, заметила я.
— Да, но потом было вот что, — Эврида понизила голос до шепота. — Жена принца Дина, следующего за Заком, понесла и вот–вот родить должна была, а потом что‑то случилось… Слегла с болезнью, и даже маги не смогли ребенка спасти. Говорили, что подсыпали принцессе какой‑то яд, и кивали на Абению. Она Селлу навещала…
Я хмыкнула, вспомнив бледную тонкую девушку среди королевской семьи.
Что ж, адово пекло, чего‑то подобного следовало ожидать.
— Я поняла и буду теперь знать, — ответила я.
— Но, ты ж понимаешь, что это слухи, — дернула себя за сережку–подвеску Эврида, — я и сама не знаю, сколько в них правды. Думаю, обо мне тоже слухов полный замок имеется.
— Например? — хмыкнула я, все еще думая об Абении, и, отыскав ее взглядом, пристально вгляделась в принцессу.
Несносная? Да. Раздражающая? Да. Но как много за чужими эмоциями самой девушки.
Я родилась принцессой и с самого детства жила в определенных условиях. Дело не в роскоши вовсе, а в тех жестких рамках близости трону от которых никуда не денешься, так что хочешь или нет, но нужно вникать в правила игры: либо ты, либо тебя. На псарне и то выжить легче…
Поживем — увидим, что представляет из себя Абения.
— Ой, чего только не говорят! — отмахнулась лошадница. — Особенно мне нравится слух о любовниках. Я даже перехватывала как‑то тетрадку–список.
— Целую тетрадку?
— Да, причем приписывали мне там таких мужчин, что то ли диву даваться, то ли хохотать, — Эврида сунула руку за лиф и извлекла тонкую измятую книжечку. — Сегодня очередную выудила у кумушек из рук. Прежнюю в камин спровадила, а потом жалела. Такое чтение интересное! Очень для сна полезное. И лошадей считать не надо!
Я захихикала и, взяв книжечку, быстро перелистала. Да, под такой длинный список грех не заснуть!
* * *
Мы с Эвридой неторопливо кружили по залу, ловя негодующие и настороженные взгляды, и после каждого лошадница подмигивала и сообщала:
— Вот превратишься в изгоя рядом со мной!
Мне не хотелось рассказывать девушке, что я бы предпочла этот не самый приятный, но в чем‑то полезный статус.
Да, сегодня все эти люди хмуро или льстиво на меня посматривают, но не пройдет и дня, как одна за другой ко мне потянутся местные кумушки. Пусть им и неприятно общество супруги Зака, но игнорировать члена королевской семьи — себе дороже. Пусть я и мелкая пешка, третья принцесса, но принцесса крови и в родстве, если рассудить, с половиной королевских семей Солнечного.
А сегодня пусть играют. Пусть морщат носы. Посмотрим, какие песни они будут распевать за личной беседой и в чем меня убеждать.
Я знала, что будут. Пусть я могу не нравиться, как внешне, так и положением, но заручиться расположением, пусть и изображая преданность, захотят многие. Третий принц может стать и вторым… А помня указ короля Джона…
