Пришлось сдаться служанкам, хотя я собиралась сопротивляться до последнего. Но Зак, проходя мимо, будто случайно наклонился и напомнил, что в Берси доставил меня в том виде, который я сама выбрала.
Эх–х!
Чудить, конечно, можно, но вот являться пред очи короля Джона и всей знати Димитриона в измятом домашнем платье? Этого ни одна трепетная девичья натура не выдержит. Даже моя.
Со стоном я выдержала и пытку принятием ванны. Дело это я люблю, но не когда на одну меня наваливаются три человека с мочалками, мылом и гребнем. Как я только цела осталась? И не приобрела оттенок пошлого розового атласа?
Потом меня пытались впихнуть в корсет, а я твердила, что платье мое сделано так, чтобы надевать его исключительно поверх рубашки, а не этого пыточного инструмента. Тинна и девушки не верили, рассматривали наряд и уверяли, что так ходить при дворе не положено.
Портной же, как человек просвещенный, мою просьбу воспринял спокойно. Такие вот платья с более жестким лифом и уменьшенным числом нижних юбок носили на юге, где дамы физически не выдерживали измывательства над фигурой.
При этом наряд не выглядел вульгарно. Если не знать, то и не догадаешься. Нижние юбки заутюжены в складочку, что добавляет нижней части платья объема. В остальном и цвет и форма соответствовали принятым в Димитрионе нормам, так что никто не будет показывать на меня пальцем.
Повздыхав и покачав головой, Тинна махнула рукой, и служанки помогли мне погрузиться сначала в слои юбок, а потом натянули и платье. Портной знал свое дело, и ряд пуговок на спине застегнулся без морщинок и перекосов, лиф плотно обнял меня и служанки, не сговариваясь, охнули.
— Я же говорила! — хихикнула я на их реакцию и повернулась к высокому зеркалу в гардеробной.
Что ж… Хороша. Талия и без корсета достаточно тонкая, и платье сидит отлично, подчеркивая то, что нужно.
Волосы девушки заплели в сложную прическу, украсив их булавками с аметистовыми звездами, а комплект украшений с этими же камнями стал идеальным завершением образа.
— Ладно, — улыбнулась я своему отражению, — в таком виде можно многое перетерпеть.
* * *
Это только со стороны прием во дворце кажется удивительным ярким приключением. Когда ты часть жизни наблюдаешь за подготовкой, а остальную участвуешь в этих событиях, но все приедается и набивает оскомину.
Это мероприятие ничем особенно для меня не отличалось от других. Множество людей жадно рассматривали меня, пока я шла по центру зала под руку с Заком. Улыбаться не хотелось, но я привычно приклеила счастливую расслабленную усмешку.
Дамы осторожно шептались, обсуждая и меня, и принца.
— Р–р! — не выдержала я. — Почему всюду есть кумушки?
— А от них никуда не деться, — хмыкнул Леож и обнадежил: — Пока я буду подле тебя, ни одна из них не посмеет приблизиться.
— Правда? — я улыбнулась куда искреннее. — Так может ты не будешь отходить от меня совсем?
* * *
Зак озадаченно хмыкнул, услышав ответ девушки. Она не шутила и говорила достаточно искренне.
Не то чтобы он сталкивался с честностью слишком редко, но редкая женщина предпочитала его компанию и не боялась это признать.
— Это может сделать тебя изгоем, — предупредил он. — Меня тут не любят, и могут невзлюбить и тебя.
— Тем лучше, — кивнула Ализа и вновь улыбнулась.
В этот вечер принцесса выглядела иначе, чем он привык, хотя уж какой только Ализу Леож не видел!
Она будто бы даже стала выше. Платье из темно–фиолетового шифона, расшитого золотой нитью обрисовывало соблазнительную фигуру. Горничные уложили волосы принцессы затейливо и уместно для юной, но уже замужней леди: высоко поднятые кудри и несколько прядей ненавязчивыми кольцами над ухом и на шее.
Поймав себя на том, что любуется Ализой, Зак сам над собой посмеялся.
— Что? — насторожилась принцесса.
Леож покачал головой и хмыкнул:
— Ничего.
Они поднялись на возвышение к королю и остальным членам королевской семьи. Зак неторопливо и с достоинством представил родственникам девушку, а та присела с такой величественностью, словно и не она пару часов назад изображала из себя уличную кошку, сверкая зелеными очами.
Гости за их спинами шушукались, хоть и пытались скрыть свой интерес. Стоявший в зале гул напоминал рой пчел.
«Неудивительно, — подумал Зак, — почти все здесь собравшиеся заключили негласное соглашение пожертвовать такой возможностью, но не родниться с королевской семьей через меня».
Король Джон произнес прочувственную речь, пригласил всех наслаждаться вечером и кивнул принцу. Заиграли музыканты, призванные хоть немного заглушить перешептывания знати. Сделав пару кругов по залу и позволив всем и каждому представиться Ализе, пусть и делали они это с наигранной радостью, Зак отвел принцессу к столикам с закусками.
— И так еще несколько часов, — простонала Ализа. — Они все на меня так смотрят… Хочется от них чем‑нибудь заслониться.
Не смотря на слова, девушка расправила плечи и, взяв тарелку, принялась сооружать на ней башенку из маленьких пирожных.
* * *
Глядя на всех этих людей, мне на самом деле хотелось избавиться от их пристального внимания.
Хоть ты отстреливаться начни!..
Задумавшись над этой мыслью, я слопала пару маленьких пирожных и клубникой и попросила:
— Научишь меня стрелять?
— Чтобы ты начала истребление королевского рода Димитриона? — поперхнулся глотком вина Леож.
— Да, с тебя и начну! — хихикнула я.
Зак не стал сразу же говорить нет, что уже многое обещало. Вместо ответа он улыбнулся, да так, что мне захотелось привстать на цыпочки и поймать губами его улыбку. И почувствовать вкус этого расплавленного солнца, что плещется в его глазах. От неожиданности такой мысли я охнула и улыбнулась Леожу в ответ. А мысль о поцелуе не исчезала. Но нельзя, не на королевском же приеме!
Кажется, Зак что‑то спросил, но я не слышала слов и только думала, глядя принцу в глаза, о мимолетной потребности его поцеловать. Без стыда и страха, но с ощущением безысходной тоски.
А он вдруг взял у меня из рук тарелку, пристроил между блюд бокал и повел прочь из от столов. Я смотрела на Зака, а не по сторонам, и потому не сразу сообразила, что он вывел меня на балкон.
Здесь, не глядя на духоту в зале, я никого не обнаружила. Огляделась. А Леож вдруг подхватил меня за талию и усадил на невысокую каменную стенку, прислонив к колонне. И, раньше, чем я успела сообразить, жадно впился в губы поцелуем. В другое время я оскорбилась и почувствовала себя оскорбленной, но не в эту минуту, когда обвила шею принца руками, запуская пальцы в золотистые волосы, и выгнулась навстречу его настойчивости.
