Чтобы было не скучно, страж взялся меня учить универсальному языку животных, дескать, когда-нибудь пригодится. В качестве первого урока он объяснил мне — животные произносят звуки не на выдохе, как люди, а на вдохе. Поэтому мне надо для начала освоить этот гениальный метод, после чего скопировать ритуальную фразу, и волшебное умение останется со мной навсегда.
Мои первые попытки оказались весьма неудачны. Новый способ сначала вообще не доходил до моего сознания, потом все-таки дошел. То, что у меня получилось, хохочущий страж обозвал «предсмертным хрипом раненой волчицы» и велел тренироваться еще.
После часа мучений страж заявил — он уловил подвижки и на этом пока можно остановиться. Хотя бы на ближайшие четверть часа.
— Страж, — внезапно проговорила я. — С кем ты разговаривал, когда вел меня на суд Заклятых? Помнишь, ты еще сказал, это почетное сопровождение?
— А… Ты все еще не забыла?
— Конечно. Так с кем? И зачем они выли?
— А ты как думаешь? — улыбнулся страж.
— Тогда я подумала, ты решил поделить меня с нежитью и всяким лесным зверьем. Но не решился, потому что я напомнила про твое обещание.
— Поделить?
— В смысле сожрать.
— А сейчас ты как думаешь?
— Я не знаю, — честно сказала я. — Я не знаю, что ты собирался сделать, когда мы встретились.
— Госпожа, я не собирался тебя убивать и уж тем более съедать. Хотел немного попугать, не более. Стражи вообще не едят людей, это не принято. Отправленные в лес девушки погибали, столкнувшись с нежитью. По правилам мы не можем защищать людей, когда они нарушают границу заповедного леса.
— Тогда куда ты меня вел? — поразилась я.
— К себе, в «берлогу». У меня в лесу есть временное жилище.
— Зачем? — не отставала я.
— Я никак не мог решить, — признался страж. — То ли вывести тебя из леса, но тогда могли не принять в той деревне. Это и случилось, кстати. То ли посвятить лесу, хотя я вполне справлялся сам, и мне не нужны были слуги. Либо… — Он замолчал.
— Либо?…
Но страж молчал. Молчал и лес вокруг, тишина стала невыносимой.
— Либо что? Стра-аж! Почему ты молчишь?
— Да, ты права, — тихо произнес Ор. — Я давно собирался тебе это рассказать… — Страж еще помолчал, а потом принялся рассказывать совершенно жуткие вещи о каком-то лесном обряде.
От описания прокушенных жил и таинственных знаков, выцарапываемых когтями на коже, мне стало дурно. А страж, словно не замечая моего состояния, говорил об этом кошмаре как о вещи неприятной, но необходимой. Покончив с мельчайшими подробностями ритуальных истязаний, которые кончаются смертью жертвы и ее последующим возрождением в новом качестве, он перешел к следующим за обрядом выгодам. Среди них была вечная (относительно) жизнь, лес, принадлежащий мне лично (он у меня вроде уже есть, или я ошибаюсь?), всемогущество на территории родного леса, вплоть до способности остановить негасимый огонь, уважение окружающих, дом полная чаша, некоторое количество замечательных сынишек и семейное счастье, о котором я, оказывается, мечтаю.
Закончив эту речь, страж мечтательно произнес — вот точно так же, как тогда, его отец много лет встретил в лесу его мать и обратил ее. У меня мелькнула ехидная мысль — наверное, ему семейная легенда кажется до жути романтичной. Именно — до жути.
Страж с надеждой смотрел на меня, словно ожидая ответа.
Оригинальный способ делать предложения, мелькнула у меня шальная мысль.
— Это так неожиданно, — выдала я стандартный ответ. — Я… мне надо подумать.
— Думай, — согласился страж. — Думай сейчас и скажи.
Он серьезно?!
— Что сказать? — опасливо уточнила я.
— Ты согласна? — выпалил он.
Значит, серьезно. Меня передернуло. Его описание обряда почти точно совпадало со страшилками о нарушителях границы, забредших в лес глубокой ночью. Страж осторожно взял меня за руки и с надеждой заглянул в глаза. Ненормальный.
— Тогда извини, но — нет! — решительно произнесла я, высвобождая руки.
— Нет? — Он не верил своим ушам.
— Нет, и я не передумаю, если ты об этом.
— Но почему?
Он точно помешанный!
— Я не хочу.
— Ты боишься? — уточнил он. — Но я смогу тебя оживить, обещаю.
Лучше бы он не давал таких обещаний. Теперь стало ясно: может и не оживить…
— Я не хочу умирать даже временно! И вообще не понимаю, с чего ты взял, что я соглашусь на смерть, особенно такую мучительную!
— Будь у тебя Сила, — обиделся страж, — обряд можно было бы сократить и провести его почти безболезненно. Но ты же пустышка, Заклятая из тебя!..
Я пропустила мимо ушей язвительный тон стража. Почти безболезненно! Я так похожа на мученицу?
— А зачем вообще этот обряд? — полюбопытствовала я.
— Чтобы ты стала такой же как я, — просто ответил страж. — Существом леса, вечным и могущественным…
— То есть нечистью, — закончила я. — Так вот: ни за что на свете! Я человек и лесной нечистью быть не хочу ни в ком случае. Поэтому ты со своим могуществом можешь…
Внезапно страж повернулся и зашагал прочь. Я с запозданием поняла: наверное, очень его обидела. Но ведь сам виноват, можно сказать, нарывался. Нашел чем прельстить миссионера: вечным проклятьем. Стать нечистью — есть ли участь хуже? По крайней мере, так меня учили всегда.
Я пожала плечами и пошла следом. Подожду немного и извинюсь. Обязательно.
Страж вывел меня на мрачную поляну, уныло озаряемую лунным светом. Подойдя к ветвистому дереву, он небрежно оперся рукой на ствол… и непостижимым для меня образом вскочил на ветку, расположенную над землей на высоте в два человеческих роста. Усевшись там поудобнее, он аккуратно повесил мою сумку на соседний сук и холодно посмотрел на меня.
— Страж! — неуверенно позвала я. — Что это значит?
Вместо ответа страж приложил руки ко рту и издал в ночь леденящий кровь вопль.
— Страж! Что ты делаешь?
Вопль вернулся. Эхо?
— Стра-а-аж!
Мне стало жутко. Да что тут происходит?!
— Один раз в сотню лет, — отрешенно заговорил Ор, — наступает ночь, когда духи леса освобождаются ото всех клятв, которые они дали людям. Только на одну ночь. Этой ночью и я свободен от тех клятв, что давал тебе. Кроме одной. Которую ты закрепила своим поцелуем. — Он с отвращением вытер губы. — Поэтому даже в эту ночь я не могу ни отпустить тебя, ни обратить против твоей воли. — Он замолчал.
— И что?
— Одну ночь в сотню лет, — продолжил страж, — лесная нежить может охотиться на Заклятых, не опасаясь возмездия. И одну ночь в сотню лет смерть Заклятой не влечет за собой гибель ее стража. Эта ночь — сегодня.
