— Ознакомились? — Виктор был свеж и бодр.
— Ознакомился. Что будем делать?
— "… будем делать…"? Может, вы не поняли? Во–первых, вы испортили мне роскошное похмелье… Во–вторых, я не могу оплатить ваши услуги. Я разорен.
— Как раз это я понял. Только особого выбора у меня все равно нет. С этого поезда спрыгнуть не удастся. Я не собираюсь остаток жизни прятаться от колдунов, промышленников, бандитов и правительства. Так что мы будем делать?
— Вначале нам нужно дождаться одного человека.
— А он точно появится? Вы же вроде как покойник.
— Появится. Он знает, что я жив. Вообще‑то он уже должен быть здесь. Вечером я наведаюсь в местечко, где он должен меня ждать. Квинты отправляются с нами.
— Уверены?
— Вы не все прочитали, — Виктор порылся в ворохе газет. — Вот. Альфред Квинт исчез. Из Коннемары он выехал, но в Марракеш не приехал.
— Черт!
— Хотелось бы оказаться плохим пророком, но думается мне, что его убили.
— Типун вам…
— Квинты не из нашей сдачи, но что‑то точно происходит. Поэтому пусть лучше будут поблизости. В свете последних событий, мы — далеко не самая лучшая компания для путешествий, но если у них возникнут более конструктивные идеи…
— Я еще раз повторяю — это очень опасное мероприятие. Ни у меня, ни у Питера, выбора нет. У вас же он есть.
Альф, Алиса и Фрай внимали Виктору, раскрыв рты. Квинты выглядели испуганными. У Карелла хватило ума не сообщать о своих подозрениях, по поводу старшего Квинта но положение и без того выглядело паскудным.
— Я почел бы за честь присоединиться к вашей экспедиции, но есть одна проблема, — Фрай взглянул Виктору в глаза. — Я воевал на стороне королевств. Я уже понял, что Питеру на это наплевать, но насчет вас не уверен.
За время путешествия Виктор и Альф проявили себя ярыми сторонниками Федерации. Это было удивительно, учитывая, что ни тот, ни другой, не служили в армии. Альф вначале не подходил по возрасту, а затем учился в университете. По окончании его должны были отправить на фронт военным медиком. Карелла прошел военную подготовку, но повоевать не успел — умер его отец, а поскольку корпорация Виктора была завязана на армейских поставках, то его освободили от службы личным указом президента.
— Полагаю, что сейчас это уже не имеет значения.
— Да, — поддержал его Альф. — Мы тоже хотели бы присоединиться, если можно.
Он немного помолчал.
— Сегодня я позвонил Михалу Дунну. Это компаньон моего отца. Он живет в Карт Луге. Я хотел попросить его о помощи…
— И?
— Он очень хотел узнать, где мы с Алисой остановились…
— И?
— Я ему не сказал. Он как‑то очень уж сильно хотел это узнать. Я… я просто не знаю, что делать.
— Что ж… Поскольку мы пришли к общему мнению, то, полагаю, что вам следует знать и истинную цель нашей экспедиции…
Карелла рассказал им все. Больше всего Алису и Альфа поразило то, что Карелла оказался Карелла. До сегодняшнего дня он был для них просто Виктором — интеллигентным оборванцем. Фрая больше впечатлил список наших конкурентов.
— Да–а-а… У нас хоть какие‑то шансы выжить есть?
— Более, чем приличные. И еще не поздно отказаться.
— А вы не станете охотиться за мной? Я теперь, вроде как, много знаю.
— Не вижу в этом смысла. Уже слишком многие знают слишком много. Как еще в газетах не стали публиковать отчеты о поисках.
В дверь раздался требовательный стук. Все переглянулись.
— Вы кого‑нибудь ждете, Виктор?
— Нет.
Я вытащил меч и пошел открывать дверь.
За порогом стояла Полина Грин.
Я ни разу не видел ее в жизни, но любой уважающий себя журнал, хоть раз в месяц печатал портрет самой красивой чародейки Федерации. Она выглядела, как на портретах, но гораздо красивее. Ради таких женщин мужчины совершают подвиги и идут на смерть. Самые умные мужчины предпочитают с такими не связываться вовсе. Полина показалась мне очень высокой, но только в первый момент. Она была одного роста со мной, просто долгое время я имел честь общаться только с маленькой Алисой, а по сравнению с ней Полина выглядела внушительно. Она обвела всех взглядом синих глаз и вошла в комнату.
— Полина… Как ты…
Чародейка присела на стул, взяла бутылку, которую не успел допить Карелла, сделала из нее большой глоток. Затем вытерла губы тыльной стороной ладони и сказала:
— Ну и кашу ты заварил, Виктор.
Карелла успел оправиться от первого потрясения.
— Как ты меня нашла?
— Спросила у Эрлика. Я подумала, что если кто‑то что‑то и знает, так это он.
— И он рассказал?
— Я у него настойчиво спросила. Кроме того, он знает, что я тебе не враг.
— Он в городе?
— Да. Уже больше недели. Где ты так задержался?
— У нас возникли сложности.
— Подозреваю, что эти сложности связаны с "Драконом" Стерном?
Виктор промолчал. Полина снова отхлебнула из бутылки и достала сигарету. В ее голосе звучала плохо скрываемая язвительность.
— А чем ты вообще думал? Какого черта ты приперся в Карт Луг? Тебя уже неделю разыскивают!
— Кто? — Виктор был немного ошарашен ее тоном и напором.
— Да все, черт возьми!!! Вся Федерация!!! Каждая собака!!! Этот город прочесали уже несколько раз. Я удивлена, что тебя еще не нашли. Наверное, они просто устали. Как ты собираешься уходить — на каждой заставе тебя поджидает армия?!?
Я присвистнул. Дела, похоже, оборачивались не лучшим образом. Полина смерила меня очень нехорошим взглядом.
— Это, видимо, твой волшебный ключик — Питер Фламм, так? Не особо впечатляет.
— Он гораздо круче, чем выглядит…
— К вашим услугам, госпожа…
— Навряд ли мне понадобятся твои услуги. А это кто? — она бесцеремонно ткнула пальцем в сторону наших новоявленных компаньонов. — Зачем ты впутал в это дело детей?
Альф и Алиса, конечно, не выглядели умудренными опытом, но Фрая в несовершеннолетии никто бы не заподозрил. Однако он промолчал. Правильно. Никто в здравом рассудке не станет перечить рассерженным волшебницам.
— Их фамилия — Квинт. А третьего зовут Фрай. Я их не впутывал, — Виктор почти оправдывался.
— Ну как же! Не впутывал! Все пляшут под дудку великого и непогрешимого Карелла. Это ведь твоя цель, да? Смысл жизни? Великая миссия — найти эти ячейки? Да пошел ты! — Полина схватила недопитую бутылку и швырнула в голову Виктору. Он уклонился настолько ловко, что я подумал, что подобный фокус она проделывает не в первый раз. — Ты хоть представляешь себе, что ты наделал? Ты разрушил мою жизнь. Тридцать лет моей жизни ты спустил в помойную яму. И ты не только не раскаиваешься — ты даже не знаешь этого!
