— Так куда мы все‑таки направляемся?
— Этот город называется Сиут. — Полине явно не хотелось говорить об этом.
— Никогда не слышал о таком.
— Неудивительно. Это некромантский город.
— Некромантский?
Некромантия была запрещена и в Федерации и во всех, известных мне королевствах. Наказание за занятие некромантией было только одно — костер.
— Там что живут некроманты?
— Очень мало. Основное население Сиута — вампиры.
Я недоверчиво уставился на Полину. Вампиры!? Это уж чересчур. Мне доводилось слышать разные истории о вампирах, но никогда я не видел человека, реально встречавшего вампира. И не слышал о таких. А все истории напоминали детские страшилки.
— Угу… Вампиры значит… Я не уверен, что нам туда надо. Сколько, кстати, правды в рассказах о них?
— Весьма и весьма мало. Они не могут оборачиваться туманом и превращаться в летучих мышей. Вы не превратитесь в вампира, если он укусит вас. По крайней мере, это произойдет далеко–далеко не сразу. Понадобится больше десяти лет. Но они действительно пьют кровь.
— А вы уверены, что…
— Уверена. На заре нашей цивилизации люди и вампиры жили в одних городах. Между нами был заключен договор. Своего рода пакт о ненападении. Нарушили его люди. Одна из расистских организаций того времени. Кажется, она называлась "Отпор". Они боролись исключительно против нежити. Однажды произошел день длинных ножей, и вампиров просто–напросто вырезали. Те, кто уцелел, бежали в Пограничные земли, и там основали Сиут.
— Откуда вы все это знаете?
— Я была в Сиуте.
— Господи! Вам‑то зачем это понадобилось?
— Гильдия магов ведет постоянную торговлю с Сиутом. Каждый колдун выше третьего уровня там был. Вампиры — очень сильные маги. Мы покупаем у них новые заклинания, магические формулы, ингредиенты, да много еще чего… Совместные исследования опять же… Почти в каждом крупном городе есть постоянный портал, ведущий прямо в Сиут. Работу портала поддерживают опять же вампиры.
— Но они же пьют кровь!
— А вас очень интересует мнение коров о производстве телячьей колбасы?
— Но я‑то не корова!
— С их точки зрения разница минимальна и несущественна. Я вам даже больше скажу — еще лет двести назад наше правительство поставляло им преступников, приговоренных к смерти.
— Об этом и правительство знает?
— Естественно. Сиутцы, конечно, не дают рекламу в газетах, но все заинтересованные лица о существовании порталов знают. А правительство — самое заинтересованное лицо. Еще более заинтересованное, чем Гильдия магов. Но вы успокойтесь — жители Сиута давно не пьют человеческую кровь.
— Это немного обнадеживает…
— Дело в том, что вампиры — бессмертны, потому что уже мертвы. Если их не уничтожить, то они могут существовать практически вечно. Люди показали, что они способны на это. Еще они показали себя жестокими, бесчестными, воинственными и очень злопамятными. Вампиры опасаются, что, узнав о подобных случаях, человечество забудет о своих территориальных, политических и религиозных распрях и объединится, чтобы уничтожить Сиут. В нашем упорстве при достижении поставленных целей там никто не сомневается. Кроме того, человеческая кровь для вампиров — сильнейший наркотик. Поэтому она просто запрещена на законодательном уровне. Прирост населения у них не очень большой, поэтому опасаются вырождения расы.
— На законодательном?
— Ну да. Питер, я не знаю, чего вы там себе напридумывали, но Сиут, если не считать того, что там живут вампиры, — обычный город. С магазинами, рынками, бургомистром, банками, полицией…
— Как‑то сложно себе представить… Вы сказали, что Стерн знает об этом проходе?
— Конечно. Но за нами он не пойдет. В Сиуте он вне закона. Заочный смертный приговор.
— Это чего ж он там такого натворил?
— Контрабанда.
— Не понял.
— Контрабанда. Я же говорила, что человеческая кровь для них — сильнейший наркотик.
— Он им что, кровь поставлял?
— Да. Вместе с ее владельцами. Бродяги, бездомные, наркоманы, дезертиры… Те, кого никто не будет искать. Что с вами, Питер?
— Да ничего, вобщем‑то. Я догадывался, что наше общество далеко не идеально, но чтоб такое… Но вы же говорили, что они не пьют кровь?
— ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ кровь. Да, в основной массе, не пьют. Но там есть преступность.
— От этих слов я должен, видимо испытать облегчение?
— Да что вы раскудахтались? Вам что никогда не приходилось читать истории о том, как какой‑нибудь наркоман вырезал семью из шести человек, чтобы купить дозу грибов–паутинок?
— Я понял.
Подобные истории в изобилии присутствовали в каждой газете. Только легче мне от этого как‑то не становилось. С обдолбаным наркоманом я худо–бедно управлюсь. А вот как управиться с существом, которое не только сильный маг, но и уже мертво много сотен лет? Эта задачка посложнее будет.
— Стерн за нами не полезет. В Сиуте мы выйдем из одного портала, войдем в другой и перепрыгнем куда‑нибудь подальше отсюда.
Внезапно она безо всякого перехода спросила:
— Вам же двадцать восемь лет?
— Да.
— Тогда давай на "ты". А то я себя начинаю ощущать старухой.
Во, номер! Не могу сказать, что я всю жизнь мечтал, чтобы могущественная чародейка (хорошо, пусть бывшая чародейка) просила меня называть ее на "ты". Она, конечно, не намного старше меня, но как‑то мне от такой фамильярности не по себе становилось. Всю жизнь я провел в армии, и уважение к старшим по чину в меня вдолбили накрепко. Хорошо, пусть — видимость уважения.
— Ну–у… ладно, — дураки, которые спорят с чародеями, долго не живут.
Перед нашей гостиницей, прямо на мостовой, кипел бой. Я сразу же толкнул Полину обратно за угол и заскочил туда сам.
— Да что вы себе…
Я присел и осторожно выглянул. Улица была пустынна. У жителей Карт Луга (и Карт Луг вовсе не является в этом плане каким‑то особенным городом) есть некое шестое чувство, позволяющее предвидеть неприятности. А здравый смысл подсказывает им держаться от неприятностей подальше. Не было даже двухместных колясок, которые раньше стояли у входа.
Дрались на мечах шесть человек, причем пятеро были из одной команды. Бойцами они были умелыми — не чета той деревенщине, которая вздумала напасть на меня в лесах земель Вельсунгов. Все действовали четко и слаженно, как единый организм. Никто из тех, кого я знал, не смог бы противостоять их одновременной атаке. А вот коротышка с двумя мечами, который находился в центре живого круга, смог. Зрелище было жутким и красивым одновременно. Он словно не бился, а танцевал под какую‑то слышную только ему музыку, то плавно замирая, то двигаясь настолько быстро, что глаза не успевали уследить за движениями.
