Брегантина протянула Ветхону очки в позолоте. Материал не похожий на металл, однако, прочный и немного гибкий удивил чучеловеда. Оправа будто сливалась со стеклами, мягко переходя из насыщенно золотого в прозрачный материал. Никаких стыков он не заметил. Предмет поистине восхитил учителя чучельных искусств.
— Я буду лучше видеть?
— Я надеюсь, — выжидающе смотрела на Ветхона Брегантина.
— Что ж, примерю.
Ветхон напялил очки, а две мисс вдруг напряглись и стали всматриваться в его лицо.
Чучеловед осмотрелся. Взглянул на кобру, на льва, на другие выставочные экспонаты:
— Я вижу столько недочетов. Наверное, мне стоило давно носить очки.
— А кобра? Она столь же необычна как вы и предполагали?
— Немного несимметрично, но в целом сносно.
Пенелопа и Брегантина переглянулись. Они явно ожидали услышать нечто иное.
— Ох, можете снимать. Я закажу вам такие же очки, эти держат для примерки, можно сказать это лишь образец…
Ветхон оторвал взгляд от своих работ и уставился на Брегантину. На его лице нарисовалось изумление, он застыл.
Брегантина говорила что-то еще, но Ветхон не слышал, он поворачивал голову, будто за кем-то наблюдает. Пантелей открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. В ушах загудело, будто тысячи стрекоз облепили его голову. Теперь уже и мисс Хайвон кричала, но Ветхон не мог разобрать слов. В следующий момент он побледнел и, опершись о стену, сполз на пол, прямо за стенд со своими работами. Он зажал очки в кулаке и сорвал их. Гул прекратился. Теперь Пантелей услышал голоса, но все еще боялся взглянуть.
— Что с тобой? Пантелей, тебе плохо? — чучеловед не реагировал.
Резкие шлепки по щекам заставили Ветхона открыть глаза.
Над кривой гримасой учителя склонились лица. Брегантина, мисс Хайвон и несколько взволнованных посетителей смотрели на него. Ему подали стакан с водой. Кто-то выкрикнул:
— Врача! Здесь есть доктор! Помогите!
Ветхон присел:
— Не надо врача, — он приложил руку к глазам. — Очки. Я видел… Где очки?
— Не волнуйся господин Пантелей, все в порядке, — успокоила Брегантина и что-то положила в глубокий боковой карман своей пышной юбки.
— Это так необычно. Я увидел себя, но только молодого. В моих любимых туфлях, в желтых, без веревочек.
Теперь побледнела Брегантина. Пенелопа заметила это:
— В чем дело? — Брегантина не ответила. — Что случилось?
Директриса резво развернулась и бросила:
— Уходим! — она помчалась к выходу.
— Вы куда, мисс Брегантина? А как же Ветхон и эта кобра?
— Сколько же мы потеряли зря времени. Это не он! Это может быть Грейхан! О нет, печальная мечта! Этого не может быть!
Она помчалась вперед. Крыльцо, аллея перед мэрией, брусчатая полоса дороги — остались позади. Брегантина влетела прямиком в кусты, высаженные вдоль центрального кольца площади между школой и мэрией. Но она забыла про перемещение и даже про тротуар, а ветки, врезающиеся в лицо, ее совсем не беспокоили. Она продиралась к своей цели. Только к какой, мисс Хайвон не могла взять в толк и теперь ощутила на своей коже липкий сок от пахучих листьев пышного кустарника. Молодая Пенелопа не поспевала за стремительно удаляющейся старушкой Брегантиной. Мисс Хайвон неуклюже пробиралась вслед за ней, а та промчалась сквозь растительность, словно была ловким лемуром в лесах Мадагаскара. Брегантина неслась напролом, игнорируя дорожки и пешеходные переходы, и вот она минула вход в школу и подошла к резной двери. Затем неожиданно остановилась, развернулась и сказала Пенелопе:
— Извини! — И исчезла в проеме Купола Природы.
Пенелопа осмотрелась: какая беспечность! Слава мечте, внезапного исчезновения директрисы никто не заметил. Тяжелое предчувствие заглатывало мисс Хайвон. Она поняла, произошло что-то действительно страшное. Отряхивая узкие брюки и сметая с гладких остриженных волос листья, она шагнула за порог, и мышцы вмиг сковало. Мисс Хайвон с натугой выдавила:
— Харм! Ты здесь?
— Ничего себе. Что это было?
— Что? Ты о чем? — притворилась Пенелопа, нервно поведя плечами.
— Она что исчезла? Прямо как ветер. Вших и нет ее.
Мисс Хайвон глубоко вздохнула и протянула руку Харму:
— Пойдем, мне нужна твоя помощь.
— Мисс Брегантина волшебница?
— Тише Харм, тише. Пойдем ко мне в кабинет, поговорим.
— Но…
— Харм! — резко оборвала его Пенелопа. — Пойдем! — она напрягла вытянутую к мальчишке руку.
Харм опустил взгляд в дощатый пол и подал руку Пенелопе.
Они шагали по коридорам Купола Природы. Теперь Харм не рассматривал картинки на стенах и не пытался читать по слогам попадающиеся тут и там надписи. Все его мысли кружили вокруг недавнего зрелища. Мисс Брегантина, его взрослый друг, его наставница и любимый собеседник — настоящая волшебница. Она может исчезать. Это невероятно. Это чудо! Он видел волшебство! Однако Пенелопа не разделяла его восторга. Она погрузилась в яростную битву учительского интеллекта: «Что сказать? Как объяснить? Во что он поверит? Как заставить вэйоса, не забыть, но хотя бы усомниться?»
Через несколько минут они вошли в кабинет, где все еще посапывал пес. Пенелопа никак не могла начать разговор и нервно шагала из угла в угол. Харм немного постоял у двери, но потом любопытство взяло верх, и он подошел к столу.
— Я знаю его. Это соседский. Так и знал, что его кто-нибудь прибьет в конце концов. Такая невзрачная собака, никому ненужная и некрасивая.
Пенелопа переключилась:
— Ты узнаешь ее?
— Так дышит только она. Я часто видел ее у нашего забора.
— Почему ты думал, что ее прибьют… — Пенелопа поморщилась и тряхнула головой, — ударят?
— Она никому не нужна, ее все ненавидят.
— Ненавидят?
— Странно, что она оказалась здесь, — он широко улыбнулся, его глаза засверкали, отражая приятные воспоминания. — И не только она.
В это мгновение в класс вошла Брегантина:
— Прости Пенелопа, я не должна была так уходить… Харм? Что ты тут делаешь?
— Мисс Брегантина вы волшебная. — Брегантина остолбенела. — Я так и знал. Вы удивительная!
— Что? — директриса уставилась на Харма. — Этого еще не хватало. Что за глупости? Харм Дриммерн, опять ты что-то придумал?
— Я ж вам говорил, что знаю будущее? — учителя переглянулись. — Я знал, куда идти, я знал: нечто произойдет.
— Ты о чем? — почти кричала Брегантина, ее руки задрожали, и она взяла их в замок, пытаясь укрыть тревогу.
— Он видел, то есть Храму показалось, что вы… вы словно исчезли… — выдавила из себя последнее слово Пенелопа.
