— Но не можем же мы оставить ее здесь!
— Я готов выслушать любое твое предложение.
Элаши замолчала.
— Она сказала, что если она вынуждена будет подчиниться зову Нэга, то ее путь будет отличаться от нашего, — продолжал он. — Мы должны пробраться в замок Нэга — это наша единственная возможность и надежда спасти ее.
— Но как же мы выберемся отсюда? — спросила Элаши. — Я не знаю заклинания, да и ты его не знаешь.
— Туэнн говорила, что эта тропа создана специально для нас. Возможно, впереди будет какой-нибудь знак, который укажет нам путь.
— А возможно, нам придется бродить по этому миру до тех пор, пока наши кости не превратятся в пыль!
— Я готов выслушать любое…
— Прекрати говорить это!
В этот миг яркие лучи “солнца” прорезали темноту, и Конан решил промолчать. Он вполне мог понять ее страх. Лучше, чтобы она говорила такие вещи, а не он.
Постоянное присутствие маленькой свиты вскоре начало раздражать Скира. Пауки следовали за ним повсюду. Вреда они ему, конечно, принести не могли, но зато и не отпускали ни на минуту. Как-то раз в приступе гнева Скир решил убить своих мучителей. Он бросился к паукам, как всегда следовавшим на небольшом расстоянии от него. Мохнатые восьминогие твари, словно ожидавшие его нападения, мгновенно бросились врассыпную. Скир гонялся за ними так быстро, как только мог, но раздавить сумел только одного паука. Паук лопнул, словно пузырь с водой, и расплескал во все стороны свои внутренности, но на этом успехи Скира в этой баталии и закончились. Будь Скир живым, он давно свалился бы от усталости, гоняясь за пауками. Но он был мертв… Что ж, в конце концов, счет был равным. Причинить друг другу вреда они не могли. Зомби скоро понял всю бесполезность своих попыток. Как только он отказался от попыток раздавить их, пауки вновь заняли свои привычные места вокруг его ног. Скир пересчитал их. Двадцать два маленьких ублюдка. .В жизни, конечно, были свои неприятные моменты, но в смерти… в смерти их было куда больше.
Скир пошел по пустым коридорам замка Нэга, вздымая клубы пыли и думая свои невеселые думы.
Туэнн знала, что для нее все кончено. Зов Нэга наконец коснулся ее, всего лишь коснулся, и он не был таким сильным, как тот приказ, что звал остальных — тех, бредущих по Промежуточным Землям; но, едва почувствовав прикосновение его мыслей, она уже знала, что он увидел ее.
А-А, ТУЭНН! Я ТАК И ЗНАЛ, ЧТО ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ. Я ЖДАЛ ТЕБЯ И ПРИГОТОВИЛ НЕСКОЛЬКО РАЗВЛЕЧЕНИЙ. ТЫ УШЛА, ДАЖЕ НЕ ПОПРОЩАВШИСЬ! ТЫ НАНЕСЛА МНЕ РАНУ.
В жестоком голосе Нэга послышался металл, он хлестал Туэнн, как мысленная плеть.
ТЫ НАНЕСЛА МНЕ РАНУ, НО ТЕПЕРЬ НАСТАЛ МОЙ ЧЕРЕД РАСПЛАТИТЬСЯ С ТОБОЙ…
После этих слов надежды Туэнн на спасение исчезли, похороненные под волной отчаяния. Быть рабыней Нэга тысячи тысяч лет, и все эти годы он будет издеваться над ней за то, что она посмела вырваться из неволи!
Вместе с остальными душами, которым было приказано явиться к Нэгу, Туэнн продолжала скорбный путь.
Больше ему не нужен был город, питавший и поддерживавший его жизнь в течение многих веков. Решив испытать свою Силу, Нэг послал в город орду своих новых солдат. Те горожане, которые не успели удрать, вскоре сами влились в его армию, став зомби.
Когда спустились сумерки, окрасив небо сперва в темно-фиолетовый, а потом и в черный цвет, пламя горящего города приятно осветило несколько тысяч зомби, собравшихся перед рвом у его замка.
— Назовите мое имя!
Звук рос и перекатывался, превращаясь в рев, — так гремящая волна обрушивается на песчаный берег.
— Нэг! Нэг! Нэг!
Его грудь высоко вздымалась от могущества и гордости.
“НЭГ! НЭГ! НЭГ! “НЭГ-НЭГ-НЭГ-НЭГ-НЭГ-НЭГ-НЭГ-НЭГ…”
Да. Нэг. Повелитель мира.
Глава XX
От зеленых густых джунглей вокруг них поднимались белые испарения, и свет, просачивавшийся сквозь густую зелень леса, казался таким же обычным, как и в реальном мире. “Солнце” не было больше голубым, теперь оно стало желто-оранжевым и горячим. На лбу и груда Конана выступил пот. Элаши, идущая за ним, давно сбросила куртку к шла теперь, набросив на себя лишь блузу и штаны. Остальную одежду она обвязала вокруг своих красивых округлых бедер.
Это были весьма странные джунгли. Ни одно насекомое не жужжало в воздухе, ни один звук ревущего зверя, охотящегося вдалеке, не достигал их ушей. Несмотря на все опасности, о которых их предупреждала Туэнн, ничто пока не прерывало их путешествия.
Часа через два они остановились перед густым кустарником, в центре которого был, похоже, проход. Судя по всему, они подошли к концу своего путешествия в колдовском мире.
— Ты был прав, — призналась Элаши. — Это, должно быть, то место, откуда мы снова попадем в реальный мир.
Перед ними стояло дерево — такое огромное, что, наверное, оно было прадедушкой всех земных деревьев. Рядом с ним красовались большие деревянные ворота. А у одной из створок ворот стоял высокий мускулистый мужчина с мечом, одетый в одну только набедренную повязку. На ногах его были высокие кожаные сапоги. Конан и Элаши остановились. Кого-то он им очень напоминал… Он был таким же высоким, как Конан, его густые черные волосы шапкой падали на широкие плечи, и стоял он, широко расставив ноги, с весьма самоуверенным видом.
Кром! Этого не может быть!
— Во имя Митры! — воскликнула Элаши. — Это. Это…
— Я, — закончил ее фразу Конан. — Только этого не может быть.
— Тогда это точная твоя копия, двойник.
— М-м… По правде говоря, мне кажется, что он выглядит слишком уж самоуверенным…
Элаши уверенно сказала:
— О нет, это точная копия тебя.
Конан взглянул на нее.
— Тогда ты сможешь так же хорошо уживаться с ним, как и со мной. — Его голос был очень сухим.
— Не думаю, что это так, — отмахнулась Элаши.
Псевдо-Конан быстрым шагом направился к ним.
— Хо, — сказал настоящий Конан. Его копия остановилась, на ее лице явственно читалось замешательство. Любой мог бы сказать, что выражение это было почти глупым, подумал Конан, но тут же отбросил эту мысль. Совершенно естественное удивление.
— Что тебе нужно? — спросил фальшивый киммериец.
— Пройти через ворота, — ответил Конан.
— Ты не сможешь этого сделать. Я поставлен здесь, чтобы никого не пропускать.
— Включая тебя самого?
— Нет. Но… — Двойник задумался, затем продолжил уверенно: — Тыне являешься мною. Ты — дьявольская галлюцинация. Колдовство!
Он сплюнул. Конан подавил желание согласно кивнуть. Вместо этого он сказал:
— По-моему, галлюцинация — это ты. Дай нам пройти и можешь и дальше носить мой облик.
