— И гоблины там тогда начали собираться, — вмешался в разговор Джаг, вспомнив отчет Великого магистра о тех временах.
— Это из-за рынка рабов, — возразил Великий магистр Фонарщик, не признавая сходства между двумя ситуациями. — И из-за того, что Фомхин Мхоут и его Пурпурные Плащи защищали территорию.
— А Фомхин Мхоут при этом занимался исследованиями в области темной магии, — добавил Краф. — Мы едва это не упустили.
— Мы-то как раз и упустили, — возразил Великий магистр. — Это Брант все выяснил.
— Говорят, по туннелям Тошнотворных Катакомб под Кварцевым морем все еще бродят мертвые твари, — негромко сказал волшебник. — Никто из союза людей, эльфов и гномов этого места не видел.
— И никто не увидит. Маги союза наложили на него заклятие, ты разве забыл?
— То, что запечатано, — уронил Краф, — иногда распечатывается. — Он указал трубкой на книжку на столе как же еще ты собираешься выяснить секреты этой книги?
Великий магистр Фонарщик снова перелистнул страницы книги, найденной на «Мясной мухе»; Джаг не мог понять, интерес им двигал или раздражение.
— Еще ни одна книга до сих пор мне не сопротивлялась, — сообщил Великий магистр.
Джаг знал, что это чистая правда, а вовсе не гордыня и не страсть к самовосхвалению. Великий магистр Фонарщик стал мудрейшим Великим магистром из всех, которые служили Хранилищу Всех Известных Знаний. Ни один Великий магистр до него так четко не понимал все, что содержала в себе Библиотека, и не путешествовал, да еще и столь часто, по материку.
— Эта тоже вряд ли долго перед тобой устоит, — успокоил своего друга Краф.
Волшебник так верил в Великого магистра, что двеллер заново ощутил гордость за достижения своего наставника. С тех пор, как Великий магистр Фонарщик занял свою должность в Хранилище Всех Известных Знаний, он очень много трудился. Джагу уже не раз приходилось изумленно наблюдать, как Краф, несмотря на все свои волшебные таланты, признает превосходство знаний Великого магистра. Информация и знания, хранившиеся в голове Великого магистра, не раз спасали жизни его спутников во время их приключений.
— Я почти готов признать, что язык, на котором она написана, не был известен людям, гномам и эльфам до того, как лорд Харрион собрал гоблинов и развязал всеобщую войну.
В глазах Крафа, зеленых, как лягушачья кожа, вспыхнул острый интерес.
— Если это ни один из известных языков, Вик, тогда что это, по-твоему?
— Новый язык. — Черенок трубки Великого магистра проследил за одной из строчек на странице и с силой постучал по ней. — Наверняка это так и есть, я нутром чую.
— Как такое возможно?
— Кто-то, — негромко сказал Великий магистр Фонарщик, снова сосредотачиваясь на своих записях, — его создал.
— Создал язык? — Джаг не мог в такое поверить и не мог поверить в то, что Великий магистр говорит это столь спокойно.
— Вот именно.
— Как?
— Хотите верьте, хотите нет, библиотекарь первого уровня, — сухо уронил Великий магистр, — но когда-то письменности вообще не существовало. В какой-то момент ее пришлось создавать. Иначе гномы продолжали бы рисовать на стенах пещер, эльфы бы так и передавали информацию с помощью придания деревьям формы, а люди... ну, люди бы быстрее забывали старое, чем успевали выучить новое.
Двеллер все никак не мог свыкнуться с этой мыслью. Новый язык; эта возможность одновременно заставляла его загореться от возбуждения и наполняла страхом.
Языки разных сообществ не были созданы одновременно, — продолжал Великий магистр Фонарщик. — Это длилось на протяжении веков. Люди все активнее торговали и начинали делать это, уходя все дальше и дальше от своего дома. Им нужен был способ, с помощью которого они могли бы фиксировать: где приобрести товары, когда что есть в продаже, у кого более выгодные цены, когда наилучшая погода для совершения путешествий по суше и по морю и так далее.
Это Джаг знал. Причины рождения языков Великий магистр изложил ему на одном из самых первых уроков. Он тогда еще не верил, что Великий магистр на самом деле умеет читать. Двеллер поначалу удивился, не решил ли его собеседник, будто он забыл те простые уроки, но потом понял: его учитель просто рассуждал вслух, пытаясь убедить самого себя в том, что идет верным путем.
— Лорд Харрион пытался вернуть мир обратно в первобытную эпоху, — сказал Великий магистр Фонарщик, вспоминая битву против невежества, которую он до сих пор вел. — Он хотел отнять у нас знания, снова заставить нас жить в пещерах и бояться явлений природы, вместо того чтобы понимать их. — Он на секунду умолк.
В тишине закусочной эти слова прозвучали для Джага зловеще.
— Повелитель гоблинов почти добился своего, — добавил Великий магистр. — Чтобы понять, как он приблизился к победе, достаточно взглянуть на материк, где рассказы о книгах и о людях, умеющих читать, считаются в лучшем случае мифами, а в худшем — приносящими несчастья дурными бреднями, зачастую ведущими к гибели.
— Но если столько языков уже создано, — спросил Джаг, — зачем придумывать новый? — Во время путешествии Великий магистр часто опробовал на нем свои идеи, и сейчас двеллер легко переключился на знакомый ход ведения беседы.
— Чтобы хранить секреты, — сказал Краф. — Волшебники хранят массу своих секретов и обожают чужие.
Великий магистр Фонарщик бросил на него испытующий взгляд.
— И ты тоже, старый друг?
Тонкие губы Крафа изогнулись в холодной улыбке.
— Случалось и мне, Великий магистр, поддаваться этому зову сирены. Тайны явлений, причины их возникновения и их сущность постоянно привлекают меня и таких, как я.
— Любишь ты во все лезть, — сказал Великий магистр Фонарщик — и лишь наполовину в шутку. Эту дружелюбную пикировку они вели давно. — Тебе мало просто знать, обязательно надо еще все испытывать и менять.
— А как еще можно по-настоящему узнавать что-то о предмете или явлении, — отозвался волшебник, — не испытывая его и ничего в нем не меняя?
— Можно научиться принимать все как есть, — заметил Великий магистр.
Краф фыркнул; подобный метод его явно не устраивал.
— Но эта книга принадлежала волшебнику, — ввернул Джаг, желая вернуть разговор к исходной теме. — Волшебники знают много языков. Неужели Эртономус Дрон создал язык для своего собственного использования?
— Он мог это сделать, чтобы сохранить какие-то свои секреты, — предположил Великий магистр.
— Нет, — отозвался Краф, — думаю, ты не прав, старый друг. Многие доступные волшебникам силы лежат в первозданном языке, данном Древними тем, кто захочет одолжить магию у земли, океанов и небес. Даже гоб-линские колдуны, которые практикуют темную магию огня, используют первозданный язык; это факт, с которым ты ничего не поделаешь.
