— Вот ни хрена не привлекательная перспектива. Я как-то видел фильмец, где девчонку утопили в колодце, а она потом распространила видеокассету и кошмарила всех зрителей подряд, вылезая из экрана через семь дней. Ну да, люди смотрят фильм, а через семь дней она за ними приходит. Похоже, что это из той же оперы… И кто этот призрак, который захватил тело Исаи?
Сэнсэй даже поперхнулся. Он уставился на меня, словно ища в уголках глаз насмешку. Насмешки не было, я действительно не понимал. Возможно, что дело было в том, что я немало людей отправил на тот свет. А возможно, причина была в недавно упомянутых ударах по голове.
Норобу перевернулся на живот и показал на одну из бумажных лент. Она первая скомкалась, когда влетел Киоси.
— Что ты видишь, Тень?
— Могучий сикигами вызывается вплоть до смерти сына старшего комиссара Мацуда, — сказал я по памяти, пожав плечами.
— Нет, ты прочитай так, как возникло переплетение, — покачал головой сэнсэй.
Я пробежал глазами скомканную полосу и почувствовал, как на затылке зашевелились волосы.
Киоси так удачно наступил на бумагу, что в итоге появилась надпись:
«Вызывается могучий сикигами старшего комиссара Мацуда!»
— Вот, а твой одноклассник ещё и кровью подкрепил вызов. Так что теперь в теле Исаи находится твой заклятый враг… Хотя, если хочешь, то можешь отправиться в путешествие. Мир большой, документы тебе справим новые. Потерпеть-то нужно будет всего месяц, а потом вернешься и будет всё по-старому…
— Подожди, то есть как по-старому? А Исаи? Он же что… Он умрет?
— Всё равно он рано или поздно умрет. Не сейчас, так через семьдесят лет. Какая разница для бесконечной вселенной мгновение жизни какого-то мальчишки?
Я помотал головой.
— Нет, сэнсэй. Нужно найти выход для Исаи. Нужно спасти его в конце концов!
— Да с какого перепуга-то?
— Ну, хотя бы с такого, что он мой друг. А мы друзей в беде не бросаем! Вон он как на крик Киоси выскочил. Если бы тут нас убивали, то сразу бы вступил в бой.
Сэнсэй поджал губы, тяжело вздохнул и, неожиданно, улыбнулся:
— Тень, я от тебя другого и не ожидал. За друга всегда надо впрягаться. Ладно, мне ещё нужно порыться в записях. Я никогда не изгонял онрё, нужно основательно подготовиться.
Он вытащил из воротника иглу с каплей крови Исаи. Внимательно всмотрелся в неё, как будто она могла рассказать о секретах уничтожения выпущенного онрё.
— А я как могу помочь? — кашлянул я, когда пауза затянулась.
— А ты… — сэнсэй обвел взглядом разгромленную комнату. — А ты можешь здесь убраться. Вот не люблю я беспорядок… Всё-таки твой друг приходил, так что сам знаешь — за друга всегда надо впрягаться.
Глава 3
До вечера мы с сэнсэем успели не только вылечить друг друга, но ещё и убраться. Хотя тут надо бы уточнить, что лечились мы вместе, а убирался только я один. Сэнсэй сказал, что у него много дел и вообще — не дело оммёдзи по дому с веником бегать. Его ждали высшие сферы и низшие демоны.
Да-да, не вру, вот прямо так и сказал. Ещё и бородкой потряс для убедительности. Умеет всё-таки сэнсэй так трясти бородкой, что сразу понимаешь — придется всё делать самому. Нет, я не ворчу, я всего лишь констатирую факт и поднимаю тучу пыли, убирая осколки. Циновки с пола я уже вытащил наружу и как следует встряхнул, чтобы избавиться от застрявших мелких заноз.
Я давно уже предлагал сэнсэю закупиться небьющейся посудой. А что? Вон моим соседям из другого мира этот совет очень сильно помог. Андрей и Маринка любили друг друга страстно, по-испански. Сцены ревности у них были тоже такими, что под окнами собирались бабки «на послушать». Старушки тащились от этих сцен больше, чем от бразильско-турецких сериалов. Они выходили с семечками, орешками и бутылками воды.
Как всегда жалобно звякали тарелки, в стены ударяли чашки и стаканы, а большие салатницы совершали короткий перелет, чтобы потом коротким вскриком пожаловаться на жизненную несправедливость. После такого бурного выяснения отношений всегда следовало примирение с ритмическим стуком спинки кровати о стенку. А через час-два выходил Андрюха, виновато оглядывался по сторонам, также виновато улыбался и вываливал в мусорный контейнер белые осколки. А на следующий день затаскивал в дом новые тарелки, чашки, стаканы…
После пятого скандала я не удержался и дал совет о небьющейся посуде Андрею. Тот немного подумал и согласился. И знаете что? После нового скандала тот не вышел на улицу с мусорным пакетом. А потом скандалы начали стихать. Вот, не поверите, но они становились всё тише и тише. В основном была ругань, но не было привычного звона.
А потом и вовсе стихли. Андрюха как-то мне признался, что сейчас в семье более-менее воцарился мир. Вроде как орать-то, если не получается шарахнуть тарелкой так, чтобы осколки брызгами разлетелись в разные стороны. Приходится брызгать потом при «примирении», так что в доме появилось спокойствие. Конечно, бабки у подъезда были недовольны такой заменой, но кто же слушает пенсионеров?
Вот таким макаром небьющаяся посуда принесла мир и покой в наш дом. Успокоила страстную ревность Андрея и Маринки. Почему бы и сэнсэю не закупиться такой же посудой? Заодно и перестал бы тратиться на покупку новой, когда дом посещал проказник Киоси…
Увы, на все мои предложения сэнсэй отвечал, что его дед ел из керамической посуды, его отец ел из керамических мисок и он сам будет есть только из керамики. А если мне не нравится, то я могу есть и вовсе из пластиковых контейнеров. Или с земли на улице, чтобы не пачкать посуду.
В общем, сэнсэй постоянно отказывался, а это значило, что я, как достопамятный Андрюха потащусь завтра на рынок за новыми мисками. Пока же я мёл, убирал, пылесосил, как Золушка, честное слово.
Да мне вообще должны были молоко за вредность давать! Где тут профсоюз для учеников мудрых оммёдзи?
— По приютам я с детства скитался-а-а, — затянул я негромко жалостливую песню из «Республики ШКИД». — Не имея родного угла-а-а. Ах зачем я на свет появился-а-а? Ах зачем меня мать родила-а-а?
— Без души поешь, ученик! — окрикнул сэнсэй. — Подпусти надрыва в голос и слезу не забудь. Если дальше так будешь продолжать, то можешь сесть возле какой-нибудь дешевой дрочильни в квартале Кабуки-тё и зазывать клиентов. От них отбоя не будет!
Вот же засранец, умеет иногда подковырнуть так, что голову сломаешь прежде, чем найдешь достойный ответ. В Японии квартал Кабуки-тё является отдушиной для сексуально озабоченных ребят. Правда, закон запрещает проституцию, но запрещает с необычной трактовкой — нельзя брать деньги за вагинальное проникновение с последующей оплатой. А так… отсосочные, дрочильни и прочие анально-оральные категории платного секса доступны для охочих до этого дела.
— Похоже, что ты знаешь толк в зазываниях Кабуки-тё. Не удивлюсь, если сам там в бурную молодость подрабатывал…
— Тень, я никогда не продавал свою честь! — послышалось с кухни. — Это недостойно мужчины.
— А её и не обязательно продавать, её же можно сдавать в аренду!
— Ходишь по острию меча. Не боишься поскользнуться и отрезать себе самое дорогое?
— Так ты первый начал!
— Мне можно, я старше и умнее!
Вот и что на это скажешь?
Я не нашелся что ответить, поэтому продолжил подметать пол. Совок прилежно забирал мусор, чтобы потом добавить его к общей куче.
— Тень, неужели твой язык выплюнул все колючки, и ты не знаешь, что ответить мудрому сэнсэю? — послышался ехидный голос Норобу спустя две минуты.
— Знаю, но мудрый сэнсэй пусть лучше занимается своими делами в хорошем расположении духа, чем он будет творить добро в плохом.
— Ммм… Неужели в голове моего ученика наконец-то начали появляться умные мысли?
— Они всегда там были, — огрызнулся я в ответ. — Только ты почему-то их всегда игнорируешь.
