— Есть, — смущенно улыбнулся Рэм.
Паша издевательски зафыркал.
— Мама, а вот почему ты ему веришь? — сказал он наконец. — И про его мир, и про мать-герцогиню. И даже про магию. Без обид, Рэм, но звучит так, будто все мы — готовые клиенты для дурки.
— Потому что его мать-герцогиня нас с тобой спасла много лет назад. И спасла — как я понимаю теперь — при помощи магии. А теперь наша очередь отдавать свой долг.
Сын какое-то время смотрел обалдело. Потом стал что-то вспоминать. Потом соображать.
— Получается, что наша задача — не попасться, — кивнул он.
— Именно, — ответил сын герцогини.
— Тогда рассказывайте, что вы придумали, — потребовал Пашка.
— Пока ничего, — печально вздохнула я. — К сожалению.
Мы пекли картошку, попутно объясняя герцогскому сыну, что вот такие черные практически угли — ни с чем не сравнимое, изумительно вкусное лакомство. С учетом добавления соли, конечно.
Рэм пробовал осторожно. Потом распробовал… Согласился, что вкусно.
Вечер удался. Если забыть причину, по которой мы оказались в деревне «Большие Язвищи», то можно было представить себя семьей, выехавшей из города на пикник. Буквально, «на травку, потрогать козявку»…
Осенний чуть горький воздух… Свежесть, которую хочется вдыхать. Это время года пахло для меня несбывшимися надеждами, уже практически сгоревшими в костре вместе с опавшими листьями… Но это все будет чуточку позже, когда ветер сорвет яркие листья, пообещав им путешествие в теплые края вслед за птицами — и, как водится — обманет.
А пока. Холодная ночь. Яркие звезды. И полная бесприютность. Осень…
— Расскажи нам о своем мире, — попросил Паша.
— Мой мир… — задумчиво проговорил Рэм. — Это мир магии. И магов. И — не в обиду будет сказано вам, мы более трепетно относимся к природе. И никогда бы не позволили себе так загрязнять то, чем мы дышим.
— С лозунгами Гринписа все понятно, — поморщился Паша. — Расскажи лучше о магии.
— Мы используем силу стихий. Воды, воздуха, огня и земли. Я, например, прошу о помощи землю — это моя стихия. Потом я напитываю силой слово — и отдаю приказ. И получаю то, что мне необходимо.
— А магичить у нас ты можешь?
— Могу, но это будет тяжело. Стихии в этом мире практически не откликаются. Они словно умерли. Или спят.
— Так… А что у тебя за страна?
— Герцогство Реймское, — гордо объявил Рэм. — Мы богаты и независимы. Наша страна расположена в горах, виды потрясающие. У нас лучшие в мире ювелиры. Исключительные виноградники на южных склонах. Мы производим знаменитое реймское вино. И гномий самогон.
— Что? Самогон? — воскликнула я.
— У вас есть гномы? — обалдел Паша.
— Гномов у нас нет, — рассмеялся Рэм. — Их вообще нет, по крайней мере, в нашем мире. Но есть легенды, что когда-то они обитали у нас в горах. И оставили нам уникальные способы обработки драгоценных камней. И непревзойденный рецепт очень крепкого спиртного напитка, который и носит название — гномий самогон. На самом деле, там несколько раз особым образом перебраживают и перегоняют остатки производства вина — косточки, шмых… Но эффект, говорят, непревзойденный. И даже император Тигвердд пьет только наш гномий самогон. Правда, в последнее время, его вывозят только контрабандой.
— Почему? — стало интересно мне.
— Новый виток конфликта с Империей, — пожал плечами Рэм. — Они же завоеватели. Без пролитой крови во славу их оружия им жизнь не мила. Им несколько десятков маленьких стран по их границам — как кость в горле. Сколько существует Империя Тигвердов, столько длится это противостояние. Только мы им не по зубам. И богаты, и местоположение страны уникально — в горах нас не взять!
— А ты все это откуда знаешь? — поинтересовался Паша.
— Ты смеешься? Я же наследник. Политическая география, экономика, военное дело. Фехтование, верховая езда и танцы — так, в виде развлечения.
— Офонареть!
— Расскажи нам еще про свое герцогство, — попросила я, бросив укоризненный взгляд на сына. Все-таки своей любовью к молодежному жаргону раздражал он меня несказанно.
Рэм с благодарностью посмотрел на меня и продолжил:
— Со всего света нам ездят на воды — поправить здоровье. Даже высокомерные имперцы предпочитают отдыхать у нас. Я покажу вам плато, водопады и… — Рэм вспомнил, что он беглец — осекся и замолчал.
— Обязательно покажешь, — улыбнулся ему Паша. — Как только отпинаемся — а отпинаемся мы обязательно, так сразу к вам. Отдыхать. И отвязываться!
Юный герцог невесело улыбнулся, но согласно кивнул.
— А по горным рекам у летом у вас сплавляются?
— Нет, — удивленно ответил Рэм. — А как это?
— О, брат! Это клево, спроси у мамы. Даже ей понравилось.
— Понравилось, — не стала спорить я. — Мы были этим летом в горах, в Адыгее. И на такой сплав меня Паша подбил. Лодка надувная, резиновая, мы в спасательных жилетах. И река бурлит, несет тебя, как щепку. Незабываемо.
— У нас бы дамы на такое не решились, — проворчал Рэм. — Но для вас, я думаю, мы такой отдых организуем.
— А помнишь, как мы потом с камня в воду прыгали? — счастливо улыбнулся сын.
— Разве у вас в горных реках вода не ледяная?
— Конечно, ледяная, — удивленно посмотрел на него Паша.
— Тогда — зачем?
— Ты не понимаешь? В этом же самый кайф! Ну, ничего, потом поймешь, когда прыгать сам будешь.
— Кстати, нас в тот момент еще и фотографировали. Кадры получились — исключительные, — добавила я.
— Все-таки у нас такие сумасшедшие виды отдыха не приняты, — с удивлением посмотрел на нас Рэм. — Все… чинно. Пешие прогулки, верховая езда.
— Круто, — восхитился Паша. — Я вот все хотел верховой ездой заняться серьезно — мне нравится. Но… И времени не хватает — занятия фехтованием у меня шесть раз в неделю. Плюс сборы, плюс соревнования. Да и стоит это удовольствие… Не по-детски.
— Ты на юге, пока мы были в отпуске две недели, с лошадей не слезал, — покачала я головой, — так что не прибедняйся.
— Почему не слезал? — возмутился Паша. — Я ведь и кушал, и спал. Да и мы по реке сплавились. И на водопадах были. А то, что ты в беседке сидела на ферме и книжку читала, пока я занимался — так это ты лошадей боишься. Кто ж тебе виноват.
— Не то, чтобы я боялась, — не согласилась я под насмешливый взгляд сына. — Просто я не понимаю удовольствия в отбитой пятой точке. И предпочитаю пешие прогулки. И танцы.
Рэм, услышав от меня про пятую точку, посмотрел недоуменно, словно не поверив, что я могла произнести такое.
