— Все ясно. Поздравляю, ты беременна, — поставила диагноз озадаченная Мила.
Не поднимая головы, Макарова показала ей палец.
— Если ты хочешь меня послать, нужно показывать средний, а не указательный, — обиделась Алимова.
— Балда, я показывала кольцо…
— Кольцо? Красивое, да. Только то, что подарил твой вервольф, гораздо симпатичнее. Особенно мне нравится в нем бриллиантик…
— Ты не поняла, — простонала Лиля, прикрывая рот ладонью, — это амулет, аналог противозачаточных таблеток. Я не могла забеременеть.
— Так может оно разрядилось?
— Нет, это исключено…
— Или ты его сняла?
— Я никогда его не сни… блин!
Лиля вновь застонала, вспоминая, как больше месяца назад, во время дежурства в магическом патруле провалилась в канализацию. Чтобы почистить, сняла все украшения и артефакты, кроме обручального кольца. И в эту же ночь на пару часов вернулся Кир из командировки. Меньше всего в тот момент она думала о предохраняющем амулете…
— Я не понимаю, почему ты расстраиваешься? Ты замуж выходишь, радовалась бы.
— Незапланированной беременности? Когда у меня на носу не только свадьба, а и посвящение стихии?
— Ладно, не вздыхай. Сначала нужно подтвердить мою догадку. Вижу через дорогу аптеку, держи влажные салфетки, я сейчас туда сбегаю за тестами, а потом отвезу тебя домой.
Продолжая опираться на березку, Лиля провела Алимову тоскливым взглядом.
Она хотела детей. Но лет через десять.
*
Через три часа и пять тестов на беременность разных фирм, Макарова сидела в полутемной гостевой спальне, с ногами забравшись в кресло. На журнальном столике остывал ромашковый чай — как успела она убедиться, черный и зеленый теперь казались такими же отвратительными, как и кофе.
В окно стучал косой дождь с градом. Виноградины льда бились в стекло с такой силой, что казалось еще немного — и по нему побегут трещины.
Дверь в спальню, в которой Лиля нечаянно подожгла кровать, затянули пленкой, но легкий запах гари до сих пор витал в помещении. Родители Кирилла уговаривали, чтобы они переезжали к ним, за город, позволив бригаде рабочих заняться ремонтом. Но Лиля артачилась, говоря, что так ей будет неудобно ездить на работу. На самом деле ей не хотелось делить Кира, проводившего дома лишь ночи, с кем-то еще.
Владлен передавал дела Стаи и компании своему наследнику. О том, что уходит с поста Вожака северных вервольфов, чтобы возглавить столичный Круг, он планировал сообщить на свадьбе сына. Преследование домочадцев Булатова давно прекратилось, и служба безопасности уверяла, что угроза миновала, однако Кир настаивал, чтобы невеста никогда не оставалась одна вне стен дома. После долгих препирательств они пришли к компромиссу: Лилю провожает на работу и с нее не охрана, а кто-то из родственников или друзей.
А сейчас девушка подозревала, что жених посадит ее под домашний арест, как только узнает, что она в положении.
Лиля шмыгнула носом. Наверное, она должна радоваться. Случается, пары десятилетиями ждут детей. А у них раз — и переживать больше не надо.
Ребенок от любимого, замечательного, самого лучшего в мире мужчины — повод для радости, а не печали. Но она, проводив Алимову, долго ревела. Было страшно и грустно. Она не хотела становиться матерью вот так, неожиданно. Ведь эта беременность — случайность, а не осознанный и взвешенный выбор.
Лиля вытерла платком опять выступившие слезы. Куда ей ребенок, когда в жизни столько проблем? Недоделанная магичка, не прошедшая посвящение, она в любой момент могла не удержать Дар в узде контроля и причинить вред окружающим. А что если среди них будет ее сын или дочь?! Все время ходить под сдерживающими Силу артефактами? Ведь твердой уверенности, что разрешат пройти посвящение Огню, у нее теперь нет.
Новая мысль повергла Лилю в панику, и она снова захлюпала носом. А вдруг Кир тоже не готов становится отцом?!
Мучиться этим вопросом долго не пришлось — тишина в квартире позволила услышать, как провернулся ключ в замочной скважине.
Вытерев слезы и побросав тесты в карман легкого халатика, девушка вышла встречать любимого, переживая, что не сможет нацепить на лицо счастливую улыбку.
Губы сами растянулись при виде мокрого Булатова, держащего черный в капельках воды шлем. Летом, когда стоять в автомобильных пробках особенно неприятно, мотоцикл уберегал нервную систему от лишних потрясений. Ну, а сегодня сослужил плохую службу, не сумев спасти от дождя.
— Раздевайся.
Брови мужчины взлетели на лоб.
— Вот так сразу? Даже не сказав привет? — Обняв чуть ниже талии, он притянул ее к себе, не оставляя малейшего зазора между их телами, и нежно поцеловал. — Неужели настолько соскучилась?
— Не обольщайся, — хмыкнула Лиля, вырываясь. — Ты идешь под горячий душ отогреваться.
— Эй, ты же не думаешь, что я могу заболеть? — удивился оборотень.
— Ничего не знаю. Пока не станешь красным, как вареный рак, на глаза не показывайся.
— Что-то мне напоминают эти слова, — протянул Кир.
— Вспоминай.
— А что мне за это будет? — Темные глаза вервольфа блеснули азартом.
— Лучше спроси, чего тебе не будет, — заявила притворно грозным голосом Лиля. — Некоторые девушки, проверяя чувства любимых, заставляют их вспоминать, в чем они были одеты, когда впервые повстречались. И ужасно обижаются, если парни ошибаются.
— Хм, на память не жалуюсь, да и фотографии могу предъявить… Одна из моих любимых — та, где у тебя нос в муке.
— Выброси ее! — Макарова покраснела.
— Ни за что, от такого компромата не избавляются.
— Ах, так! Тогда я не скажу, на что намекала.
— И не надо, я уже вспомнил, — Кирилл улыбнулся и чмокнул надувшую губы невесту в нос. — Первая наша ночь. Когда тебя искали по городу, а ты сидела под дождем, дожидаясь меня… А дальше что? Антипростудный чай, бутерброды, и ты придешь в спальню подоткнуть мне одеяло? Я согласен на все.
— Так, согласный, чеши под душ, — рассмеялась Макарова. — Ты мокрый и холодный.
— Неправда, я горячий. Можешь убедиться.
И вновь мужские ладони легли магичке на талию, откуда заскользили вниз, нежно поглаживая и настойчиво приподнимая полы короткой одежды. Одурманенная вспышкой страсти Лиля очнулась, услышав, как зашелестели в кармане полоски теста.
— Эй, горячий парень! Марш в ванную!
— Ладно, уговорила. — И, усмехнувшись, добавил: — Но только и ты со мной.
— Так нечестно!
Как Макарова не сопротивлялась, ее аккуратно подтащили к душевой кабинке.
