— Пап, ты еще меня в монастырь отдай.
— И отдам, если придется. Мне хватило твоего предыдущего любовного опыта. На всю жизнь хватило. Не разрешаю! Пока не придет, не заявит о своих намерениях и не поклянется, что больше я не буду отмывать кровь собственной дочери с пола ванной.
Мое настроение испортилось. Окончательно и бесповоротно. Папа не просто наступил на мою давнишнюю мозоль, он на ней потоптался с силой и чувством. Ну, зачем он напомнил? Тем более о таком. Вот только я не на папу сержусь. Он имеет право и злиться, и беспокоиться, и напоминать. Я на себя злюсь, что когда-то была такой кретинкой, что из-за парня чуть не свела счеты с жизнью. Хорошо, что папа не в курсе, что этот парень тоже мне подарки шлет. Кстати, надо и это прекращать. И как можно скорее.
— Пап, если ты хочешь, он придет. И я не буду с ним встречаться без твоего дозволения. А еще, обещаю тебе, такого как тогда, больше не будет. Я выросла и поумнела.
— Надеюсь, — ответил папа, притянул меня к себе, поцеловал в макушку.
— Как насчет сегодня?
— Сегодня? Устроит. Но учти, я спрошу очень строго.
— Да хоть экзамен устрой.
— Ты так в нем уверена?
— Я в тебе уверена, пап. Ты ведь все видишь. Даже больше, чем я сама иногда. А Диреев, он… меня любит. Ты поймешь.
— Любит, — вздохнул папа. — Посмотрим, как он любит.
— Па-а-п, а я хочу на свой подарок взглянуть. Ключики дашь? — решила подлизаться, раз уж папа оттаял.
— Хитрюга ты, доча, — погрозил он пальцем.
— А то! Вся в тебя, — улыбнулась и чмокнула его в щеку.
Фух, кажется, буря миновала. Папа у меня суровый иногда, но отходчивый. Самый лучший.
— Эль, если ты скутер пойдешь обкатывать, то я тоже хочу, — выдала сестрица, уходя в школу.
— Почему бы и нет. Погода чудесная. Я тебя дождусь.
Сестрица обрадовалась, неловко обняла меня и убежала точить зубки о гранит науки. Что мне тоже не помешает. Пятнадцатого сентября я вроде как должна переселиться в общежитие МЭСИ. Раньше я не понимала, почему так? Ведь городским никогда не предоставляют общежитий, а тут все наоборот. Переселение — чуть ли не главное правило обучения. Такое же важное, как соблюдение устава института. Надо с Катериной об этом пообщаться и выяснить, а что она обо всем этом думает?
Решила свое желание в долгий ящик не откладывать. Мы с того дня, как я сдала ее родителям, не виделись и даже не перезванивались. Она обиделась, наверное. Блин, если бы не мой арест, побег Егора, его оправдание и загадочный J, который пишет пугающие записки, я бы не забыла, что у меня кроме проблем еще и друзья имеются. Не только Катя, но и Ленка, у которой свадьба на носу, а я не звоню.
— Да уж, Элечка, плохая из тебя подруга выходит, — сообщила своему отражению в зеркале. Оно согласно кивнуло и тяжело вздохнуло. Что ж, будем исправлять.
В первую очередь позвонила Кате. Она откликнулась почти сразу, предложила пообщаться в скайпе, а я с горечью поведала о моей войне с техникой, в которой обе стороны несут катастрофические потери.
— Так тебе и надо, — заключила Катерина. — Будешь знать, как подруг подставлять.
— Ну, прости.
— И ведь по голосу слышу, что ни капли не раскаиваешься. Меня, между прочим, заперли до конца каникул.
— Чего это твой папа так посуровел?
— Понятия не имею. Он вообще, в последнее время нервный. Думаю, последние события сыграли не последнюю роль.
— Поверь, твой домашний арест лучше инквизиторской темницы.
— Элька, пообещай, что больше в такие заварушки не полезешь.
— Кать, даже если я пообещаю, они сами меня найдут.
— Блин, что есть, то есть. Ладно, а как у тебя с… с кем, кстати?
— А как у тебя с Ником? — задала встречный вопрос я.
— Ты стрелки-то не переводи.
— Сама не переводи.
— Темнишь ты что-то подруга.
— Да и ты прозрачностью не блещешь.
Так мы ни до чего и не договорились. Мне не хотелось посвящать ее, особенно по телефону в мои отношения, а ей меня в свои. В общем, остались мы обе со своими тараканами, точнее с бывшими.
— Эль. Папа через пару дней оттает и нам надо будет план на первый день в институте составить.
— Это еще зачем?
— А затем, что я в лузеры в первый же день попадать не хочу. Попроси бабушку устроить нам экскурсию.
— Ни за что, — ответила я. — Я своим родством с ректором светить не собираюсь. Подумают еще, что я благодаря бабушке поступила.
— А тебя все еще волнует, кто что думает?
— Вообще-то, я тоже в лузерах ходить не хочу. Но и быть ректорской внучкой тоже не собираюсь. Знаю я, как к детям преподов относятся. Помнишь, Максима Галыбина?
— Наш кудряшка одноклассник? Кажется, у него с мамой проблем не было. И друзей у него было полно.
— Так то оно так. Но я помню, как за малейший промах его в учительскую вызывали. И отнюдь не поговорить.
— Постой, так ты и от преподов собираешься скрываться? Это невозможно.
— Я очень надеюсь, что бабуля убедит деканов о нашем родстве не распространяться в целях моей же безопасности. Для них я искра, а для студентов буду обыкновенной ведьмой со странной человеческой аурой.
— А ты оптимистка, подруга. Спорим, они уже через неделю просекут, что к чему?
— Кать, хватит меня обламывать. Дай хотя бы помечтать.
— Да я что? Мечтай себе на здоровье. Сказочница.
— Кстати о сказках, ты что-нибудь о Ленке слышала? И вообще, ты знала, что Ульянов, Олег, и она сама регистраторы?
Подруга подозрительно замолчала.
— Кать? Ты знала?
— Я знала, что Ульянов из наших, а про Кузнецовых… догадывалась. А как ты-то узнала?
— Олег поведал. Сказал, что работает на инквизицию.
— Вопрос, на кого работает твоя дорогая подружка?
— Ни на кого. Она не в курсе.
— Родители скрыли? Почему? Регистраторы хоть и не имеют активных сил, но не люди.
— Погоди, а я думала, что это одно и то же.
— Это не совсем так. Эль, это не телефонный разговор. Попробуй пока Крыса расспросить.
— Хорошая мысль, — задумчиво ответила я. Интересно. Кто же такие эти регистраторы? А еще интереснее, почему меня этот вопрос так волнует?
Мы договорились, что если до пятницы Катю не отпустят, я приду к ней. Нам и правда надо составить какой-то план, и вообще почитать хоть немного о предстоящем обучении, а то я ведь ничегошеньки не знаю. Хотя, нет. Кое-что знаю. У них странная пропускная система, наглые и подозрительные студенты, так и норовящие тебя в инквизицию сдать, чистильщики и какая-то безумная система баллов. Ах, да, еще есть всевидящий или всеслышащий голос, отбирающий у студентов эти самые баллы. Есть о чем задуматься на досуге.
