Он услышал, что кто-то идет ему навстречу по улице.
Конан нырнул в ближайшую дверь, которая, к счастью, оказалась открытой. Попав вовнутрь, он медленно двинулся вперед, разглядывая ковры.
Подойдя к возвышению в алькове, он увидел, что там лежит красивая темноволосая девушка, которая смотрит на него безжизненными глазами.
Конан с удивлением оглядел ее, каждое мгновение ожидая ее крика. Но она изысканно зевнула, прикрывшись рукой, встала и небрежно прислонилась к драпировке.
Она была, несомненно, белой расы, хотя ее кожа была смуглой. Ее подстриженные квадратом волосы были темными, на ней были только обрывки одежды, свисавшие с худых плеч. Она зевнула снова, гибко потянулась и без каких-либо признаков страха или удивления заговорила на диалекте Юнетши, который звучал страшно архаично, но Конан понял ее.
— Ты кого-нибудь видел? — спросила она так же равнодушно, как если бы в ее комнату зашел ее давний знакомый, а не вооруженный чужеземец.
— Кто ты? — спросил он.
— Я Юатели, — ответила она. — Я могу радовать поздно ночью, не сейчас. Сейчас я сплю. А кто ты?
— Я — Конан, гетман казаков, — ответил он. И сразу почувствовал, что она удивлена.
— Конан, — проговорила она сонно. — Ты не Дагонец. Я думаю, ты наемник. И много голов Юнетши ты отрезал?
— Я не воюю с водяными крысами! — фыркнул он.
— Но они так ужасны, — прошептала она. — Я помню, как они были нашими рабами. Но они восстали, они жгли и убивали. Только магия Кхосатрала Кхела удерживала их за пределами города.
Она сделала паузу, глядя загадочно и борясь со сном.
— Я вспоминаю, — прошептала она, — они поднялись на стены поздно ночью. Они кричали и жгли, а люди тщетно звали на помощь Кхосатрала.
Она тряхнула головой, как бы отгоняя воспоминания.
— Но, возможно, этого и не было, — прошептала она, — потому что я жива, тогда как они должны были убить меня… Черт с ним!
Она пошла по комнате, протянула руку Конану и потянула его к гобеленам. Девушка улыбнулась ему и стала похожа на засыпающего ребенка, ее длинные шелковистые ресницы поникли. Она сонно пробежала пальцами по своим темным локонам, как бы желая убедиться в реальности происходящего.
— Это сон.
Она зевнула.
— Возможно, что все это сон. Я чувствую, что хочу спать. У меня нет забот, я ничего не помню. Я чувствую, там есть что-то, чего я не понимаю, но мне хочется спать, когда я пытаюсь думать. Но все это неважно.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Конан. — Ты сказала, что они перелезли через стены поздно ночью? Кто?
— Юнетши, во всяком случае, я так думаю. Туча дыма, и тут этот голый демон ударил меня ножом в горло. О, как это было больно! Но это был сон, потому что здесь нет никакого шрама.
Она осмотрела свою гладкую грудь, а затем села на колени Конана, обвила руки вокруг его массивной шеи, заставив его присесть на край алькова.
— Не могу вспомнить, — прошептала она.
Она уютно пристроила свою голову на его мощной груди.
— Всюду дым и мгла. Все не материально. Ты не материален. Ты силен. Давай жить, пока сможем. Люби меня!
Он убаюкивал голову девушки в своих согнутых руках, потом поцеловал ее полные красные губы с непритворным удовольствием.
— Ты силен, — повторила она.
Ее голос постепенно становился все тише и тише.
— Люби меня, люби…
Сонное бормотанье затихло, туманные глаза закрылись, длинные ресницы опустились, гибкое тело расслабилось в руках Конана.
Он склонился над ней. Она казалась частью иллюзии, которая была сущностью этого города, но прочная материальность ее тела убеждала, что это живая девушка, а не сон.
Не беспокоясь, он положил ее на меха.
Она спала глубоко и натурально. Он решил, что она наркоманка и, по-видимому, употребляет черный лотос Ксасала.
Затем он увидел золотистую шкуру зверя, который жил самое малое тысячу лет назад.
Гигантский золотой леопард, который был известен по Тиборианским легендам и которого древние художники с восторгом изображали на камне и мраморе.
В изумлении тряхнув головой, Конан прошел через арку во внешний коридор. Он услышал звук, в котором его уши распознали шаги, такие же, как те, которые испугали его на улице.
Чуть позже он услышал, как кто-то вошел в комнату, которую он только что покинул. Повернувшись, Конан быстро побежал по коридору, удаляясь от комнаты, и почти сразу же наткнулся на человека, лежавшего наполовину в коридоре, наполовину в зале, куда вела потайная дверь в стене. Это был мужчина с грубыми чертами лица и бритой головой, тощий, с шелковой набедренной повязкой. Похоже, смерть настигла его в тот момент, когда он высунулся в коридор. Конан наклонился над ним в поисках причины смерти и увидел, что тот находится в состоянии глубокого сна, как и девушка в комнате.
В этот момент за спиной Конана снова раздался характерный звук — кто-то двигался по коридору следом за ним. Втащив тело мужчины в коридор, Конан шагнул в зал и быстро закрыл за собой дверь. Позади него щелкнула задвижка. Стоя в темноте, он слышал шаркающие шаги по ту сторону двери, и легкий озноб прошел по его спине. Звук не был похож на звериный.
Наступила тишина, затем слабо заскрипело дерево и металл. Вытянув руки, Конан почувствовал внутреннюю сторону двери, и, не дожидаясь, пока его таинственный преследователь откроет ее или пройдет мимо, казак пошел в темноту. Он услышал позади себя сюсюкающий звук, от которого волосы на его голове зашевелились. Он вытащил из ножен кривую саблю и тут же чуть не упал. Впереди были ступени, ведущие вниз.
Конан начал спускаться во тьму, полагаясь на свое чутье. Он понял, что спускается глубоко под землю. Наконец ступени перешли в ровный пол.
Конан шел ощупью по черному безмолвному туннелю, поминутно опасаясь невидимой ямы. Вскоре он обнаружил ступени, ведущие вверх. Поднимаясь по ним, он нащупал рукой металлическую дверь. Открыв ее, он вошел в темную и высокую комнату громадных размеров. Фантастические колонны выстроились вдоль испещренных стен, поддерживая свод, который был полупрозрачным и казался похожим на затянутое тучами небо в полночь. Лучи, проникающие в комнату с потолка, создавали очень оригинальное освещение. Комната была круглой и имела гигантскую бронзовую дверь, напротив которой располагалось возвышение. Это был медный трон, к которому вели стеклянные ступени. Конан с удивлением увидел, что на троне, свернувшись клубком, лежала гигантская змея, высеченная из нефритоподобного камня. Каждая чешуйка выглядела так, как будто она была реальной и переливалась яркими цветами. Огромная клинообразная голова была наполовину погружена в кольца тела, так что ни глаза, ни челюсти не были видны. Эта змея была одним из тех зловещих монстров, которые жили в прошлые века в южной части Вилайета. Но, подобно золотому леопарду, она вымерла столетия назад. Конан видел их грубые изображения на миниатюрах в Книге Скелетов, которую начертали колдуны предыстории.
