— Мы могли бы просто уйти. Не сразу, конечно, надо подготовить замену, но мы могли бы. Зачем же так?
— И ты думаешь, она бы нас отпустила. Знаешь, я терпела когда она фактически кинула Харику, но то что она хотела сделать с тобой. Наша Ису, — она коснулась моей щеки, — наш маленький зверек. То как она собиралась поступить с тобой — слишком жестоко. Как с надоевшей рабой, понимаешь?
— Что она хотела сделать?
— Этот принц… он предложил выкупить тебя за десятикратную цену. И она согласилась, слышишь, Ису? Она была согласна на все, лишь бы лечь под него. Мы всегда тебя охраняли, всегда берегли, а она продала, как… как вещь, Ису!
Я вспомнила Хенка, подобравшего меня на выходе. Ведь судя по всему, он ждал там меня. А потом связал и принес своему хозяину. От картины, представшей перед глазами, снова стало плохо.
— Нет, Зуй. Ты можешь думать что угодно, но мы телохранители, мы не должны убивать. Наш долг…
Она не стала слушать, вместо этого ударив кулаком в живот, а затем по лицу, так что я упала и какое-то время лежала, словно в темноте и без воздуха. Для каждого вдоха и выдоха приходилось преодолевать, казалось, невозможное препятствие, в груди все горело, а в животе пульсировало.
Чтобы прийти в себя понадобилось достаточно времени, чтобы Зуй со своими сообщницами выломали дверь. Вот только до королевы уже было не добраться.
— Ну что ж, если не она, то пусть хоть эта тварь сдохнет, — прорычала бывшая телохранительница, выбегая из королевской опочивальни.
Когда я поняла, куда именно направляется Зуй, меня совершенно без посторонней помощи подбросило вверх и поставило на ноги. Больше я только за ее Величество боялась. Хотя здесь тоже за нее же. Если заговорщики вырежут посольство дружественной страны — будет выглядеть как вызов им от неведомых общих врагов. А вот если третьего сына Императора убьет одна из хваленых телохранительниц королевы Мадлэрни, это будет… сродни приговору всем жителям нашей страны. Эта мысль действовала куда лучше корня шарку!
Всю группу я догнала, когда Зуй уже стучала в дверь апартаментов принца, и мне оставалось молиться Богине, чтобы его охрана уже вернулась.
— Ваше высочество, откройте. Это Зуй.
И дверь действительно открылась. Совершенно потерянный мужчина осмотрел женщин, стоящих перед ним, затем увидел позади них меня и улыбнулся. Все же боги были к нему благосклонны, заменив удачливость таким обаянием. Заговорщицы несколько растаяли, проявив себя как самые натуральные невинные девицы. За то время, что они стояли столбом, он успел отойти подальше, пропуская дам в комнату.
Кричать я не смела, боясь спровоцировать, но вот от вида руки Зуй, крепче сжимающей рукоять, решимость пришла вместе с решением. Она не успела и пяти шагов сделать, как я зверем ису проскочила между гвардейцев и занесла меч. Мой удар был быстрым и очень сильным, она даже не смогла понять, когда полоса холодного металла вошла в спину между позвоночником и левой лопаткой, выходя в груди. Проткнутое насквозь сердце перестало биться, а Зуй упала вперед, словно подкошенная.
Он был беззащитен. Еще слегка оглушенный, обманутый преданностью телохранительниц королевы, безоружный и такой виноватый в чьих-то темных глазах. У него не было шансов.
У нее тоже. Маленькие зверьки бывают опасны.
И пока женщины из гвардии не пришли в себя, я выдернула клинок из тела бывшей подруги и метнула в первую попавшуюся кинжал.
Бой был коротким. Я была зла, принц пришел в себя и обзавелся оружием, оказываясь неплохим мечником и просто очень сильным мужчиной. Так что ладно, у него был шанс.
Трое охранников и бледная как полотно женщина подоспели к самому концу.
— Ну вот, ничего нам не оставили.
— Нет, всё же я бы не смог против женщин.
— А что тут вообще произошло?
Женщина молчала и бледнела еще больше.
— Как я понял, — решил объяснить принц, — эта Зуй была предательницей. Она почему-то решила убить и меня. Исмилла, как там королева, надеюсь, ты успела?
— Да. — Колени у меня окончательно подогнулись и я сползла на пол, рядом с Зуй. Под ней разошлась уже приличная лужа крови, но мне отчего-то казалось, что женщина просто спит и вот-вот поднимет голову, сонно оглядится и скажет, что все это был сон. — Она заперта. Надо вытащить ее оттуда и уходить. Замок… больше не безопасная твердыня. Идите к ней в опочивальню, ваше высочество, кричите, чтобы она выходила, иначе замок просто взорвут. Обещайте что хотите, но она должна выйти как можно быстрее. Надо уходить.
Последнее что я помню — затылок Зуй. И холод ее любимого кинжала в руке. Кажется, разжать мне пальцы ни у кого так и не получилось.
* * *
— Боги, какая же маленькая! Ее можно целиком в эту лужу кунать.
— Осторожней! А то она очнется и сама тебя окунет. Маленькая, но злая!
На лицо полилась ледяная вода, а я закашлялась и открыла глаза.
— Ну и горазда же ты спать! — посмотрел на меня Хенк. — Мы уже неизвестно куда успели сбежать.
— Как выбрались из замка?
— Ты же сама говорила — десятый камень, правда с какой именно стороны не уточнила, повороты потом. Вышли кое-как. И королеву твою вытащили. По ее предположениям, сейчас идем в направлении городка Сутарн. Хотя принц все же чуть левее взял, говорит — женщины не умеют ориентироваться.
Я огляделась.
— Слишком много взял. Не должны были этот ручей пересекать.
— Ну надо же было тебя в сознание привести, — рассмеялся его высочество, подходя ближе. — Королева твоя уже успокоилась давно и опять уснула, а ты еще не просыпалась. Как чувствуешь себя?
Не дожидаясь ответа, меня ухватили за подбородок, поворачивая к себе левой щекой. Да, кажется я от Зуй получила. Пока меня рассматривали, Хенк ушел, а мне захотелось снова уснуть, уж больно неуютно я себя чувствовала рядом с этим мужчиной. Словно должна что-то, хотя по идее это он мне должен за спасение своей жизни.
— Это правда, что вы хотели заплатить королеве за меня?
Он перестал стирать с моих волос и лица старую заскорузлую кровь и заглянул в глаза. Только сейчас я заметила, что его собственные имели довольно приметный зеленый цвет, с темными капельками смолы, но из-за нависающей челки не привлекали достойного себя внимания. Впрочем, как и сама его внешность, это вытянутое лицо с мягким окатом скул, довольно волевым подбородком и тонкими губами… которые могли так легко и непринужденно улыбаться, но сейчас почти неприятно кривились.
— Да.
— Зачем?
— Потому что с тех пор, как попал в замок, сплю и вижу, что хочу это делать с тобой.
— Вы видели меня всего два раза.
