— Вижу, Вы оценили задумку с транспортом, — Юлия Венкс собственной персоной, — Удивлены?
— Удивлен, — признался князь, сдерживая ярость и любопытство одновременно. Он был политиком слишком долго, чтобы проявлять чувства так просто. Но и продолжить разговор Александр не торопился, принявшись рассматривать причину вселенского переполоха. Ничего особенного: светло-русые волосы, забранные в пучок на затылке, худое лицо, заостренный нос, блеклые голубые глаза. Косметика отсутствовала, что вместе со серым платьем придавало коже женщины нездоровый оттенок, превращая в бледную тень той гордой пленницы, что умудрилась сначала влюбить в себя, а затем отшить самого Деймона.
— Хотите знать, почему я здесь? — продолжила женщина, будто не замечая его взгляда.
— Мира? — осторожно предположил Нокс.
— Мира? — она засмеялась, облокотившись о парапет спиной, — В каком значении вы использовали это слово? Хотя… Не отвечайте, в любом из них ответ отрицательный. Ибо в принципе недостижимый.
— Чего тогда?
Юлия не ответила, отвернувшись к панораме с кораблями. Их количество прибавилось, а скоро и вовсе будет не счесть, ведь через пару часов огласят договор. Потом его подпишут император Годжи, вице-канцлер Республик Магдалена Сардинес, президент союза Нейтральных Земель Джессика Ким, глава Торгового Союза Шерон Мид и Верховный жрец Создателей Иеримил. От террористов на Хейве был некто Ксеронтнас, от Ждущих — Кораки. Жрицы Кай Лонга никого не прислали, предпочитая по-прежнему не вмешиваться в дела мирские. А вот журналистов — хоть отбавляй, оставалось только догадываться какие новости потом огласят обжитый космос, ведь у происходящего, как не странно, сторонников оказалось больше.
— Чего я хочу? — вернула внимание к себе Вэнкс, — Для начала, вернуться на Солеа. Подбросите? — ее глаза на миг поменяли цвет на стальной и снова стали бледной тенью небесного свода.
«Вот оно что,» — подумал князь, перебирая в памяти нужные события. Пощечина Деймону на приема в честь его дня рождения. Падение во время грозы в Мертвый Источник на Солеа. Последующий побег.
— Вот оно что, — повторил он вслух и добавил, — Вы знаете, где корабль? — женщина кивнула, и Ноксу осталось лишь поднять руку в прощальном жесте, а потом вернуться в амфитеатр.
Суэльские Республики, Теман, 16 день каелу.После полудня всем воспитанным детям полагается спать, но наследник Вэнксов себя таковым не считал и, уличив удобный момент, сбежал и спрятался в саду. Прятаться он умел и любил — найти его могла только мать. Но мамы рядом не было уже долго, Алексу это не нравилось, а спросить, когда она вернется, мальчик не мог. Папа и бабушка не любили таких вопросов. Может и маму не любили? Нет, быть такого не может, папа же скучает.
Алекс огляделся из своего укрытия в саду, нянек нигде видно не было, отца тоже. В последнее время тот запирался в своем кабинете и пил какой-то ужасно пахнущий чай, причем холодный, даже лед туда добавлял. Видимо жара сатьен на него так действовала. Странно, что он не добавляет в таком случае в чай лимон и сахар? Может, папа просто не любит сладкое? А ведь полгода назад на Лунном фестивале Цинты грозился съесть всю сладкую вату один, обманщик. Вспоминая о фестивале, мысли вновь привели его к матери. К глазам подступили слезы, Алекс мужественно сжал губы и решил, что плакать он не будет, ну хотя бы пока мама не вернется. Но слезы непослушно стекали по пухлым детским щекам, заставляя время от времени вытирать их рукавом и шмыгать носом. За борьбой со слезами мальчика и застал полуденный сон, который детей на воспитанных и невоспитанных не делил.
Снилась мама, одетая в смешной мешковатый комбинезон и льняную рубашку. Длинные светлые волосы, которые так любил папа, она отрезала, а то, что осталось, спрятала под кепкой, надвинутой на самые глаза. Мальчик понял: мама играла в садовника, иначе, зачем так одеваться? Она сняла его с дерева, где Алекс так удачно спрятался, утерла слезы и крепко-крепко обняла. Объятия были долгими, и ему вдруг захотелось, чтобы они никогда не кончались, чтобы никогда не просыпаться. Но она все же слегка отстранила его и почему-то извинилась.
— Мамочка очень любит тебя, Алекс. Сильно-сильно, сильнее всего на свете. К несчастью, я не могу остаться с тобой, так уж получилось. Но я всегда-всегда буду с тобой в твоем сердце. Ты понимаешь? — Алекс не понимал, но боялся, что если скажет «нет», мама обидится и уйдет, он на всякий случай кивнул, состроив самую серьезную мину, на которую только был способен, мама грустно улыбнулась, — Прощай, мой милый. Будь хорошим мальчиком. Помни, хоть я и не рядом, я всегда с тобой.
Она снова обняла его, и он успел поверить, что все, что ему только что сказали, неправда, что никто никуда не уйдет. Только объятья растаяли вместе с остатками сна. Мальчик приподнялся на подушке и осмотрелся. Это была его комната, откуда он в полдень вылез из окна, потому что не хотел обедать и не хотел потом спать. Деревья-укрытия в саду он менял часто, найти его так просто не могли. Но не только нашли, но еще и принесли в комнату. В следующий раз нужно выбрать что-то другое вместо сада. Может библиотеку? Там уж точно искать не станут. В животе заурчало, видимо обед он все-таки зря пропустил. Надо сбегать после, захватив с собой что-нибудь с чайного столика, вечно заваленного вкусностями.
Алекс ловко спрыгнул с кровати и принялся одеваться. С шортами проблем не возникло, а вот футболка никак не давала продеть руку во второй рукав, и он решил пойти так. Внизу кто-нибудь из прислуги оденет как надо, и покормит заодно. В таком замечательном виде он уже был на лестнице, когда услышал шум из гостиной. Голос принадлежал папе, и такой странный, будто до этого тот выпил бочку своего странного чая. Отец что-то кричал и стучал кулаком по стене, такие удары мама называла «со всей дури», видимо этой самой дури у папы было много.
— Гьеджит, — орал папа, — Да что она о себе возомнила?! Мир во всем мире ей подавай? А мой сын должен выступать в качестве живого щита? Дрянь! Да никогда такому не бывать! Я ее и близко к ребенку не подпущу! Это больше не ее сын!
Он так о маме? Так это из-за папы они больше не увидятся? Нет, не может такого быть. Папа просто разозлился, но успокоится и, если Алекс попросит увидеться с мамой, конечно же, разрешит. И мальчик поспешил проверить свою гипотезу.
— Мама приходила? Ты ведь о ней, папа? Где она? Я хочу к маме!
То ли отец его не расслышал, то ли с кем-то спутал, но рука, за которую Алекс тщетно пытался зацепиться, с силой отшвырнула его обратно к лестнице. Только упасть и что-нибудь разбить не случилось, кто-то ловко поймал его и, поставив на пол, заслонил собой.
