он волновался за меня? — Там есть огромная библиотека. Осталась от прежних хозяев.
— Ах, это… — словно сам себе сказал Михаил. — Мама ненавидит это произведение.
— Почему? — сама не знаю зачем спросила.
— Она говорит, что в этой книге слишком много сходства с театром Диз. Горбун, который любит сметану, дровосек со шрамом по середине черепа…
— Только не говори про остальных! — перебила я. — Я не продвинулась дальше первой главы.
Михаил перевёл на меня насмешливый взгляд и с умным видом отложил книгу. Этот мальчишка всегда больше меня увлекался литературой. Он перечитал полбиблиотеки по своему желанию, когда для меня это было очередное издевательство матери или задание в школе. Когда совпадало время, и мы занимались вместе, Михаил постоянно шикал на меня, когда я испускала очередной тяжкий вздох. Хоть он и выглядел совсем молодо, даже младше своего возраста, маленькой рядом с ним ощущала себя Я.
— Я думаю, тебе понравится, — кривоватая улыбка появилась на его светлом лице. — Там есть один персонаж, который очень напоминает мне тебя.
— Не удивлюсь, если это будет какой-нибудь Чумазей, — с подозрением отозвалась я.
На это брат лишь усмехнулся маминой улыбкой и принялся пролистывать страницы.
Если бы Василиса узнала, что он читал эту книгу… ей бы это не понравилось. Легенды и истории театра Диз стали сравнимы с нечистыми и проклятыми силами. В наше время поклонения и молитвы театру Диз означают греховное деяние.
Всё пошло ещё со времён хранителей, когда в маленькой деревне пропала девушка. Спустя год она вернулась обратно с розами, растущими прямо из глазниц. Девушка рассказала, что оказалась в великолепном месте, всюду украшенном золотом и драгоценными камнями. Сцена была из красного дерева с красными бархатными завесами. Прям перед ней стоял ряд из десяти кресел, в каждом из которых, включая саму девушку, сидели люди. И юноши там были, и совсем уже старики. Им показывали пьесы, название которых вспомнить девушка была не в силах. Но зато она запомнила ту красоту исполнения и мелодичное звучание голосов в песнях. А потом и саму девушку позвали на сцену (самой первой). Вышла к ней тогда женщина красивее любой живой души. В алом платье, рукава которого были украшены шипами роз, и самими цветами в пышной причёске чёрных, как ночь волос. Захвалила женщина её речами и заставила всех других актёров и зрителей её восхвалять. Затем она взяла одну розу из своей причёски. Шипы были, словно лезвие нового ножа, и они пронзили голову бедной девушки, врастая внутрь и вылезая наружу через глазницы.
Эта история об актрисе театра Диз — Королеве Роз. Само собой, есть множество таких рассказов, которые больше легенды, чем правдивые истории. Например, о мальчике, который вернулся белее снега и плакал, рассказывая, как уродливый горбун заставлял его есть сметану без перерыва. Или о хитрюге Чумазее, который растягивал канат под потолком театра, смазывал его мёдом с орехами и заставлял зрителя ходить по нему. Сам Чумазей карабкался по потолку своими липкими ладонями, и каждый раз, когда зритель падал, натравливал на него своего бешенного щенка, который слизывал мёд с чужих ступней, отгрызая кусочки плоти.
Чего уж говорить про лидера их труппы, который кому-то являлся, как Диза — высокомерная и сильная женщина, с широкими плечами. А кому-то, как Диз — мужчина, изрыгающий оскорблениями из своего рта с острыми зубами.
Происходило это всё и всегда внезапно. Ни один житель деревни не мог предугадать, кто и когда отправится на очередное представление в театре Диз. Но каждый раз зрители возвращались с гримасой ужаса на лице и мольбами больше никогда не отправлять их в то место снова.
— После твоего… ухода, — внезапно заговорил Михаил. Я не обратила внимание на то что вместо «ухода» он собирался сказать «изгнания». — Всё перевернулось с ног на голову…
— Что ты имеешь ввиду? — я внимательно посмотрела на него. Брат уставился на страницу в книге и задумчиво потирал кончик листа. — Мне почти ничего не известно. Я знаю лишь, что нашу семью лишили статуса высшей и выгнали из Совета Истребителей.
— Это так, — кивнул Михаил. — Уже после твоего объявления мама стала получать уйму писем от членов совета. А когда тебя доставили в Обвал Чертей, состоялось заседание. На нём присутствовали все главы совета и их доверенные лица. Голосование признало Расскай судьёй.
— Ну конечно. Это очевидно, — сразу сказала я.
Расскай идёт вторым по лидерству после Лирая. Но если Лирая заслужил своё место запугиванием и угрозами, то Расскай придерживался мирного правления. В заседаниях, которые проводились только в крайних случаях, чаще всего судьёй выбирали одну из двух глав клана Расскай — Елизавету Савкун.
— Все приняли сторону обвинения, — продолжал брат. — Околь, Фрим, Войглорд и Друмтеримария. Большинство опровергло своё соучастие. Я был на заседании. Обязан был быть. И… нас выгнали. Дом оставили, но лишили доступа к записям совета и его хранилищу. С нами остались только Роман, Руслан, Марина и два Аггнийца, о которых я ничего не знал прежде.
«Везунчик…» — подумала я.
— Понятно, — коротко ответила.
Мы оба повернули головы, когда услышали громкие шаги. Мика спускался вниз, облачённый в тёмный плащ с широкими рукавами, присобранными на запястьях. На его правой руке висел такой же.
— Держи, — коротко бросил он и передал мне в руки плащ. — Свой верх можешь оставить здесь.
— Спасибо, — пробормотала я, стягивая прежнюю накидку.
— Рузанна и Саша ждут тебя на окраине леса в тремя лошадьми, — Мика начал задувать все свечи и тушить лампу.
Я закинула сумку на плечо и подошла к двери, которая с одной стороны была сделана из обычного дерева, а с другой — Аггнийского железа. Когда обернулась, увидела, как Мика хватает Михаила за руку и стягивает со стула. Прежде чем мы погрузились во тьму, Аггниец выставил нас за дверь и зашёл следом.
— Что насчёт тебя и Николая? — спросила я, слепо следуя за Микой, который быстро оказался впереди. Шустрый однако… — Разве мы не должны отправляться вместе?
— У нас есть кое-какое дело, — пробурчал он, открывая дверь и впуская лучи солнца в чёрный коридор. — Рузанна доведёт вас до границы Вириза, а мы с Николаем уже будем там.
— А что с моим братом? Куда ты его ведёшь? — вопросы посыпались из меня с такой же скоростью, с какой Мика толкал меня в сторону леса, всё время оглядываясь.
Аггниец резко затормозил и развернул меня за плечи лицом к себе. Вторая его рука крепко удерживала моего брата. Взгляд его карих глаз, один из которых был полностью закрыт бельмом, серьёзно впился в меня. Мика
