Слава отделился от спины Гены и, медленно двигая ластами, поплыл к стене. Действительно, тут виднелось красное круглое пятно, диаметром около метра, что-то вроде огромной красной кнопки, нарисованной на стене. Человек потрогал ее руками, попробовал толкнуть — ничего не произошло. Постучал — как в скалу. Никакого эффекта. Попросил:
«Гена, попробуй ты открыть. Может, она только тебе подчиняется?»
Монстр попытался с разгону нажать на «кнопку» — без толку. Еще… еще попытка… Многотонная масса била в «кнопку», но та не реагировала, как будто вросла в скалу.
«Все, остановись! — скомандовал Слава. — Жди тут, не уплывай никуда».
Гена повис, как корабль в межзвездном пространстве, а Слава медленно опустился на дно, увязнув в мягком иле буквально по шею. Поморщился, двинул ластами и, поднявшись выше, попросил:
«Лер, мне надо выйти из тела, а я боюсь упасть в эту жижу. — Он показал на облако грязи, медленно расходящееся от того места, где он плюхнулся в ил. — Может, подержишь меня, пока я там болтаюсь?»
«Да чего придумывать — вон Гена висит. Забирайся на него и лежи. Я рядом постерегу».
Слава подобрался к монстру, пошевеливающему своими щупальцами, забрался ему на спину, лег, удобно расположившись на твердой гладкой поверхности, и закрыл глаза. Лера уселась рядом, держа его за руку, Слава со спокойной душой вышел из тела информационным облачком.
Осмотревшись по сторонам, первое, что заметил, — невероятно мощное псионическое свечение, исходящее от Гены. Там, где была голова чудовища, просто-таки светился костер, нет — прожектор псионического света! Слава в который раз подивился мощи монстра и, приблизившись к его голове, опустился на нее облаком искр.
Мозг Гены впечатлял. Он был огромным, просто гигантским, и, как поток лавы, светился красным светом, пульсируя и вспыхивая, будто кто-то подавал сигналы изнутри. Слава досадливо подумал: почему он раньше не попробовал войти в мозг Гены? Проверить его воспоминания? Опуститься внутрь его памяти? Он дня три лазил по острову, общался с хартами, а вот главную фигуру-то и не заметил!
Для него Гена был каким-то диким, экзотическим монстром, полукрокодилом-полуспрутом. И вот — открытие потрясало: мозг Гены был такой мощи, что не снилось самым сильным и умелым псионикам! Хммм… тогда почему же монстр рассуждал, думал на уровне трехлетнего ребенка? Это при таком-то мозге? Почему? Ну как почему — описаны же в литературе «гениальные» идиоты: они перемножают в уме многозначные числа, но при этом едва могут обслужить самих себя. Славу все время не оставляло ощущение неправильности происходящего — существо с мощнейшим мозгом и на таком уровне развития? Как это понимать? И наконец-то, он решил разобраться. Правда для этого потребовалась глубина в пятьсот метров. А может, и больше.
Опустившись на поверхность мозга Гены, Слава поразился — она была колоссальной, с множеством извилин, причудливо извивающихся и покрывающих мозг узором, напоминающим сюрреалистические картины. Мозг горел огнем, казалось, что он поджаривает пятки виртуальному Славе, который шагал, попирая вместилище разума монстра.
Подойдя к центральной части мозга, Слава заметил посыл подчинения, который он вонзил в сознание Гены. Длинный гарпун пронзал доли мозга, связывая их вместе, и уходил глубоко внутрь коры. Само собой, это был образ посыла: мозг Славы выстраивал себе те образы, которые более подходили к случаю, и вот этот посыл он видел как гарпун, воткнутый в кору головного мозга.
Гарпун наполовину торчал из коры, и Слава даже немного обеспокоился — он подошел к рукояти и вдавил гарпун еще глубже, пока рукоять не вошла до самого основания. Подумав, Слава создал еще два таких же гарпуна и, пройдя по поверхности мозга, загнал их в разных местах — для крепости. Если Гена выйдет из-под контроля — им с Лерой не жить. Он точно не простит им подчиненности. Для него они будут лакомой и сладкой добычей, как харты, к примеру.
Закрепив подчинение, Слава стал опускаться в глубины разума таинственного монстра. И то, что он увидел, вызвало шок. Он просто не знал, что с этим делать.
А еще он увидел, что монстр болен. Очень болен. Причиной того, что он находился сейчас на уровне трехлетнего ребенка, была опухоль в мозгу, явно развивающаяся, занимающая уже не менее четверти пространства черепной коробки. Ее черные щупальца пронзили всю толщу мозга и напоминали огромных змей, высасывающих жизненную силу из этого существа.
Слава застыл на месте, лихорадочно размышляя: что же делать? Если сейчас он попробует избавить Гену от болезни, не погибнет ли тот, лишившись части мозга? Ведь опухоль внедрилась крепко, как пиявка. Но, если монстра не избавить от этой штуки, он умрет. Или не умрет? Опухоль, возможно, висит на нем уже тысячи, а то и сотни тысяч лет, и он пока жив, хотя и деградировал. Если вначале опухоль была с горошину, то теперь весила десятки килограммов, если не сотни. А через какое-то время она заполонит все! И вообще, как он, Гена, может жить с такой штукой внутри себя? Откуда она взялась? Впрочем, вот он, ответ, извлеченный из прошлого монстра: зараза! Зараза, занесенная с кораблем и попавшая в воду. Какое-то вещество, яд или радиация, изменили мозг Гены до неузнаваемости, как и тело. Он — последний из Предтеч… Вот они какие! Почему мы всегда думаем, что существа, основавшие цивилизации, заполонившие весь космос, выглядели как люди? Разве нет примеров, что можно быть разумным и совсем не походить на человека? Люди всегда были о себе самого высокого мнения и считали, что они — высшие существа и только так могут выглядеть разумные. Оказалось, нет. И еще как нет!
Изначально Гена не был таким огромным, таким страшным, ужасным монстром. Размером с аллигатора, обладающий могучими псионическими способностями — телекинезом и всем, что сопутствует псионике, — этот инопланетянин совсем не выглядел безумным монстром, а эта планета была не совсем планета, и даже совсем не планета.
Слава выскочил из мозга Гены, как ошпаренный, влетел в свое тело, укрепился и с облегчением почувствовал холод озерной воды.
Он открыл глаза, и передал жене:
«Лера, ты не поверишь! Ты просто не поверишь! Дураки мы с тобой, ей-ей…»
— Наташа, уходим! Уходим!
— Сейчас, еще парочку ублюдков срежу и уйду!
— Наташа, к нам три тяжелых крейсера идут! Быстро улепетываем! Загубишь «Соргам»!
— Не загублю… Ннна! Ннна, суки! Получите! На чужой каравай рот не разевай, ублюдки зеленые!
В космосе полыхнули четыре огненных шара, расширяющиеся, как Вселенная, рожденная из первоатома. До того — четыре средних крейсера класса «Соргам», но оказавшиеся гораздо слабее его.
