Это было страшно… Очень, очень страшно… Корабль-призрак! Самые отважные и бывалые моряки при одном упоминании о таком трезвеют, понижают голос до шепота и складывают пальцы в охранные символы. Потому что корабль-призрак – это так же опасно, как и проклятый, являющийся ночью в свете синих огней, несущий на своих парусах беду.
– Да-а! Скажу я вам, Силы Судьбы повернулись к нам задом! – подытожила Энка. – Хотелось бы знать, чем мы им не угодили.
Аолен выразительно покосился на Орвуда:
– Ропщем слишком много.
– Эй! Сюда! – раздался голос Эдуарда из соседней, самой богатой каюты. – Только гляньте, что тут есть!
Красивая золотая клетка стояла на ночном столике. На дне ее, жалко распростершись, лежало крошечное, с ладонь, тельце. Если бы не размеры, существо больше всего походило бы на эльфа, особенно горного: удлиненное личико, стройная фигурка. Длинные, с зеленоватым отливом волосики разметались по полу золотой тюрьмы. Из одежды – шелковая туника, штанишки до колен, на ногах деревянные башмачки. За спиной – полупрозрачные крылышки, обвисшие и потускневшие.
– Ой, како-ой! – всплеснула руками Ильза. – Кто это?! Он тоже умер, да? – Она всхлипнула.
Из-за плеча Меридит выглянул Хельги и ахнул:
– Демон побери! Это же илфи! Вот пакость!.. Смотрите, живой! Дергается! Надо его немедленно раздавить!
От изумления глаза Ильзы сделались круглыми и мокрыми. Она не верила своим ушам. Хельги, ее любимый Хельги, который хоть и называется демоном-убийцей, а на деле даже злобных дефтских ворон не дает убивать, хочет раздавить созданьице, такое прелестное, маленькое и несчастное…
– Не надо! – только и выговорила она, заливаясь слезами жалости.
Но Хельги, обычно не выносящий вида ее слез, на этот раз остался непреклонным:
– Обязательно надо! Вы что! Это же илфи! Илфи по зловредности хуже… – Он запнулся, подбирая подходящее сравнение. – Хуже курганника! Хуже упыря! Их всегда давят…
– Не надо!!! – молила Ильза, заслонив клетку собой. – Он хоро-о-шенький!!!
Меридит эта душераздирающая сцена быстро наскучила. Она взглянула на Хельги, на Ильзу, усмехнулась. Отодвинула девушку от клетки, выломала изящный замочек, обхватила существо двумя пальцами за талию – оно безжизненно обвисло в ее руке – и протянула Хельги.
– На. Дави.
Тот попятился, даже немного побледнел.
– Почему я?!
– А кто? Ты сам сказал, что всегда их давишь.
– Я лично никогда не давил, – признался Хельги, отступая к двери. – Только видел один раз… Может, Орвуд согласится? Пойду позову. – Он скрылся.
Ильза подняла на Меридит счастливые глаза.
– Вот видишь! – улыбнулась диса. – А ты плакала.
Потом пришел мудрый гном Орвуд и все расставил по местам. По его мнению, давить никого не надо – наоборот, привести в чувство и расспросить, что приключилось с кораблем. А там уж видно будет.
Хельги было тревожно до тошноты.
Оказаться на корабле-призраке – ладно! На это он готов согласиться. Все лучше, чем на скале среди океана. Общими усилиями удалось поставить нужные паруса и развернуть судно курсом на Аддо. Запасов воды и продуктов были предостаточно, жизнь вроде бы налаживалась.
Но гнусная, кроваво-бурая магия злокозненного существа не давала ему покоя. Особенно плохо, что опекала существо Ильза. Такие, как она, особенно уязвимы для маленьких крылатых чудовищ. Самым правильным было взять его из рук Меридит и раздавить. Но – он не мог!
Однажды, много лет назад, когда он был еще совсем маленьким и очень одиноким, такое существо нашло его. Оно не понимало по-староземски, а щебетало на своем звенящем наречии, зато умело весело кувыркаться в воздухе, строило забавные рожицы, садилось на голову юного подменыша и щекотало его уши травинкой… Они играли целый день. На пустыре за домом ярла Хельги строил для маленького друга шалашики, выстругал кораблик – совсем как настоящий драккар – и пустил плавать в луже, с риском для пятой точки он украл из кладовой сладости, которые, впрочем, существо есть не стало. Еще никогда подменному сыну Гальфдана Злого не было так весело и интересно. Это был лучший день в его жизни.
Ярл возник за спиной внезапно.
– Чем это ты занимаешься, трюмово отродье?!
Почуяв беду, Хельги схватил большой камень, замахнулся. Он был готов защищать друга до последней капли крови. Но могучий ярл отшвырнул его как щенка, одной левой. А правой рукой ловко, на лету, схватил крылатое созданьице и швырнул под ноги. В следующий миг огромная ступня опустилась на хрупкое тельце. Хельги ясно услыхал хруст крошечных косточек… Он бросился на ярла, зубами и когтями впился в руку – и какое-то время больше ничего не слышал и не видел, наверное, тот ударил его слишком сильно.
Очнулся он в доме, на руках у жены ярла – она его жалела – и заплакал, первый и последний раз с тех пор, как выучился говорить.
Тогда жена ярла стала рассказывать несчастному подменышу про илфи.
Илфи – крошечные существа, такие красивые, такие веселые, забавные, шаловливые, ласковые. Они любят играть с детьми: они залезают в шалашики, катаются на корабликах, вот только сладости не едят, им нужно другое.
После, под покровом ночи, они прилетают к своим товарищам по играм – и не помеха для них ни стены, ни запертые окна, ни амулеты под потолком, – крошечными острыми зубками прокусывают они нежную кожу на шее ребенка и пьют, пьют… Сколько крови может высосать такая крошка? Совсем каплю. Наперсток-другой, не больше. Не в крови дело. Жизненная сила, если не сама сущность ребенка утекает в ранку на шее. Вот что едят илфи. Один маленький кровосос убивает здорового крепкого детеныша человека или цверга в три дня, сприггана или дисы – в пять. На тролленка уходит неделя. Но не только ночные визиты, дневные игры тоже опасны. Потихоньку илфи тянет силу и без крови, через прикосновения. Мало того, страшные беды в течение года обрушиваются на тот дом, где ребенка загубил илфи. Взрослое существо илфи так просто убить не может, но наводит болезни и порчу. Вот почему с ними надо поступать только так, как сделал это ярл.
Женщина сказала правду.
В отличие от отпрысков рода человечьего, Хельги не болел почти никогда. Даже неприятный случай, когда папаша в наказание за то, что подменное чадо напустило на него из вредности целый рой оводов (что греха таить, спригганы по натуре тоже далеки от маленьких феечек), окунул его с головой в море, а потом запер мокрого в погребе-леднике, прошел без последствий для его здоровья. Но после общения с крошкой илфи он не вставал с постели три дня. И дело было не в разбитом затылке, он это ясно чувствовал.
А потом илфи – в тот год случилось их нашествие – убили среднего сына однорукого Гаральда, и дочь Бьерна, ярла соседнего фьорда, и трех маленьких рабов богатого фьординга Ульфссона. Потом сгорели их дома, и потонули драккары…
