Бротан покачал головой.
— Это мы уже обсуждали…
— Ну так обсудите еще раз! — отрезала Куиринейна. — Пускай Вельмидревний Отче продолжает думать, что единственное наше спасение — натравить людей друг на друга. Он упорно стремится ослабить их, потому что страшится, что в будущем они могут стать слугами и солдатами того древнего чудовища, которое, по его мнению, непременно вернется в мир.
— Может быть, он и прав, — заметил Бротан. — Я вот только хотел бы понять, так ли необходимо выбирать между его и нашим путем. Ослабить людей — тоже, пожалуй, вполне разумный выход.
— Так нам, значит, нужно тыкать ножичками в тело невидимого чудовища, вместо того чтоб одним ударом отрубить ему голову? — гневно вопросила Эйллеан. — Бротан, мы уже обсудили это тысячу раз, еще до того, как ты стал одним из нас! Мы должны подготовить Лисила к тому, чтобы он отсек голову чудовищу!
— Это тело отнюдь не невидимо, — возразил Бротан. — Оно является нам в виде человеческих орд, которые заполонили уже весь мир. Что до головы, ее-то как раз никто не видел. Нам ничего не известно про того древнего врага, о котором вечно твердит Вельмидревний Отче…
— Потому что он ничего не хочет нам рассказывать, — закончила за него Куиринейна. — И весь наш клан, кроме нас, все так же слепо верит ему и следует за ним.
Мальца охватила дрожь. Эти трое замышляли убить невидимого врага из давнего прошлого, хотя и понятия не имели, на что замахнулись. Им известно было только, что их патриарх страшится возвращения этого врага и что людям предстоит стать его боевой силой. Малец понял, с чем играют они в своем невежестве.
То был Враг. Малец принял смертный облик, чтобы отыскать и вырвать из-под влияния Врага его творение, сестру мертвых. Теперь было ясно, что не он один замышляет использовать Лисила в тайных целях. Быть может, его собственный замысел даже спасет мальчика от безнадежной судьбы, которую собственными руками уготовила ему мать. Малец заерзал на руках Куиринейны, заскулил.
Молодая женщина глянула на него, теснее прижала к груди.
— Причина, по которой Дармут до сих пор жив, остается все та же, — сказала она Бротану и Эйллеан. — Время для его смерти еще не настало… и Вельмидревнему Отче придется вооружиться терпением, чтобы смириться с этим.
Бротан сделал медленный вдох, затем все же кивнул. Эйллеан протянула руку и в прощальном жесте коснулась ладонью щеки своей дочери.
И Куиринейна унесла Мальца в душный город, скопище мерзких запахов и темных углов и закоулков. Она принесла его в дом на берегу озера, недалеко от замка. Она напоила его козьим молоком и накормила измельченным мясом куропатки. Наевшись, Малец растянулся у нее на коленях, а она, сидя в кресле у очага, гладила его по спине.
Малец ждал.
Когда рассвело, юный Лисил, протирая заспанные глаза, спустился в кухню и увидел на коленях у матери Мальца. Таким счастьем просияло его лицо, что он даже содрогнулся, — словно подобное чувство было для него внове. Малец старательно повилял хвостом, не желая, чтобы мать или сын угадали в нем нечто большее, чем просто товарища для игр. И Лисил возился со щенком на кухонном полу, под безмолвным и пристальным взглядом своей матери.
На душе у Мальца полегчало. Получалось, что он все же не остался без матери и братьев. У него есть брат, которого нужно беречь… и направлять. И все годы, что прошли после бегства Лисила из отчего дома, Малец бережно хранил в памяти то немногое, что он узнал о замыслах Нейны.
Сейчас, лежа без сна в комнате Винн, он опять размышлял над загадочным появлением Бротана в Веньеце. Лисил ни в коем случае не должен встретиться с этим эльфом.
Размышлял он, однако, и о судьбе той женщины, которая когда-то приняла его под свой кров.
Участь Нейны не должна была его волновать, ибо главной его целью было спасти весь мир, направляя на нужный путь Лисила и Магьер. И все же Малец не мог отрешиться от поисков Нейны, потому она была дорога Лисилу.
И ему, Мальцу, — тоже.
На следующее утро Винн сидела на полу в своей комнате и разглядывала чертежи, которые принес ей Лисил. Девушка и сейчас злилась, что он не показал ей эти чертежи прошлой ночью. К тому же полуэльф до сих пор скрывал от нее что-то еще — уж в этом Винн не сомневалась. Просто не верилось, что Лисил способен так бестолково вести себя — и это в их нынешнем сложном положении! Хотя, быть может, он прекрасно понимал, что положение сложное, вот только ему было на это наплевать.
— Брет оставил эти чертежи тебе?! — допытывалась она. — И это после того, как ты без спросу обшарил его вещи? Вот так, просто вручил тебе чертежи и сказал: «На вот, покажи друзьям»?
— Винн…
— Где Магьер?
Лисил вздохнул.
— Внизу, с Мальцом и Бретом. Вероятно, накрывает стол к завтраку.
— Возьми свой плащ, — велела Винн и встала, собрав в охапку чертежи. — И прихвати плащ Магьер. Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
— Для этого не обязательно выходить наружу. Я позову Магьер и Мальца сюда, и…
— Нет! Я не стану ничего обсуждать под боком у Дармутова шпиона, который к тому же, как выяснилось, и сам что-то замышляет. Невозможно предугадать, как распорядится Брет теми сведениями, которые ему удастся подслушать.
Лисил скрестил руки на груди. Винн стояла, не шелохнувшись, и наконец полуэльф понял, что она не уступит. Тогда он развернулся и распахнул дверь комнаты.
— Жди меня внизу, — бросил он и вышел.
Винн засунула чертежи поглубже под кровать, надела овчинную куртку и вскинула на плечо дорожный мешок. Нащупав что-то твердое в кармане куртки, Винн сунула туда руку и припомнила, что сама же положила в карман кристалл холодной лампы. Вынув кристалл, девушка поднесла его к глазам, и на миг ее охватила отчаянная тоска по домину Тилсвиту и Гильдии Хранителей. Эти кристаллы были созданы Хранителями-алхимиками, мастерами, искушенными в тавматургии. Кристалл начинал ярко светиться, согретый теплом человеческих рук. Вздохнув, девушка снова спрятала его в карман.
Взяв с кровати Помидорку и Картошика, она понесла котят вниз. Брет поставил у входа в кухню миску молока, и Винн опустила котят на пол возле миски. Помидорка тут же принялась лакать молоко, а Картошик плюхнулся на хвост и замер, сонно моргая. Затем он обратил внимание на то, как проворно работает язычком его сестричка, принюхался — и розовый нос привел его к вожделенному завтраку.
Из кухни, отдернув занавеску, которая прикрывала вход, вышла Магьер. Через плечо у нее было переброшено на редкость потрепанное кухонное полотенце. На Магьер была белая льняная рубашка, черные волосы рассыпались по спине и плечам. Винн уже заметила, что в последние дни Магьер редко заплетала косу.
