— Ах, так это остроухая? Хм-м… опрометчиво было бы доверить этой спину, — проворчал Питт и одним движением сграбастал ту за шкирку.
В своё время Ридд немало усилий приложил, чтобы убедить приятеля в полной несостоятельности всякой ерунды вроде расовых предрассудков, и даже пару раз лёгонько выколачивал из него пыль. Но вроде бы, помаленьку начало доходить — во всяком случае, городские хоббиты уже перестали трястись, когда над ними нависала зловещая тень этого громилы. А потешно окающие переселенцы откуда-то из приморья, которых прежний барон Шарто пригрел на своих землях, не рисковали чуть что, без разбору получить пудовым кулачищем промеж ушей…
— А вообще, ничего и даже очень, — добродушно объявил Питт, некоторое время созерцая эту аппетитно вихляющую попочку и достойную герцогини походку перворождённой, которая даже на неровностях городской брусчатки умудрялась держать форс. — У тебя хороший вкус, мастер Ридд. Иди-иди уж, златокудрая бестия…
Последнее замечание относилось и впрямь к Меане, которая от таких неприкрытых и даже хамских обсуждений своих достоинств сбилась с шага. К её счастью (и немалому облегчению), путь уже привёл к неприметной лавке, где в передней части торговали всякими ювелирно-бижутерными цацками, а в задней их изготавливали, ремонтировали или готовили к продаже.
Правду говорят — если хочешь приобрести своей подружке действительно что-то стоящее, отправляйся к дядюшке Соломону! Старый хрыч хоть и любил поплакаться, что его вечно все обижают и так и норовят ободрать, кому не лень, но дело своё знал…
Питт одним жестом отмахнулся от вскинувшегося в стойку приказчика, который от одного только вида ввалившейся с улицы вооружённой троицы маленько сбледнул с лица. Хотя цены здесь были одними из самых высоких в городе, но товар того стоил — на прилавках и в лотках азартно рылись несколько дамочек, а их философски взгрустнувшие благоверные переглядывались с таким видом, что в глазах бедняг легко читалась тоска по чарке или большой, запотевшей кружке эля с шапкой белоснежной пены поверх. Примерочные и гардеробные кабинки не пустовали, мальцы-помощники и помощницы сновали туда-сюда, увиваясь вокруг клиентов — короче, несмотря на нарочито облупленную вывеску и скромный внешний вид, лавка процветала.
Сам же дядюшка Соломон, с худым и мокрым лицом, обнаружился в задней, мастеровой части. Над верстачком нависал словно топор примечательный нос ювелира, а сам он с азартом вытворял пинцетом и чеканом что-то такое, от чего закреплённое в тисочках изделие выло и даже верещало не своим голосом.
— Нет, молодые люди, вы таки не уважаете старших! — авторитетно заявил ювелир, взглянув на прибывших своими чуть миндалевидными глазами с, казалось, навеки застывшей в них тоской.
Питт хмыкнул что-то в таком духе, что его уважение ещё заслужить надо, и быстро, словно каждый день только и потрошил лавки почтенных или не очень ювелиров, проверил остальные комнатки и закутки мастерской. Двоих помощников хозяина парень выпроводил, убедительно положив им лапищи на плечи и прогудев, что упрели совсем от работы, бедолаги — ступайте, мол, кваску или молока холодного усугубите.
И когда уже Питт наподобие часового занял место у двери в лавку, а Ридд ненавязчиво переместился к задней и даже закрыл её на задвижку, только тогда дядюшка Соломон поинтересовался:
— И таки кто из вас эльф, молодые люди? С чего это я должен уродовать пальцы, вместо того чтобы заработать себе на кусок хлеба, и выделывать эльфийский амулет с защитой от чёрного?
Вчера Ридд с лёгким сердцем дал ювелиру заказ, блеснув предварительно баронским перстнем — а в качестве исходного материала оставил одну из старинных гномьих монет. Если кто-то не знает или запамятовал, что некоторые из таковых восьмиугольных (а вовсе не круглых!) монет с дырочкой посередине ценятся куда как выше своего веса в золоте. Нет, в их сплаве вовсе не было примеси легендарного митрила — некоторые и вовсе считают тот металл попросту сказкой — но вот что ничем не примечательные с виду гномьи изделия оказывались состоящими из истинного серебра, в том парень был уверен точно.
И теперь лучший ювелир города, проклиная на все лады свою судьбу и неподатливый сплав, изготавливал хитрый амулет, о который по замыслу должны были обломать зубы все демоны мрака. Истинное серебро, живая как бы первооснова всех металлов, мечта и проклятье всех кузнецов и ювелиров… где и как древние гномы добывали это чудо, так и оставалось неизвестным. Но вот что сделанные из него предметы обладали удивительными, если не сказать чудесными свойствами, знал каждый сведущий в металловедении или ином, связанном с ним ремесле…
Питт снова хмыкнул этак зловеще, что при его росте и комплекции было весьма нетрудно, и неделикатно ткнул пальцем в сиротливо замершую посреди мастерской эльфийку.
— Таки вам удалось удивить меня, молодые люди — клянусь моей мамой, — почтенный ювелир отозвался не сразу.
Не выпуская инструмент из рук, дядюшка Соломон обошёл смущённую Меану вокруг, придирчиво рассмотрел. И даже деликатно принюхался, помахав ладонью и направив к себе ток воздуха. Со стороны то всё могло бы показаться неприличным и даже предосудительным — но улыбнувшиеся парни промолчали… стерпела и эльфийка. Уж кто-кто, а этот ювелир не просто так считался лучшим в округе. Нет, ван Зейден на углу обладал более твёрдой рукой, а старый Фрич с того конца переулка слыл непревзойдённым специалистом по огранке камней.
Но если вы хотели получить что-то особенное, подходящее именно к конкретному человеку или хоббиту — о-о-о, тогда вам самая дорога в лавку многомудрого искусника Соломона! Как этот тощий носатый ювелир ухитрялся разглядеть в клиенте ту изюминку, обычно видную только глазу художника, а потом и специально под неё изготовить украшение, оставалось непостижимой загадкой для одних и предметом зависти для других. Хм, понятное дело — за такую работу и цена оказывалась соответственная…
Ридд и его приятель уже давно обзавелись подобного типа зачарованными амулетами, но работать для расы перворождённых? Да ещё и для их леди, смущавшей и восторгавшей взгляд одновременно? Дядюшка Соломон преисполнился важности и восторга.
— Ещё четверть часа, молодые люди! Я почти угадал, но таки следует кое-что подправить.
Обуянный просто-таки неприличным энтузиазмом, ювелир вернулся к своей работе, и там опять в буквальном смысле коромыслом пошёл дым. Шипела и плевалась искрами крохотная горелка, позвякивали щипчики и какие-то блестящие стамесочки. Дядюшка Соломон то подпрыгивал со сдавленными ругательствами, дуя на обожжённые пальцы, то азартно бросался к работе, то в нетерпении приплясывал вокруг верстачка, пока там что-то остынет — в общем, Ридду со стороны то больше напоминало шаманские пляски с бубенцами и раздуванием колдовского дыма.
