И всё же, через обещанные четверть часа дядюшка Соломон с кашлем и перханьем разогнал сизые клубы и осторожно, в щипцах рассмотрел свою работу.
— Даже жаль заканчивать и расставаться с ней, — не без вздоха признал он.
Ридд без разговоров ухватился за руку эльфийки и даже прижал подмышкой. Меана пискнула от неожиданности, обиды и боли, когда парень кольнул кончиком кинжала в девичью ладонь и позволил упасть на нетерпеливо подрагивавший амулет одной-единственной капельке — такой же горячей и алой с виду, как и яростная человеческая кровь.
Снова взвился с шипением дымок, но уже бесцветный. А изделие прояснилось в державших его щипцах, словно кто-то невидимый обмахнул запотевшее оконце.
— Ух ты! — эльфийка даже забыла про свою другую руку, вознамерившуюся было шлёпнуть коварного Ридда и так и замершую в воздухе.
На лице перворождённой плясали цветные сполохи видимого только ей огня, а полностью очарованный взгляд намертво прикипел к готовому амулету. С виду простое серебряное изделие, сделанное зернью и слегка чернёное — однако из него выплеснулась такая сила, мягко обернувшая новую хозяйку, что Меана улыбнулась и тут же, нетерпеливо выхватив добычу, ревниво спрятала её в ладони.
— Подождите на улице, я с хозяином поговорю, — Ридд усмехнулся и живенько вытолкал девицу и приятеля наружу.
Некоторое время он смотрел на утирающего пот ювелира, загадочно улыбаясь, и наконец принял решение.
— Конечно, я могу принести полный кошель золота — за такую работу не жалко. Но… у вас, дядюшка Соломон, кажется, есть супруга и трое детей? — с этими словами Ридд выудил из потайного кармашка и одну за одной, со звоном, выложил на ещё горячий верстак пять монет гномьей чеканки. Тускло блеснули истинным серебром восьмиугольные пластинки с непонятными надписями и отверстиями, смущая ум одним только своим существованием, а рука парня медленно, словно с сожалением, от них отодвинулась — такие, особенные, встречались довольно редко.
Надо признать, почтенный ювелир намёки понимать умел. Некоторое время он замерев смотрел на своего необычного клиента и заказчика, а потом легонько кивнул и сгрёб не столько плату, сколь будущую работу в ладонь.
— Весьма актуально и даже злободневно, мастер Ридд, — негромко выдохнул хозяин мастерской, а на закопчённом лице его проступила бледность.
Но парня в данный момент меньше всего интересовали сомнения пожилого ювелира, потому он легонько изобразил на прощание подобие поклона и поспешил наружу — в мастерской, да ещё и в летний день, уже просто нечем было дышать.
И вскоре бесшабашная троица, освежившись холодным яблочным напитком у толстушки Ванды, вскоре опять непонятным непосвящённому взгляду образом растворилась в шумном муравейнике большого города…
Глава 10. Подземная гробница
— О чём задумался, дружище? — голос Питта выдернул парня из раздумий с той бесцеремонностью, словно чья-то крепкая рука выхватила утопающего из воды.
Солнце уже садилось за дальней грядой. Почернел к вечеру лес, затих где-то в небесной сини невидимый жаворонок. Природа уже медленно, но ощутимо готовилась к передышке. Прямо под ногами в камне давно открыта расселина в гномьи подземелья, оттуда веяло прохладой и иными, чем наверху, запахами — а Ридд всё никак не мог пересилить себя и заставить спуститься вниз. Сидел на корточках, так и не выпустив из ладони последний израсходованный на открытие врат пузырёк, и бездумно таращился вниз…
Питт сегодня сменил свои обычные стальные доспехи на лёгкую броню из прокалённой буйволовой кожи, и потому чувствовал себя, по его словам, словно голый. Вздыхал периодически, двигал лёгкими с непривычки плечами и морщился — но не роптал.
— Что скажешь, Ридд — там страшнее, чем было в замке Сов? — приятель присел на корточки рядом и зачем-то потрогал край раздавшегося по волшебству камня…
Недалеко от города, в том месте, где над излучиной высился старый утёс, с незапамятных времён находились развалины замка. Неизвестно, кто, когда и зачем возвёл его — время и непогода изуродовали останки так, что уже ничего и не разобрать — однако на одном из ещё видневшихся над развалинами фрагментов стены отчётливо виднелась большая, высеченная в камне сова. Зачем то было сделано, и что означало, окрестные жители давно и головы ломать перестали. Старый замок Сов, не ходить туда от заката до рассвета, и все дела. Неприятностей не доставляет, и то спасибо.
Да, под развалинами имелись древние ходы и погреба, пробитые прямо в теле скалы, а потому почти и не обвалившиеся. Знали о том немногие, а доподлинно и вовсе единицы… там не было ничего страшнее, нежели парочка довольно безобидных привидений да один старый, напрочь спятивший гоблин, которого добить мотыгами даже окрестные пейзане побрезговали. Собственно, Ридд туда ходил вместе с Питтом единственно чтобы легонько проверить парня на прочность (предварительно порассовав по углам пригоршню серебрушек да несколько золотых кругляшков)…
— Замок Сов примерно как глоток эля по сравнению с кувшином старого муската. Но если с умом и аккуратно, мы справимся, — Ридд вздохнул и взъерошил шевелюру друга. — По правде говоря, было бы лучше всего, если бы после сегодняшнего наверх выбрался один ты.
Синие глаза Питта потемнели, когда он в упор посмотрел на своего друга.
— Не нравится мне твоё настроение! Угробить эльфийку можно запросто и здесь, если за ней есть грехи, о которых я не знаю. Но ты-то чего?
Миг-другой Ридд смотрел в лицо напарника, и всё же сдержался. Нет, Питт в таких делах не советчик и не помощник… хитроумные интриги и комбинации то не его сильная сторона. Со временем, конечно, обтешется маленько, поумнеет и сообразит, что бумага с буковками иной раз пострашнее толпы врагов будет — но, не сегодня.
— Какие-то нехорошие пляски вокруг меня нынче, дружище. Все что-то затевают, суетятся. А я сижу, словно ночью у костра — и за пределами круга света ничего не вижу. И не знаю, что думать, что делать, что назавтра прикинуть.
С другой стороны открытого прохода по камню бесшумно ступили два изящных сапожка, тень их продолжения упала на парней, а голос эльфийки сверху прозвучал чуть смущённо.
— Мастер Ридд, если тебя смущает то, что я сделала в тот раз… я всё объясню — и клянусь Вечным Лесом и пресвятой Элуной, ты останешься довольным. Но, не сейчас, прошу. Давай по возвращении наверх?
Миг-другой Ридд раздумывал и всё же пришёл к выводу, что девица всё равно выкрутится тем или иным способом. Всё равно он ей простит то, что по сути дела умер от ран и яда, едва доползя до равнодушного холода каменного алтаря. И что жизнь его сейчас теплится лишь по прихоти богини остроухих, пока с ним вместе обретается дриада.
