— Ничего, — заявил я, — услышит меня, сразу на ноги вскочит.
Гвидо открыл не сразу, только после того, как мои удары ногой в дверной косяк переполошили всех обитателей дома. Сперва за дверью послышался лай собаки, потом я увидел самого хозяина — угрюмого мужика в серой от грязи рубахе и кальсонах, давно уже утративших первоначальный цвет. Он держал на поводке комнатную собачку, ощерившуюся маленькими, но очень острыми зубками.
— Не гавкай, — грозно пригрозил Гвидо псине, потом спросил у меня:
— Зачем пожаловали?
— Я расследую убийство… — начал я.
— Понятно, легавый, значит, — буркнул Гвидо. — Входи уж, раз пришёл. Собаку не бойся — не кусается.
В «подтверждение» его слов псина тут же впилась в мой башмак и попыталась, мотая головой, стянуть с ноги. К счастью, прокусить ботинок ей не удалось.
— Фу, Клюшка, фу, — угрожающе произнёс хозяин и попытался оттащить животину. Получилось не сразу — собака со смешным прозвищем Клюшка не собиралась сдаваться и медленно, но верно дырявила мне обувь.
— Почему вы её так назвали? — спросил я, когда Гвидо догадался взять собачку на руки, избавив тем самым меня от этой зубастой напасти.
— Старая она, вот и назвал Клюшкой, — пояснил больной. — Я ведь её на улице подобрал. Теперь отрабатывает из благодарности. Знает, кому жизнью обязана.
Как будто понимая, о ком идёт речь, расстроенное животное попыталось взять реванш. Каким-то образом псина умудрилась вырваться из рук Гвидо, совершила резкий прыжок и клацнула челюстью у меня перед носом.
— Ого, — сказал я, отшатнувшись. — Жаль, что её с вами в тот день не было.
— Это в какой день? — сразу не сообразил Гвидо.
— Да когда сотрясение мозга вам устроили.
— Ах, в этот, — усмехнулся больной. — Да уж, она бы обидчика моего на ленточки бы распустила. Не смотрите, что мелкая, злости — на трёх королевских сторожевых хватит, да и прыткая очень. Вас кто ко мне подослал — Фероз?
— Он, — признался я.
— Вот зараза, — сокрушённо вздохнул Гвидо. — Вечно сперва говорит, потом думает. Просил же его языком не полоскать, особенно при посторонних. Из-за его дури нас когда-то и замели.
— Вы тоже в тюрьме сидели? — поразился я.
Интересно, остальные официанты в «Порт Либеро» случаем не беглые каторжники?
— Пришлось, конечно. А то не знаете? Вы же полицейский, наверняка подготовились к разговору, справки о нас навели, — уверенно заявил Гвидо.
Будь я настоящим полицейским, обязательно навёл бы справки, однако возможности частного сыщика не столь безграничны.
— Всё знать невозможно, Гвидо. Стало быть, Фероз вам помог рубашку арестанта примерить.
— Он, язык без костей, — ругнулся Гвидо. — Дело, конечно, старое, мхом поросло, но вспоминать неприятно. Тряхнули мы на пару одного барышника, денег огребли — мешок, не меньше. Фероз на радостях подружке проболтался, а та его полицейским заложила, когда узнала, что он с другой шуры-муры крутит.
Я спохватился, что столько времени расспрашиваю человека с сотрясением мозга — штукой довольно неприятной.
— Как ваше самочувствие: голова не болит?
— Отболела своё, — махнул рукой Гвидо. — Зато узнал, что мозг имеется.
— Хорошее известие, — хмыкнул я.
— Проходите, — посторонился больной. — Клюшка, не вздумай гавкать. Ещё раз пасть откроешь, акулам скормлю.
Собачка мигом стала как шёлковая. Знать, хозяин слов на ветер не пускал — если обещал скормить акулам, так тому и быть.
Я рассмотрел небогатые апартаменты Гвидо. Много времени это не заняло. Большую часть маленькой комнатки занимали продавленный лежак и скомканное лоскутное одеяльце в углу для собаки.
— Пристраивайтесь, — любезно предложил хозяин, смахивая с покрывала хлебные крошки.
— Спасибо.
Между нами сразу пристроилась Клюшка. Она злобно посматривала, но кусаться не собиралась. И то радость.
— Рассказывайте, как же это вас угораздило?
— Да ничего особенного, — пожал плечами Гвидо. — Вышел я из подсобки воздухом подышать — мы часто так делаем, когда администратор не видит. Тут меня сзади по башке и шарахнули. — Он показал крупную шишку на голове. — Я в отключку, а этот гад одежду стянул и меня голого в хранилище пустое засунул. Зачем ему одежонка моя понадобилась — ума не приложу. Я только к вечеру очнулся — голый, на холодном полу. Бр…
— А кто ударил, не знаете?
— Нет, — сокрушённо вздохнул Гвидо. — Не видел ни лица, ни фигуры. Сдаётся только — мужик это был, врезал по кумпелю крепко. Попадись мне сейчас — убил бы на месте. Из-за него которые сутки на кровати валяюсь, даже Клюшку не могу выгулять, приходится ей свои дела тут делать.
— Жаль, что не видели, — непритворно вздохнул я. — Надеюсь, вы с ним ещё встретитесь.
— Я тоже надеюсь, — скрежетнув зубами, сказал больной. — Мы с Клюшкой тогда развлечёмся. Я ему башку отвинчу, а псине печёнку отдам. Она у меня страсть как печенку любит, говяжью правда…
Больше ничего ценного узнать не удалось. Соскучившийся по гостям Гвидо рассказал пару занимательных историй из былой жизни, никоим боком не относящихся к расследованию, в итоге даже Клюшка стала смотреть на меня более благосклонно. В офис я приехал в состоянии лёгкой прострации. Было отчего голове пойти кругом. Слишком много ниток, которые, похоже, ведут сразу к нескольким клубкам. Ребус для частного сыщика. Поневоле начнёшь себе сочувствовать.
Однако всю грусть-тоску сняло появление Лиринны. Она мигом привела расстроенные чувства в норму старым проверенным способом. В общем, нормально дышать я сумел только к вечеру и тогда же задал первый вопрос на интересующую тему:
— Что, не зря на конюшне побывала?
— Не зря. — Лиринна прижалась ко мне и стала ласково гладить рукой мою щёку. — Хозяин конюшни — шикарный дядечка. Я ему очень понравилась.
— Так-так, — сквозь зубы произнёс я. — Число моих врагов увеличивается не по дням, а по часам.
— Ты ревнуешь, Гэбрил? — улыбнулась Лиринна.
— Я? Ревную?!! С какой стати? — с дрожью в голосе произнёс я.
— Молодец. — Губы Лиринны коснулись моих. — Ты мне нравишься таким.
— Каким?
— Мужественным и… глупым.
— Почему глупым? — обиделся я.
— Потому что я люблю только тебя. — Руки Лиринны обвили мою шею. — Дурачок.
— Спасибо на добром слове, — хмыкнул я.
Вот ведь странно, назвали дурачком, а на душе так хорошо и спокойно.
— А что ещё кроме шикарного дядечки удалось увидеть?
— Ухоженных лошадей, прекрасно оборудованные стойла, — начала перечислять Лиринна.
