– Начинайте уже! – нетерпеливо распорядился Менел. – А то у меня ученик появился. Нужно до обеда успеть от него избавиться.
Антипов и ан-Суа сошлись. Виктор разыгрывал свою партию чрезвычайно осторожно, не ввязываясь в 'длинные' атаки и отступая по малейшему поводу и без. Теперь он сам себе напоминал ан-Ретеса, мастера выжидательного боя. Однако ан-Суа, судя по всему, затягивать сражение не собирался. Он решительно наседал, его меч то и дело свистел в опасной близости от ноги или руки противника. Уже через несколько секунд после начала схватки Виктор вспотел. Ему не приходилось раньше сражаться с 'черным' бароном, но теперь видел, что тот значительно превосходит в мастерстве. Робкие надежды Антипова на случайный выигрыш испарялись вместе с мелкими капельками пота, покрывшими лоб.
'Чем отличается честный воин от такой изворотливой личности, как я, господин Ланселот? – думал Виктор, в очередной рад уворачиваясь от удара. – Тем, что воин стремится к достойной победе, а я – к достойному поражению'.
Антипов, даже отступая, почувствовал, что скоро не сможет поддерживать темп, навязанный противником. Слабость все еще сказывалась. Виктор попытался жестко блокировать удары щитом, чтобы сохранить силы, но после того, как меч барона чуть не достал до незащищенного живота, отказался от этой идеи и возобновил изматывающий танец.
– Сын барона, что с тобой?! – воскликнул Менел, раздражая молодого воина одним звуком своего голоса. – Два дня назад ты вел себя активней. Нападай! Атакуй!
'Буду звать тебя 'дуболом', – с гневом подумал Виктор, продолжая отскакивать. – Потому что когда героя бьют по куполу, то дубинки наверняка ломаются. А моя голова – чувствительная, думающая, пользующаяся успехом у женщин… по ней нельзя бить. Она предназначена, чтобы извергать умные мысли… вот, например, как удачно спровоцировать и пропустить хороший неотразимый удар… кстати, как? Что-то в голове заклинило… кстати, она еще петь отлично может'.
Меч ан-Суа просвистел около щеки Антипова так близко, что кожа даже ощутила ветер. Молодой воин понял, что если задержка с контратаками продлится еще немного, то репутация в глазах присутствующих начнет снижаться. Как нормально проиграть? Он же финалист, а не какой-нибудь желторотый юнец. Будет обидно, если барон поразит его простым ударом, а дело идет именно к этому.
Виктор спешно перебирал идеи, пытаясь провести аналогии с известными случаями. Хороший проигрыш в теннисе – борьба до последнего, в хоккее – буллиты после основного времени, в шахматах – сердечный приступ, в боксе – ухо, откушенное у противника, в прыжках в воду – болельщик, одетый в балетную пачку, прыгающий перед тобой, в фехтовании -… ничего не приходило в голову.
– Сын барона, мой первый урок – ткни мечом в ан-Суа! – снова закричал Менел. – Прицелься как следует и бей!
Этот выкрик окончательно разозлил Виктора, на какое-то мгновение вернув уходящие силы. Молодой воин уже хотел было действительно перейти в контратаку, обреченную на бездарный проигрыш, как отличная идея посетила его.
'Спортивное фехтование – великая вещь, господин Атос, – чуть ли не с ликованием подумал Антипов. – Никто не ждет, что спортсмен падет, пронзенный насквозь. Воспользуемся этим. Пора вводить спортивный дух в средневековье'.
Теперь маневры Виктора резко упорядочились. Он отступал вдохновенно, с выдумкой, зорко следя за противником и подмечая удобный момент. Ан-Суа что-то почуял и стал нападать более осторожно, словно пытаясь понять, что задумал непредсказуемый новичок. Менел тоже перестал кричать и с интересом следил за сражающимися. Он чуял, что развязка близка.
И точно – ан-Суа слегка раскрылся, выставив вперед ногу. В обычном сражении Виктор ни за что не решился бы атаковать, это был бы самоубийственный шаг, но сейчас-то просто состязание. Все можно!
Антипов мгновенно бросился вперед. Он забыл обо всем, сосредоточившись лишь на том, чтобы достать мечом ногу. Резкий удар обжег лоб, но Виктор перед тем как отшатнуться, все-таки сумел поразить бедро соперника. И замер, выронив меч и зажимая рукой рану над глазом, заливающую кровью лицо.
– Одновременный удар! – прокомментировал Менел. – Ну и ну… на это стоило посмотреть… Однако, сын барона, ты все равно проиграл. Любой судья скажет. Удар ан-Суа лучше. Ты слегка задел его ногу, а он бы рассек тебе череп, если бы держал настоящий меч. Будешь спорить?
– Нет, – слегка качнул головой Виктор. – Все понятно. Он и так рассек.
– Тогда иди в замок, там тебя перевяжут, – распорядился герой. – А то тут уже все кровью залил. Оклемайся и приходи. Поучу тебя, как договаривались.
Вскоре Виктор в сопровождении Риксты шел по коридорам замка. Его лоб был перевязан желтоватой тряпкой, на которой выделялось темно-красное запекшееся пятно.
Антипов выглядел очень озабоченным. Он уже забыл и думать о своем неожиданном ранении, потому что его беспокоили иные проблемы. Молодой воин двигался молча, лишь иногда замедляясь, словно обдумывая что-то, но потом снова ускорялся. Рикста семенил за ним, зная о том, что господина лучше не отвлекать, когда у него выражение лица, какое слуга называл про себя 'философским'.
Но на этот раз Виктор сам прервал молчание.
– Слушай, Рикста, – внезапно спросил он, остановившись в угловой башенке, – вот у тебя голова забита всякой ерундой, поэтому ты можешь знать кое-что, что меня интересует…
– Конечно, ваша милость, я все знаю о ерунде, – отозвался слуга, подражая господину. – Даже в бытность мою учеником скульптора, хозяин мне говорил часто: Рикста, ты несешь ерунду. И ни разу, ни единого раза, не сказал: Рикста, ты рассказываешь умные и полезные вещи. Какой из этого вывод, ваша милость? Простой. Я говорю либо ерунду, которая привлекает внимание, либо ерунду, которая не привлекает. И больше ничего.
Они находились в интересном помещении, где две стены слились в полукруг, зато остальные стены были нормальные, четырехугольные. Узкое окно башни позволяло обозревать двор и Антипов подошел к нему, чтобы оглядеться. Пылкую речь слуги он проигнорировал.
Посмотрев на двор, забитый повозками, и не обнаружив там ничего интересного, Виктор повернулся к Риксте.
– Вот скажи, ты знаешь что-нибудь о том, как нужно красть женщин? Ну, какие-нибудь общие принципы… или традиции… хоть что-то! А то, понимаешь, не могу даже приблизительно сообразить, как это все провернуть.
Для слуги вопрос не явился открытием. Ролт уже пару раз обмолвился, что рассматривает такой вариант решения проблемы с Ласаной. Рикста его целиком поддерживал, полагая, что это – поступок настоящего мужчины, который действует грубой силой, убедившись, что больше ничего не помогает.
