— Рассказывай, — Мыська последовала его примеру.
— Садитесь все, — обвел рукой тесное помещеньице полководец. — А то, не ровен час, взрослые засекут, и поговорить не дадут.
Семеро дружинников переглянулись и, не говоря ни слова, приземлились рядом. Стало тесно, но тепло.
— Времени мало, поэтому перейду сразу к делу, — сурово нахмурился Кысь и обвел строгим взглядом свое замершее в ожидании откровения войско. — Вы все знаете, что в казне Постола, и страны вообще, нет денег, потому что то, что не выгреб царь Костей, стибрил Вранеж.
— Он клянется, что ничего не брал, я подслушала, как Воробейник с Барсюком разговаривали, — авторитетно сообщила почтенному собранию Мыська.
Кысь презрительно фыркнул:
— И ты ему поверила?
Девочка смутилась.
— Конечно, нет.
— Вот и я тоже, — многозначительно проговорил он. — И вот размышлял я — размышлял про это, и однажды подумал: а если бы я был Вранежем, где бы я спрятал натыренные денежки?
Дружинники встрепенулись и напряглись, словно коты, заслышавшие шорох в чулане.
— Где?!
— У себя дома, — гордый собственной проницательностью, выложил Кысь. — В самом глубоком и темном подвале, за дубовой дверью, за семью замками и самыми толстыми решетками, какие только кузнецы мастера Медьведки могли выковать, и куда ходу, кроме меня, ну, то есть, него, нет и не будет никому.
Дружина на минутку примолкла, представляя описанный командиром глубокий темный подвал, забитый под самые своды сундуками с нажитой нечестным трудом наличностью.
— А-ка-сеть можно… — восхищенно выразил всеобщее мнение Снегирча, сраженный великолепием плода своего распалившегося воображения.
— И ты хочешь сказать об этом Ивану? — предположила Мыська.
Кысь на это только мотнул лохматой головой, едва не стряхнув с макушки шапку.
— Он не поверит. Вранеж дал ему честное слово.
Дружинники прыснули.
При всем уважении к лукоморскому царевичу, "Вранеж" и "честное слово" в их понятии были вещами несовместными.
— И что ты предлагаешь? — отхихикавшись, сразу перешла к делу Мыська.
— Я предлагаю пробраться в дом Вранежа самим, найти, где он хранит свои наворованные богатства и рассказать Ивану. Тогда-то уж этот толстомордый упырь не отвертится.
— А если Иван нам?.. — невысказанный вопрос повис в воздухе.
— Если мы найдем клад Вранежа, то прихватим что-нибудь из сокровищ и принесем ему. Тогда поверит обязательно, — твердо заявил Кысь. — Предлагаю начать планирование похода дружины на дворец злого упыря Вранежа прямо сейчас.
— Сначала надо произвести разведку, как мы читали про королевича Елисея и огненный замок косоротых чернокнижников, — аппетитно слизнув с ладошки прилипшие хлебные крошки, высказал мнение Снегирча и стал загибать пальцы. — Сколько собак, слуг, дверей, окон, ставней…
— Это я и хотел предложить, пока ты меня не перебил, — сухо заметил Кысь, как и всякий командир не слишком любивший, когда умная мысль ошибалась головой, то есть, приходила к кому-нибудь, кроме него. — И для этого нам нужно сегодня, как раз перед тем, как стемнеет, пробраться к дому, занять позиции с четырех сторон и все как следует рассмотреть и запомнить. Кто ходит, куда, когда, зачем, какие двери и окна закрываются, когда…
Едва предложение военачальника дошло до дружинников, башня взорвалась криками:
— Я пойду!..
— Я!..
— Я!..
— Нет, я!..
Проходивший мимо конюх испуганно подпрыгнул, выронил седло и панически заоглядывался — где горит, кого режут и куда бежать, если еще не поздно.
— Тс-с-с-с!!! Тихо! — грозно сдвинул брови Кысь, и шум затих. — Я уже все обдумал. Задача опасная, поэтому пойдут самые старшие: я, Мыська, Грачик и… и… и Снегирча.
— А мы?.. — разочаровано протянули в разведгруппу не вошедшие.
— А вам предстоит самое сложное, — многозначительно обвел их строгим взглядом Кысь. — Если кто-то будет спрашивать, где мы, вы должны будете что-нибудь соврать, чтоб никто не заподозрил, что нас в детском крыле нет. А когда мы вернемся, открыть нам ставни и окно в столовой и впустить.
— И оставьте чего-нибудь с ужина пожевать…
***
Военный совет королевича Кыся грозил закончиться, так и не начавшись.
Пока все воспитанники детского крыла с криком, визгом и — иногда — рёвом обороняли и брали штурмом так восхитительно похожую на настоящую крепость во дворе, воспитатели занимались стиркой и починкой одежды подопечных, а дед Голуб дремал над новой книжкой, Кысь, Снегирча, Грачик и Мыська укрылись в спальне, забились в самый дальний угол, уселись на пол, обхватив коленки руками, и принялись составлять план набега на родовое гнездо вражины Вранежа.
Только план отчаянно сопротивлялся, упирался, брыкался и вырывался, но отказывал идти по руслу, ему предназначенному.
И всё из-за какой-то мелочи.
Чтобы не сказать, пустяковины.
Или, если быть совсем точным, ерунды.
Глупого животного.
Собаки.
Волкодава.
Четырех.
Потому что именно четырех волкодавов, не больше и не меньше, выпускали слуги Вранежа на ночь во двор усадьбы с целью выгуливания, отпугивания посторонних, а если посторонние попадутся отпугиванию неподдающиеся, то и прокормления.
— Как это — ерунда? — прогундосил отчаянно простывший в засаде Грачик и жалобно швыркнул носом, переводя взгляд с командира на друзей. — Да если он на задние лапы встанет, я ему до подмышек не достану! Ерунда!..
— Достанешь, — не очень уверенно возразил Кысь.
— Ага, правильно, достану, если на табуретку встану и на цыпочки вытянусь! — не прекращал ворчать Грачик. — Ты его издалека видел, а он меня через решетку чуть не гамкнул! Я еле руку успел отдернуть! А он на задние лапы ка-а-к подымется, ка-а-ак просунет морду сквозь решетки, да ка-а-к давай на меня лаяться! До сих пор в ушах звенит!
— Точно-точно, Кысь, — озабоченно поддержала узколицего черноволосого мальчишку Мыська. — Ты что, забыл, что Чирка рассказывала? Как они с братом три месяца назад залезли ночью к Вранежу мусорную кучу у кухни поглядеть, и как на них евойные собаки накинулись? Ее тогда хоть и сильно погрызли, платье изодрали, да она ноги унесла, пусть и прокушенные в трех местах. А Ёжку с тех пор Чирка больше не видела. И никто не видел.
— Ну, помню, говорила… — неохотно признался их командир.
— А помнишь, Воронья говорила, что ей один мальчишка рассказывал, что ему один надежный парень намекнул, чем Вранеж своих волкодавов кормит? — мрачно глянул исподлобья Снегирча. — А, точнее, кем?
