— Какие вещи? — ещё больше опешил Кирбит. — Да с какой бы стати я тебе оставил скатерть-самобранку? Это же бесценная вещь! Если бы я владел бытовой магией, стал бы я охотиться в лесу!
Лён был поражён. Оказывается, он ошибался, полагая, что демон подкинул ему эти вещи в надежде когда-нибудь потом забрать их. Теперь Кирбит жадно заглядывал в судки, изумляясь чудесно приготовленной пище — скатерть-самобранка явно была ему в новинку.
— А что ещё ты нашёл в этой пещере? — спросил он с набитым ртом.
— Не твоё дело. — отшил его Лён. — раз не знаешь ничего, значит, ничего не знаешь.
Поев как следует и напившись от души, эти два друга-недруга расположились на недолгий отдых перед дальней дорогой.
— Надо же как… — задумчиво проговорил Кирбит, лёжа на расстеленном плаще и глядя в небо сощуренными глазами, в зубах он держал травинку. — Надо же, я думал, она его утопит, а она ему дала волшебный клубочек. Полюбила, значит.
— Ты так спокойно признаёшься, что пытался погубить моего товарища?
— Ага. — сознался демон. — В большой игре все ставки хороши.
— А если я тебя сейчас на свой Каратель надену?
— Нет, не наденешь. — убеждённо отвечал Кирбит. — Ты слишком рассудителен и терпеть не можешь неконтролируемых ситуаций. Ты ведь и во дворце Каменной царицы вышел только после того, как всё стало предельно ясно. Ты ведь точно знал, что Долбер не может погибнуть в поиске, и оттого спокойно рисковал его жизнью. В нас есть что-то общее, Лён.
Выслушивать такое было очень неприятно, но всё же следовало признать, что в словах демона было что-то верное. Не об этом ли говорила ему и Гранитэль?
— Почему ты привёл нас к этой маленькой пещерке, где потом и покинул? — спросил он.
— А… — Кирбит задумался. — Помнишь, мы были у Орорума? В том приключении я оказался среди камней, которые мне что-то смутно напоминали. Все эти туманы, странные звуки, блуждания среди лабиринта, в котором ногу сломишь. И я странно молод, как будто вернулся в прошлое и вспомнил давно забытого себя… там ко мне и пришло воспоминание о Ороруме, о горе-провидце, о легенде, связанной с ним. Я как будто воочию видел разрушение горы и великана-недоумка. Всё всплыло в памяти, как будто только ждало момента. Мне кажется, это воля Жребия — чтобы я вспомнил что-то. Но, воспоминания так нечётки, так расплывчаты. А более всего мне был странен этот Фазиско Ручеро, как будто я был с ним когда-то знаком.
— Я понимаю. — отозвался Лён. — У нас это называется дежавю — ощущения того, что уже когда-то ты был в этой ситуации, проходил всё.
— Наверно. — согласился демон. — Поэтому я и повёл вас к Ороруму, что хотел увидеть что-то из своего прошлого, если оно у меня было. Кроме того, я хотел узнать, что увидишь ты. А что ты видел, Лён?
— Не во мне дело. — ушёл Лён от ответа. — Что же ты видел у Орорума?
— Что видел… — Кирбит задумчиво почесал синяк. — тогда я толком и не понял, что видел, и какое это имеет отношение ко мне. Да и сейчас не слишком понимаю. Может, позже откроется. Видел я человека, который ехал по этому колдовскому лесу. Ну, не совсем по этому — тогда тот лес выглядел несколько иначе — не было в нём так много нечисти и зла, зато было много удивительного.
Лён усмехнулся про себя: Лембистор говорит о нечисти и зле, как будто сам не творил подлости и не совершал убийств!
— Всё было как бы более юным, отчего я заключаю, что видение относится к далёким временам. Был ли я тогда, кем был и что делал? Хотелось бы мне знать. Но, чем-то был близок мне этот человек, хотя в видении лица его я не видал — был он в плаще с капюшоном, закрывающим лицо. И вот увидел я, как этот человек забрался в самую густую чащу, где жили люди небольшими селениями. Жили они на деревьях, свивая, как птицы, круглые гнёзда. Странный народ. И был у них шаман, вот ему и оставил человек свои магические вещи. Я видел это у Орорума. Зеркальце видел, дудочку, колокольчик — остальное скрыто. Откуда же я знаю, что это за вещи? — сам не понимаю. Оно пришло не из видения, а уже позже, когда я неожиданно вспомнил то, о чём до сих пор не знал — я рассказал историю о волшебнике так, словно выдумал её. До сих пор у меня сохранилось чувство недоумения от странной расточительности того человека, ни лица, ни имени которого я не помню. Зачем было так щедро раздавать свои сокровища?
У Орорума пришла мне и вторая часть видений. Как будто еду я обратно тем же путём — обозлённый на что-то, с желанием мести. И вот, оказавшись снова у лесного племени, я решил забрать у них те подаренные вещицы. Но шаман, которому всё это было доверено, пропал куда-то. Его люди сказали, что он решил избавиться от магических вещей и отправился далеко. И вот вижу в видении: иду я по каменистой пустоши — вся она усеяна такими странными закруглёнными коническими вершинами в полтора-два человеческих роста, как будто чьи-то каменные шишаки торчат над землёй, а само войско утонуло в ней. Некоторые были выдолблены изнутри и представляли собой что-то вроде маленькой пещеры. Может, это какое-то ритуальное место? Не знаю — меня обуревало желание найти старика, чувствовал я, что он где-то здесь прячется. И вот я в самом деле нашёл его. Только уже мёртвого — лежал, он в такой пещерке, в выдолбленной в полу яме, со сложенными на груди руками, со всеми амулетами. Упокоился, значит.
Кирбит замолчал, глядя в небо и нервно шевеля в зубах травинку.
— Ты привёл нас в ту самую пещеру? — спросил Лён, чтобы расшевелить впавшего в задумчивость демона.
— Я сам толком не знал тогда. Говорю же тебе: там много таких пещер. Та это была или не та — мне было неведомо. Я только вспомнил, что в этих пещерах жили отшельники — каждый выдалбливал себе в камне свою каморку и жил там до смерти. Когда такой старик умирал, сородичи приходили и замуровывали его в пещере, заравнивая стену так, что не оставалось никакой приметы. Может, все эти каменные конуса есть множество могил, которые копились тут веками. Мой же старик занял пустующую пещерку. Я полагал, что он спрятал волшебные вещицы где-то среди каменных шишаков, но что предпринял тогда — не помню. Надо же, а нынче без всякого труда я привёл вас именно в ту пещеру. Если бы знал я, то непременно откопал бы эти вещи. Да, видно, не судьба. Похоже, Жребий тебе определил быть хозяином этих вещиц. Ты пользовался ими?
— Пользовался. — нехотя признался Лён. — И дудочкой, и зеркальцем. Только назначения прочих вещей пока не знаю.
— А какие прочие? — встрепенулся Кирбит.
Лён помедлил. А потом, повинуясь какому-то странному желанию риска, выложил перед демоном волшебные вещи, найденные в тайнике. Простой голыш, обточенный водой, серого цвета со светлыми прожилками — таких полно валяется по берегу Шеманги. Потемневший деревянный гребешок с длинными прямыми зубчиками, штук шесть из них были сломаны у основания.
