Да, это аргумент, сказать против мне было нечего.
— Ладно, давайте приступим к занятию, — я вдруг поняла, что уже наелась, да и Уна отложила вилку.
Сегодня я пыталась остановить момент. То есть почувствовать зарождение вибраций силы после того, как представляла тот или иной предмет, а потом не дать им совершить волшбу. Получалось так себе, помогало лишь то, что Уна блокировала выбросы силы, дабы занятие не закончилось на первой же попытке. Если вчера это было так называемое боевое погружение, то сегодня настала рутина, которую нельзя было растягивать во времени.
Потому что ребёнок в моём чреве рос, сама я без мужа долго не продержусь — начну сильно тосковать (даже несмотря на приятные встречи на грани грёз), да и ни к чему затягивать вполне себе обычный процесс.
Вот только процесс затягивался. Уловить момент и удержать внутренний порыв получалось далеко не каждый раз, а если всё-таки я умудрялась сконцентрироваться и поймать это чувство за хвост, то оно практически тут же ускользало, выходило из-под контроля.
Решение пришло лишь на пятый день и внезапно. Я опять задумалась о хрене, но вовсе не растительного происхождения. Так вышло, что после трёх ночей горячей любви, связь оборвалась. Нет, я чувствовала, что Крайл жив, с ним всё в порядке, он пытается со мной связаться, чтобы отдать, так сказать, супружеский долг, но не может. Словно между нами стена. Тонкая, полупрозрачная, но крепкая.
И я затосковала. По его глазам, по крепким объятьям, по стуку сердца и сладким поцелуям. Ну и, что уж тут скрывать, по его верному другу, благодаря которому мы должны были стать родителями. В какой момент я подумала именно о нём — не помню.
Помню только, что проснулась в паршивом настроении. Даже завтрак не выровнял его. Морковка откровенно надоела, сыра уже не хотелось, как и прочей снеди. Захотелось рыбы. Неважно какой, лишь бы жареной и с вареньем. Озвучить своё желание я не осмелилась, памятуя историю Уны, так что страдала молча, старательно запихивая в себя порцию каши.
А потом, стоя в защитном круге, я очень чётко, до мельчайших подробностей представила его. Странно, что не Крайла целиком, но кто знает, что происходит в голове у беременной женщины. Даже она сама не в курсе!
И вот, стоило мне почувствовать первые вибрации силы, как меня пронзило осознание: нельзя этого допустить! Надо срочно думать о Крайле целиком. Но меня переклинило. И тогда, понимая, что стоит мне чуть ослабить вожжи концентрации, как мой супруг рискует лишиться одного из своих органов, я смогла.
Ура! Я действительно смогла сама справиться со своим порывом!
Уна совершенно точно не участвовала, только стояла наготове. Её глаза, расширившиеся от удивления, стали дополнительным подтверждением моего триумфа.
— Умница! — воскликнула она. — А теперь очисти свои мысли и повтори снова.
Не получилось. В смысле второй раз не получилось. Наверное, потому что я подумала о сливах — не стала рисковать.
— Ну же, детка, давай! Вспомни, как тебе удалось это сделать, — подбадривала меня Уна.
Я, краснея от стыда, рассказала, как именно смогла побороть себя в первый раз.
Стоит ли говорить, что Хранительница хохотала до слёз? Она даже взяла меня за руку, отвела обратно в спальню, где я не могла магичить, и от души просмеялась.
— Хорошо, давай тогда ты пока будешь думать только об этом. Ну, или ещё о руке или голове, — она вновь хихикнула, даром, что Хранительница. — Главное, не о Крайле в целом, а то мотивации не будет. Точнее страха облажаться. Нет, ну это просто гениально! У меня ещё такого никогда не было! Обычно, если долго не получается совладать, мы переходили на пауков и прочую гадость, чтобы вызвать страх перед встречей, но тут… Ты меня удивила!
Я и сама себе удивилась, если честно, но стесняться уже перестала. Потому что осознала, что совсем скоро я справлюсь с обузданием и смогу встретиться с Крайлом наяву!
Вот только почему я так и не вспомнила то, что предшествовало моему появлению здесь?
Крайлах
Рожа у Харника была донельзя недовольная. Правда, когда он разглядел, кто его вызвал, самодовольство мигом перешло в страх.
О, да, настал час возмездия!
Зигвальд скрутил ему руки за спиной, корона с жалобным звяком упала на пол и покатилась в угол, а я сначала осмотрел его магическим зрением, обнаружил парочку занимательных артефактов и аккуратно, дабы случайно их не активировать, забрал. Один с шеи снял, который явно отвечал за ментальную защиту, а второй из кармана достал. Очередной экстренный портал, и я догадывался куда — от амулета так и разило Судрой.
— Ч-что, что вы себе позволяете?! — тот писк, который издал Харник вызвал у нас лишь усмешку.
— Да вот, приплыли повидаться с родственничком, пообщаться, выпить вина из одуванчиков, поговорить по душам. Тебя всё нет и нет, а мы соскучились, — я говорил всё это с такой свирепой мордой, что этот мерзкий королёк глаза начал закатывать.
— Не спать! — прикрикнул на него Ортос, хлопая по щеке.
А рука у него тяжёлая, опытная.
— Бры… бра, — промямлил Харник, переставая делать вид, что вот-вот отправится к праотцам.
— Не бры-бра, а Беренгария, — ехидно вымолвил, сходу намекая на суть семейных посиделок.
Харник взбледнул.
— Твоя родная дочь, между прочим. А ты её всё убить почему-то хочешь… вместе с нами. Кто ж так с родственниками поступает?
Глаза Харника готовы были выпасть в любой момент. Нет, правда, такое чувство, что ему мужское достоинство прищемили, а не сообщили радостную весть о том, что все живы.
Подумаешь, у него были другие планы.
— Да, ваше величество, королева Вириния подменила вашу дочь на дочь служанки, чтобы избавить истинную принцессу от брака с армарийцами, — подал голос Арунд. И яда в нём было не намного меньше, чем у меня. — Я не стал вмешиваться в ваши планы, хотя и знал о них, несмотря на то, что вы пытались это скрыть. Потому что Дар Судьбы — это серьёзно!
— Подожди, не грузи его информацией, пусть эту сначала переварит, — я остановил мага, который собрался было объяснять, на чём зиждется закон Предназначенных.
Он и нам когда-то целую лекцию прочёл. Занимательно, но я и так многое знал, разве что не подозревал, что у женщины может открыться магический дар из-за беременности. Впрочем, об этом не знал и сам Арунд, это мы выяснили совсем недавно.
— Кстати, а второй маг сюда не может телепортироваться? — подал голос Ортос. — Тут есть какие-нибудь заградительные артефакты?
— Раньше мог, — взгляд Арунда был очень многозначительным. — Я перенастроил охранку.
— Прекрасно, — кивнул главный дознаватель. — А теперь предлагаю перейти всем в пыточную.
Он махнул рукой в сторону двери с самым любезным видом.
— Прекрасное предложение, я считаю, — не мог не согласиться.
Особое удовольствие доставило выражение лица «батюшки».
— Вы не имеете права! — надо же, он нашёл в себе силы протестовать. — Я — король этой страны, а вы — наглые варвары!
— О нет, дорогой тестюшка, мы самые что ни на есть твои родственники, ты уже забыл, что именно Беренгария твоя дочь? Так я тебе напомню — старших надо уважать. Относиться с пониманием к их склерозу.
О, наконец-то этот червяк выдал более-менее достойную реакцию — побагровел от гнева.
— Если что, на Цимме уже провели анализ крови и ауры — она действительно ваша дочь, — поспешил добавить Арунд. — Там независимые эксперты, вне политики. Их мнение беспристрастно.
— Но кто тогда Анелия? — похоже, до Харника начал доходить весь ужас ситуации.
По крайней мере, из красного его лицо снова начало бледнеть. Того и гляди удар хватит от таких скачков давления.
— Я же говорил — дочь служанки. Вопрос об отцовстве, кстати, открытый. Вспомни-ка, не шалил ли ты с той горничной?
— В моей постели ниже графини никто не лежал, — отмахнулся Харник, явно размышляя о том, как теперь выкрутится из этой ситуации.
