У мальчика появились на глазах слёзы и он прошептал:
— Дядя, у меня нет мамы. И дома тоже нет. Я детдомовский.
— Витя, — сказав я наклонившись, — завтра утром в эту дверь войдёт твоя мама и заберёт тебя домой, а папа будет ждать вас обоих внизу. — После чего негромко сказал женщине — Девушка, я не врач этой больницы, я целитель-экстрасенс и не хочу ни встречаться, ни тем более разговаривать с врачами, хотя все они прекрасные люди и отличные специалисты. Сейчас я сделаю так, что никто, кроме вас, меня не будет видеть, а вы сделаете так, чтобы никто не подходил ко мне. Через два часа все дети в этой палате будут здоровы, но мне нужны полные покой и тишина. Ещё мне также понадобится ваша помощь.
Женщина шагнула ко мне, упала на колени и спросила тихим, потрясённым и полным надежды голосом:
— Вы правда их вылечите?
Достав несколько пятитысячных купюр, я протянул их женщине, кивнул и так же негромко ответил:
— Правда. Именно поэтому я здесь. Возьмите деньги, позовите одну из мамочек и отправьте её в магазин, чтобы она купила детям самых высококалорийных продуктов. Чёрной икры, осетрины, карбоната, сливок. Ну, вы знаете, что это такое истощение. И Бога ради, пусть никто из мамочек не поднимает шума.
Женщина робко взяла деньги, не вставая с колен достала из белого халата, надетого поверх простенького платьица, дешевый сотовый телефон, набрала номер и сказала:
— Лида, срочно приди в палату.
Только после этого она поднялась, пятясь отошла к двери и прижалась к ней спиной. Ну, а я, держа в левой руке ручонку мальчика, уже стал вливать в него целительную энергию, чтобы для начала унять его боль. Правой же я достал из кармана свой сотовый телефон и, быстро набрав номер, как только мне ответили, сказал тихим, но всё же весёлым голосом:
— Лерочка, ты мечтаешь, чтобы у тебя был сын. Будь добра, немедленно отправляйся в Москву, в детский онкоцентр, он как раз находится здесь. Его зовут Виктор, а его фамилия…
Женщина у двери сказала:
— Свиридов, Виктор Свиридов из Подольского детского дома. Он лежит здесь уже второй месяц.
Я назвал Лере фамилию мальчика, сказал из какого он детского дома, после чего, пряча телефон, сказал уже ему:
— Витя, у тебя самая добрая мама на свете. Ты будешь её девятым ребёнком. А твой папа офицер. Он очень храбрый и добрее его не найти никого на свете. А ещё он мой друг.
Щёки мальчика порозовели, он улыбнулся и ответил мне:
— Дядя, а у меня внутри уже ничто не болит.
Женщина у двери всхлипнула и тихо сказала:
— Так и должно быть, Витенька, ведь дядя целитель.
Ну, а дядя-целитель на всякий случай сделался невидимым и, приступая к диагностике, сказал:
— Девушка, меня зовут Авик. Постарайтесь организовать всё так, чтобы в онкоцентре обо мне никто из врачей ничего не узнал и вот что ещё, у вас у всех здесь одна беда, но, возможно, тут есть дети, которые уже умирают. Постарайтесь их тихо и незаметно принести в эту палату первыми. Вот, возьмите ещё денег, дадите взятку врачам, нянечкам, хоть чёрту, лишь бы не было шума.
Не оборачиваясь, я протянул за спину ещё несколько купюр и весь погрузился в изучение природы заболевания Вити. Да, картина была просто ужасной. Мальчик умирал. У него был рак лёгких и одного лёгкого уже практически не существовало, а второе было поражено раковыми клетками на треть. Ничего, это всё мелочи. Главным для меня было не это, а то, как таким образом разогреть мальчика, чтобы это не сильно бросалось в глаза. Немного подумав, я сконструировал новую, совершенно потрясающую по своей силе магическую формулу, в которую вложил одиннадцать других медицинских заговоров и радостно заулыбался от того, что у меня в итоге получила. Это не страшно, что малыш полностью расслабился и был заторможен настолько, что даже перестал улыбаться, а его глаза закрылись. Зато завтра утром, проснувшись, он будет уже совсем другим.
В дверь палаты кто-то постучал. Это пришла Лида и мамочка тихим, жестким голосом объяснила ей, что сейчас происходит с Витенькой и что обещано ей и всем остальным детям и их родителям целителем Авиком, которого она не видит, но до плеч которого может дотронуться. Лида быстро шагнула ко мне и торопливо ощупала мои плечи и голову, а я сказал:
— Мамочка, я просто очень мощный экстрасенс и три дня назад прибыл в Москву только для того, чтобы лечить людей. В первую очередь детей. Поэтому сделайте так, как вам сказала…
Первая мамочка тут же назвала своё имя:
— Таня, Авик, меня зовут Таня.
— Как сказала Таня. — Закончил я фразу и добавил — Поймите, я не имею ничего против здешних врачей, но мне не нужна никакая шумиха. И организуйте закупку продуктов для детей. Через полчаса Витя будет уже полностью здоров, я исцеляю быстро, но мальчик будет просто жутко голоден. Хотя я специально понижу его активность, на аппетите это не отразится, Лида. И вот что ещё, обязательно купите побольше яблок. Сейчас здесь очень сильно запахнет яблоками.
Лида что-то тихо сказала и вышла, взяв деньги. Я же весь погрузился в процесс целительства. Моя новый магический медицинский заговор действовал так замечательно, что я даже сам удивлялся, как всё быстро у меня получается. Самое же главное заключалось в том, что даже таких тяжелых больных, как маленький Витя, я мог лечить с минимальными потерями. Тем не менее мне пришлось отдать ему сто пятьдесят граммов своей крови. Зато у же через двадцать четыре минуты мальчик был полностью здоров. Он порозовел и дышал свободно и легко. Ну, лично я не видел в этом никакого чуда, ведь я же ангел, чёрт меня побери. Не открывая глаз Витя тихо попросил:
— Дядя, на тумбочке лежит булочка, дайте её мне. Мне очень хочется кушать.
Таня метнулась к тумбочке своего мальчика и зашептала:
— Сыночка, прости, что я от тебя отнимаю, но мне нужно покормить Витеньку, а к тебе сейчас тоже подойдёт дядя-целитель.
Мне, в принципе было всё равно, кого из детей исцелять следующим, но сначала я подошел к каждому больному ребёнку и, поговорив с ним, погрузил всех детей в состояние безмятежного покоя, влив в каждого из них немало энергии. Запах яблок в палате всё усиливался и усиливался. Он даже стал перебивать запах медикаментов. Лида задерживалась, а между тем Таня только и могла предложить мальчику, что фрукты, сдобу, да, ещё конфеты и, глядя на то, как быстро жуёт булочку малыш, зарычала:
— Да, где же она ходит? Магазин ведь в ста метрах!
— Таня, — сказал я, — не забывай, где ты находишься. На воротах и на дверях стоит такая охрана, словно это тюрьма.
Лида, которая пришла с двумя большими сумками, едва войдя в палату тут же подтвердила это злым шепотом:
