Нет, показалось, конечно. Комната ведь была заперта, что тут может делать человек.
И что совершенно точно - на место проведения эксперимента комната не походила ни капли. Воздух был сухой и холодный, как в архиве. Потому и лампы горели слабо - тут были наложены те же сохраняющие чары.
Джек и Энца синхронно выругались, и Энца подумала, что уже не первый раз. Дурная привычка.
Девушка отступила и на всякий случай схватилась за дверную створку: во всех страшных фильмах дверь постоянно захлопывается, оставляя незадачливых героев один на один с неизведанным ужасом. Створка была ледяной на ощупь, так что пальцы даже онемели.
- Может... это шутка? - дрогнувшим голосом спросила она. - Они подготовили ее и ждали, когда мы попадемся...
- Тогда чего они не выскакивают из-за угла и не смеются?
Джек разрывался между разумной осторожностью, отвращением и любопытством.
Подойти поближе и разглядеть? Вдруг действительно шутка...
- Стой там, - велел он Энце. - И смотри по сторонам.
Сам же ровными шагами приблизился к креслу. Фонарик в телефоне пришлось все-таки включить: свет в этой комнате, как и в архиве, был слишком слаб.
Энца одной рукой держала дверь, поглядывая то на Джека, то в коридор. Скандала не избежать, если сейчас вдруг вернутся коллеги. Ей даже казалось, что в коридоре и шаги слышны, и дверь скрипит входная, но все это пустое было, от нервов.
- Энца, - позвал ее Джек изменившимся голосом, нарочито спокойным, и девушку от этого спокойствия продрало морозом по позвоночнику. - Я Альбера нашел.
Он отодвинулся от кресла, ведя фонариком от иссохшего лица вниз по давно уже не пухлому телу в обвисшей одежде, покрытой пылью. У ног трупа стояла небольшая сумка на колесах.
- Уехал на Север, - зачем-то сказал Джек. - Энца, он все это время был тут, прямо у нас под носом.
Энца с ужасом смотрела на него от двери.
- Ты... уверен?..
- Уверен, блин, - огрызнулся Джек. - Он точно мертв. И даже высох, как мумия в египетской пирамиде.
Бедняга покойно сидел на кресле, положив коричневые истончившиеся руки на подлокотники. Голова чуть склонилась к плечу, будто он прилег отдохнуть ненадолго. Проваленные ямы глазниц, кожа, туго натянувшаяся на черепе, истлевшие редкие волосы - тело провело здесь немало времени.
Джек повернулся, ведя фонариком по сторонам.
- А ведь Айниэль до сих пор пользуется его печатью, делая запросы и отчеты, - процедил он, думая о том, что ни запаха нет, ни следов разложения, а значит, на теле Альбера какое-то сохраняющее плетение. Почему оно иссушенное такое? Или заклятье было нанесено, когда он уже стал напоминать урюк?
Размышления помогали сдерживать тошноту. В этой холодной темной комнате - сколько времени сидел бедняга Альбер? А дух его ходил по коридорам, позабыв обо всем... хотя нет. Ведь это он в самый первый день удержал их от входа в эти двери. Не хотел, чтобы его нашли? Чтобы беспокоили?
Что, если его дух - не безобидный сгусток воспоминаний, а нечто более опасное?
Мысли Энцы тем временем бешеным галопом неслись в другую сторону, она пыталась вспомнить одну вещь, что недавно зацепила ее внимание, но прошла мимо...
- Ну точно! - вскрикнула она, - Подожди, Джек.
Девушка, торопясь и несколько раз ошибаясь, выбрала в телефонной книжке номер и позвонила. Сердце гулко бухало, начиная ускоряться, и Энца чувствовала, как начинают трястись руки от избытка адреналина
- Анна! - воскликнула она, когда соединение установилось.
- Где ты? - почти завизжала женщина. - Где вы оба? Что с вами?
- Анна, подожди, я спросить хочу... с нами все вроде в порядке... ты...
- Котенок! Мы в административном корпусе, идите к нам! У меня сердце не на месте, меня уже трясет! И я не могу вам дозвониться!
- Анна, - терпеливо повторила Энца. - Ты подожди, мы сейчас придем. Только помнишь, ты про свою знакомую Айниэль начинала рассказывать? Что у нее за грустная история была?
- Да причем тут она? Девочка моя, я тебя очень прошу, уходите оттуда, где вы сейчас, - зачастила Анна. - Сдалась тебе эта Айниэль, придешь и расскажу.
- Так что с ней случилось-то? - Энца кивнула Джеку в сторону коридора, приглашая на выход.
Джек помахал рукой: мол, сейчас; сфотографировал на телефон Альбера, потом на всякий случай открыл оба шкафа, которые стояли у стены, заваленные башнями из стульев. До Энцы донеслось его шипение и приглушенная ругань.
- Боже мой, умерла она, - теряя терпение, отозвалась Анна. - подождет еще немного... Или скажи, где вы, мы сами придем!
- Анна?
- Да, котенок? Я, правда, очень вас прошу...
- Можешь вызвать Якова? И... я не знаю, что полагается, наверно, маг-бригаду полиции. Мы тут с Джеком кое-что нашли. Мы сейчас на работе, во флигеле...
Маленькая ледяная ладонь легла на плечо Энцы и сжала его, до боли впившись белыми коготками в кожу под тонкой футболкой.
Нервы у Энцы и так на пределе были, не надо было пугать. Она шарахнулась и, резко приседая, стеганула воздушным потоком в сторону.
Айниэль - а это была она, - с возмущенным воплем едва смогла увернуться.
- Что вы творите! - взвизгнула она. - Совсем с ума сошли? Разве я не говорила, что сюда нельзя входить?!
Извинения замерли на губах Энцы, когда побледневшая от ярости коллега резко толкнула ее внутрь, одновременно будто случайно выбив телефон из руки. Каблук бежевой туфельки безжалостно вдавился в экран, и по глянцевой поверхности побежала густая паутина трещин.
- Джек, - слабо позвала Энца, отступая.
Конечно, ярость Айниэль можно было бы списать на ее обычное недовольство нарушителями правил, но... труп Альбера за спиной, весь этот накопившийся ворох "совпадений" и "случайностей", близкая к истерике Анна, чьи предчувствия имели обыкновение сбываться...
И дурак поймет, что они вляпались.
Джек сжал плечи Энцы, останавливая ее отступление.
- Ну ты, блин, - прошипел он, - все ушами прохлопала. Ты ж на стреме стояла...
Обращаясь к Айниэль, Джек максимально обаятельно улыбнулся:
- Прости, мы тут мимо шли, а дверь сама открылась... мы только заглянуть и успели, велика беда. Может, выйдем, и ты нас поругаешь там, снаружи?
Он задвинул Энцу за спину, сквозь зубы бросив ей: "Подзарядись, если получится".
- Вы зашли сюда, - с непонятным удовлетворением протянула Айниэль. - Сами. Вот и будем здесь говорить...
Ее рыбьи глаза не отрываясь сверлили Джека, и улыбка его быстро поблекла.
- Ну, и что ж тут такого? Тоже мне проступок, - небрежно бросил он. - Штраф опять снимете? Переведете?
